Экс-депутат Аркадий Янковский: «Желать поражения армии своей страны, оказывается, в определенных обстоятельствах становится делом чести!»
Содержательное ядро постсоветской либеральной пропаганды было сформировано в Перестройку. Вся аргументация, все художественные образы и исторические сравнения, все метафоры и аллегории, все пафосные фразы и формы сарказма, все лозунги и кастрированные цитаты, все виды лжи, софистики и демагогии, взятые на вооружение демшизой и либерал-троцкистами, — были освоены и отточены именно в этот период. Все эти слова-затычки: «быдло», «негодный народишко», «рашка», «совок», «Пастернака не читал…», «мясом закидали», «загнали на баржу и утопили», «секса нет», «пили бы баварское», «полстраны сидело…», «кровавая гэбня», «приличное общество», «цивилизованный мир», «общечеловеческие ценности», суффикс «евро-», «имперские комплексы» — были внедрены в сознание в ту эпоху. Концепты «победобесия» и «страны-изгоя» добавились к либеральному канону недавно, но и их суть была исчерпывающе изложена 33 года назад в журнале "Огонёк".
Этот еженедельный журнал занимал особое место в разрушении страны. Именно он был назначен архитектором советского Разрушения Александром Яковлевым, (которого за глаза многие брезгливо звали «Бегемот»), — на роль подшивки самой отпетой и самой эффективной исторической лжи. Как только погиб СССР, его главный редактор, украинский криптонационалист Виталий Коротич убыл на заслуженный агентурный отдых в США, где получил должность профессора Бостонского университета. Мерзавец жив до сих пор. Теперь эта история изучена достаточно основательно. Мы знаем, как достижения геббельсовской пропаганды были использованы для формирования огоньковского канона, как их лакировали и маскировали, как поэтапно внедряли, углубляясь в советскую, а затем и в имперскую историю. "Огонёк" стал апофеозом русской либеральной интеллигенции.
С времен Перестройки либеральная общественность не придумала ничего нового, что могло бы существенно обогатить их риторику, их идеологический канон. Он был придуман и сформирован не ими, и не им вольно его менять. Но следовать следует истово, без проявления самодеятельности и, тем более, — концептуального творчества.
Идеологическая работа либерал-троцкистов сводилась к следующему. Заимствовались новые культурные и наукообразные формы, но содержание, на поверку, оказывалось прежним. По мере подрастания новых поколений, они присваивали им новые цвета и буквы, перелистывали старые журналы и кормили их засохшей огоньковской клюквой. Клюква усваивалась с переменным успехом, хотя все хуже и хуже, но на так называемое поколение Z (зумеров) была особая ставка, особый расчёт. Дети, рафинированные дистанционным обучением, оторванные от связи с родной природой и отрезвляющих народных подзатыльников и тумаков, должны были усвоить святой либерал-троцкистский канон через социальные сети, многочисленные курсы онлайн-образования и популярную науку на ютубе, с потрохами захваченную всяческими шульманами и прочими соросятами.
Они не успели. Последнее советское поколение во главе с Владимиром Путиным решилось перевернуть шахматную доску, на которой России отводилось место терпилы и вековечного злодея, мешающего человечеству шагнуть в светлое неолиберальное будущее.
«Поколение Z» приобрело новый смысл.
А что происходит с либеральной риторикой? Вдохнул ли нанесенный удар в нее новые силы? Может быть хозяева дискурса подкинули новых смыслов? Для ответа на этот вопрос я решил почитать канал своего земляка, — известного в Сибири либерального политика Аркадия Янковского, депутата Государственной Думы (1995-1999), состоявшего в таких партиях, как "Яблоко" и "Либеральная Россия". Две недели назад он покинул страну.
В первые дни после начала войны и введения ультра-санкций Аркадий был полон оптимизма:
«Война проиграна, это понимает все специалисты и аналитики. Понимают и в народе, пока лишь его часть…»
Потом вдохновленный Аркадий решил поработать с трусами и соглашателями. Например, к Владимиру Рыжкову в типичной у либеральной богемы панибратской форме:
«Что-то не слышно обычно разговорчивого Володи Рыжкова…Он высказался о преступлении Путина? Занял четкую позицию, сделал соответствующее заявление?»
Затем он должным образом не оценил «подвиг» Овсянниковой в прямом эфире на ОРТ:
«Не стоит возводить культ Марии Овсянниковой. Она долгие годы служила злу…»
Затем решил подергать за усы загнанных на Западе в нужду «тигров» Фридмана и Авена (у которых работал в "Альфа-Групп"):
«В отличии от иных, Фридман и Авен многое делали с должным вкусом, профессионально и очевидно стремясь сохранять приличное лицо. Они выглядели относительно цивилизованно и даже, казалось, полностью интегрировались на Западе, но… Пуповину с вороватым руководителем управления по внешнеэкономическим связям Санкт-Петербургской мэрии (!) вовремя не разорвали. За ошибки надо платить!»
Потом бывший депутат сбежал из страны, опасаясь при пересечении границы своего телефона, больше чем паспорта:
«Кто может, у себя напишите, что я был вынужден экстренно пересечь границу. Заранее было два маршрута заготовлено. После начала обысков у соратников я уехал с чужим айфоном одним. Пароли сейчас пытаюсь восстановить. 18 марта у меня суд и после этого, скорее всего, был бы полный запрет на выезд из страны…»
Или он пересекал границу по чужому паспорту? Пауза в работе с паствой не заставила себя долго ждать. Аркадий завел блог на Ютубе и начал задавался разными вопросами, раскрывающими его гаулятерскую природу. Например, он решил отработать со своими слушателями тему учебного сочиненения, заданную ему на выходные кураторами:
«Почему надо доверять США?»
Успешно справившись с заданием, новые хозяева доверили ему первое зондажное развед-задание:
«Сколько россиян поддерживает войну?»
Аркадий услышал про 75% и засомневался в столь значительном показателе народного милитаризма:
«Да, наш народ инфантилен и зомбирован, да Сталин подорвал генофонд, истребив миллионы людей, да было несколько волн эмиграции, которая вот снова набирает силу…И всё же, не верю!»
Но он сумел найти в себе силы на объективность и посмотреть правде в лицо:
«Уже по следам эфира в личных посланиях и комментариях мне стали писать друзья и зрители, что я ошибаюсь, и на самом деле, в их кругу и среди тех, с кем им приходится общаться, поддерживающих войну ещё больше - до 95%! Невероятно».
И это круг общения его тщательно отфильтрованной либеральной паствы! Ответ привел Аркадия в отчаяние:
«Если это так, то у страны нет будущего. Это неизлечимо, по крайней мере, в рамках пары поколений… Сегодня у России такое вот лицо. В детства у нас в подобных случаях говорили: «Страшнее атомной войны…» Я в отчаянии. Но это пройдёт…»
Это почти прошло. Аркадий взял себя в руки и набрался «мужества» встать на путь Измены с большой буквы, взяв пример со своих идейных предшественников — интеллигентных подонков времен I-й мировой войны:
«Желать поражения армии своей страны, оказывается, в определенных обстоятельствах становится делом чести! Да и смерти желать узурпатору власти в этой стране, хоть и не по христиански, но дозволено…»
Потом он пожелал скорой смерти Жириновскому и, вероятно, вдохновленный его примером, решился «прозреть» будущее:
«Когда Путин будет низложен, быдло-масса (не мой термин, но теперь он абсолютно справедлив) его нынешних почитателей проклянет его. Опущенные в нищету миллионы россиян в полной мере ощутят глубину падения страны, материальный и моральный удар будет жесток… Но, как и прежде во всей своей истории, этот народ станет жадно искать нового повелителя, который…Популярно объяснит им кто на самом деле виноват в случившейся катастрофе. Объяснит, что главным образом это был вовсе не Путин, а…Вечно наглеющий и ненавидящий многострадальную Русь, желающий снова и снова обогащаться за её счёт ненавистный Запад!!!»
Вскоре Аркадий убедился, что не зря сбежал из страны (сначала в Турцию, с прицелом на Европу):
«18 марта Железнодорожный суд г. Новосибирска принял решение о взыскании в полном объёме по иску областного УВД около трёх миллионов рублей, плюс судебные издержки, с меня и ещё нескольких организаторов митинга 23 февраля прошлого года. Я вместе с ребятами из штаба Навального* должен оплатить расходы доблестной РосГвардии по разгону одного из самых больших митингов в истории города - их командировочные, премии, бензин и прочее…»
Вчерашние российско-украинские переговоры в Турции, которые вызвали наше негодование и опасения в сценарии «Хасавюрт-2», дали Аркадию ответ на учебный вопрос «Почему надо доверять Америке?» новую надежду:
«Проект мирного договора, судя по всему, согласован в высокой степени. Американцы заставили, убедили, купили, уговорили, выкрутили руки, ублажили и т.п. - считайте, как хотите. Но результат есть».
Однако у Аркадия, набравшегося мужества посмотреть в лицо истине, хватило трезвости признать, что:
«Все понимают, что, хотя Путин был вынужден согласиться на минимум, он лишь затаится и будет строить геополитические планы на будущее, несомненно. Учтёт ошибки и переформатирует свои редуты, завинтит гайки внутри, проведёт кадровую чистку. Легитимность «слуги народа» невероятная, выборы он выиграет любые»
Но, вдохновленный состоявшимся у него в голове Хасавюртом-2, он стал строить планы на будущее:
«Пусть уж кремлевские похоронные ритуалы заставят путинскую элитку всерьёз задуматься и решить самый главный вопрос - с заполнением мавзолея… Потом мы его оттуда быстренько выковыряем. В новой России одним из первых дел будет несомненно разборка с символами отечества. На Красной площади обязательно наведём порядок».
Кто-то может подумать, что легко сыпать угрозами из Турции. «Нет, Аркадий не таков! Он и раньше проявлял отвагу!» Точнее, практиковал весьма распространённую безрассудную безнаказанность:
«Достаточно давно, когда Путлер опускался в батискафе с двумя чувачками ко дну морскому, я писал: «…Вот если бы эти акванавты его там придушили, сказав, что сам мол не выдержал кессонной болезни и они не смогли его откачать на глубине, то стали бы героями». И неизвестный парапланерист, кстати, при знаменитом сопровождении стерхов, мог бы отстегнуть своего высокопоставленного пассажира, или уж вместе с ним спикировать на скалу… Благодарные потомки, несомненно, поставили бы ему бюст на родине».
Но теперь можно добавить прямой призыв к совершению противоправного деяния. Он не один такой.
«Сегодня Моль не ныряет и не летает… Но герои других амплуа должны же найтись!»
Итак, что изменилось в либеральной риторике? В принципе — ничего. Переплюнуть радикальные русофобские и человеконенавистнические бредни Новодворской и Борового вряд ли возможно. Сегодня они соревнуются, — кто более изощренно или более откровенно, в зависимости от обстоятельств, пожелает смерти нашему лидеру. Их внутри страны тысячи. Можно было бы привести множество примеров, включая цитаты моих недобрых коллег, но мне и так претит цитировать низкопробные оскорбления в адрес нашего Верховного Главкома. Тем более, скрытые и явные призывы к его убийству. Согласно УК, статья в прессе есть основание для заведения уголовного дела. А если в статье нет упоминаний призывов, то как она может выступить в роли такого основания?
Наш лидер великодушен и лишен мелочной мстительности. Но это личное отношение лидера, которое нас ничем не ограничивает и, не должно ограничивать. Мы, как государство, обязаны карать согласно закону тех, кто позволяет себе подобное. Особенно в дни, когда решается наша судьба. Особенно тех, кто желает скорой гибели нашим бойцам, позора и поражения нашей Армии.
Невольно вспоминаются былинные богатыри Петров и Боширов и их безграничные возможности. Вспоминаются отважные чеченские воины и Рамзан Кадыров, у которого хорошая память и длинная воля. В конечном счете, в голову приходит образ праведного ледоруба как закономерного финала авантюрного троцкистского геополитического альпинизма. Этот образ довлеет. Почему так?
Потому что все правоохранители к призывам убить главу государства относились и относятся, скажем это прямо, — формально. Не видят в суде никаких перспектив. Суд пошлет на лингвистическую экспертизу. Экспертиза наверняка не найдет прямых призывов, — и будет права. Хотя, напомним, судья должен принимать решение, в том числе исходя из личного убеждения. Между прочим, это один из принципов правосудия. Если нет убеждения — решение не правосудно. Если нет убеждения — есть ошибка объективного вменения. Формальный подход. Если нет формального подхода, если убеждению есть место, то оправдательные аргументы из серии: «Подсудимый не называл имени Президента и не произносил слова «убей его…» суд может счесть несущественными. Суд просто прочтет полтысячи постов в социальных сетях и все поймет.
Наверное, пора вводить институт принудительного лишения гражданства для невозвращенцев. Который, кстати, не избавляет от уголовного преследования. Быть может, также стоит возродить институт заочного судопроизводства?
Враг будет разбит. Победа будет за нами!
*общественное движение «Штабы Навального» - экстремистская организация, запрещённая в РФ
