На минувшей неделе произошло настоящее чудо физики. Пока весь мир, старательно отводящий взгляд от территории, ещё недавно называвшейся «Сирийской арабской республикой», смотрел куда-то в другую сторону и игнорировал художества беснующегося чёрного интернационала, на этой самой территории открылся портал в измерение либерального рая, откуда магическим образом в наш грешный мир телепортировалось чудесное государство победившего закона и равенства. «Инклюзивные джихадисты», которых ещё в декабре в подобных выражениях описывала «Би-би-си», построили страну, где в равной степени уважаются права и свободы каждого гражданина, — потому и устремились сплошным потоком в Дамаск поздравления и делегации дипломатов. Злые языки, правда, утверждают, что вчерашние бармалеи просто причесались, переоделись в костюмы и заучили пару мантр про права человека — для создания красивого образа, не забывая по окончании рабочего дня снять пиджаки для свершения мести недостаточно инклюзивно-джихадистским согражданам, ну да чего нам верить этим злым языкам. В начале января в «Завтра» выходил обзор флагов, что были гостями в Дамаске, — туда, если помните, приезжала германская дипломатша в трениках, француз и ещё разные европейские пиджаки. Сейчас же новое правительство, почувствовав под ногами твёрдую землю, взялось договариваться с более важными собеседниками и делать более весомые заявления, нежели привычные нам по прошлым месяцам «подумаем, попробуем, посмотрим». Четыре события в «новой демократической Сирии», произошедшие за последнюю неделю, складываются в единый сюжет.
Во-первых, состоялся первый после свержения Асада официальный контакт Дамаска и Москвы. Заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов 28 января три часа беседовал с новыми руководителями государства: тогда ещё не провозглашённым президентом аш-Шараа (ранее носившим погоняло «аль-Джулани») и министром иностранных дел аш-Шибани. Специфика переговоров такого уровня не предполагает резкостей, потому-то Богданов и был максимально корректен: сказал, мол, ситуация сложная, но переговоры прошли нормально, ведь наших граждан не трогали, за что, кстати, новым сирийцам отдельный респект. Со стороны же официального Дамаска последовало примерное повторение уже сказанного ранее и повторявшегося чуть ли не с декабря: дайте денег, тогда сирийский народ вас, может быть, и простит и от щедрот своих — кто знает — разрешит оставить базы в Латакии. При этом в краткосрочной перспективе сохранение этих самых баз является более-менее надёжным предсказанием: слишком уж велик объём вкусностей, которые новый сирийский режим будет долго и умело с чисто ближневосточным торгашеским упорством вытягивать из Запада за ни к чему не обязывающие обещания подумать о том, чтобы выгнать наших военных с берега Восточного Средиземноморья. Плюс наличие наших военных там — которых, несмотря на многочисленные провокации и угрозы, местные бармалеи всё же трогать боятся — является залогом сохранения какого-никакого равновесия в сирийской мексиканской дуэли (диспозиция, характерная для вестернов, когда три участника или более держат под прицелом друг друга, не решаясь выстрелить первыми). Российские базы уравновешивают в этом уравнении американцев, качающих нефть из упорно сопротивляющихся боевым фрилансерам новой власти курдских районов. При этом все типично трамповские разговоры о том, что надо бы вывести американцев из Сирии и прекратить участие в чужой и далёкой войне, внезапно затихли вскоре после того, как дорогие сердцу американской администрации израильтяне высказали в ответ на эти речи своё громкое «ой-вей».
Едва ли стоит поддаваться волне публикаций, совпавших в либеральной иноагентской прессе и в националистически-патриотической публицистике: там поднялся вал предсказаний, что вот сейчас-то Москва, которую хлебом не корми, а дай засыпать деньгами какого-нибудь бестолкового царька в пустыне чахлой и скупой, вольёт пару десятков миллиардов. У России сейчас есть более важные дела, а вопрос сохранения военных баз в Сирии пусть и важен, но не является вопросом жизни и смерти. Многочисленные бармалейские СМИ, которых в новой Сирии расплодилось за последний месяц неимоверно много, объявили, что за знак покаяния и курса на улучшение отношений Дамаск готов принять голову Асада, но официальные структуры государства, не будь дураки, такого не заявляли — они, судя по общему тону поведения, очень ясно понимают важность видимости вменяемого собеседника.
Во-вторых, 29 января, спустя день после разговора с российским дипломатом, в Дамаске состоялась «Конференция победы». Цель у этого мероприятия была одна — синтез из толпы джихадистов чего-то, напоминающего государство. К чести всех этих джентльменов, тщательно причёсанных и приодетых лучшими турецкими пиарщиками, нечто правдоподобное у них-таки получилось. В тот день официально распустили сирийское крыло «Баас» — последний осколок панарабистского левиафана. Потом отменили прежнюю конституцию и провозгласили наступление некоего «переходного периода», который в полном соответствии с принятыми в этих краях обязательностью и последовательностью может продлиться до Второго пришествия. На переходный период президентом Сирии себя короновал лидер захватившей власть группировки Абу аль-Джулани (хоть журналисты и перешли на именование его по настоящим имени и фамилии, куда интереснее называть его по его джихадистской кличке, уж больно она колоритна). Абу (который на самом деле Ахмед) толкнул на удивление миролюбивую речь, где пообещал проведение выборов, учёт интересов всех групп населения и вообще мир-дружбу-пахлаву. Такое выступление с опорой на светские и националистические тезисы стало большим разочарованием для тех, кто ждал от Абу-Ахмеда провозглашения мирового пожара в крови, теократии и чёрных флагов. Тогда же на встрече с командирами других группировок Ахмед распустил признанный в России террористическим «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), а его примеру последовало с полтора десятка других варлордов. Трое, как пишут, отказались самораспускаться и вливаться в структуры обновлённого министерства обороны, покуда новый Дамаск не решится на более жёсткие действия в отношении курдов из Сирийских демократических сил (СДС). Со стороны этих отказавшихся сливаться с Министерством обороны радикалов, по сути являющихся самыми тесными турецкими прокси в регионе, настоящими «ихтамнетами» Анкары, в последние десять дней было предпринято несколько атак на курдские силы в районе ГЭС Тишрин на реке Евфрат — курды тщательно протоколировали и распространяли через свои ресурсы всю безуспешность этих атак и упаковку атакующих в чёрные мешки. Параллельно с этим революция начала если и не пожирать, то слегка покусывать своих детей: по следам резонансного убийства в Хомсе, где бармалеи из Чёрной гвардии нового режима (так называемая Служба общей безопасности) похитили и запытали насмерть одного местного, было открыто разбирательство, в результате чего произошла чудовищная ошибка — было возбуждено уголовное дело, прямо как в настоящих государствах! Новости аналогичного содержания приходили за последнюю неделю из трёх источников в разных местах Сирии, вдобавок к этому в ряде мест, к примеру в Батбо, что к западу от Алеппо, были очень своевременно устранены некоторые командиры боевиков. В джихадистских инфопомойках, распустившихся ядовитыми цветами после падения Асада, стоят вой и обвинения всех вокруг, но наиболее жизнеспособной представляется версия постепенной зачистки наиболее ретивых псов революции.
В-третьих, в Сирию устремился эмир Катара Тамим Аль Тани. Прилетев в Дамаск целой авиафлотилией, он привёз с собой не только кортеж из кучи машин (такси из аэропорта брать слишком дорого даже для него), но и тонны зелёной налички, которая теперь должна растечься по жилам новой власти, в карманы тем самым ячейкам новой армии, обеспечивая их лояльность и становление банд тапочных варлордов в качестве официальных силовых структур молодого государства. Как и в случае с переговорами с российским представителем, нет смысла делать серьёзные выводы на основании риторики по итогам переговоров — там ничего интересного нет. Что интересно, так это цель визита: сам приезд Аль Тани является декларацией того, что теперь в Сирии рулят другие соседи. Если раньше Дамаск условно можно было назвать точкой приложения усилий Ирана и Эмиратов, то сейчас растерзанная страна встраивается в ось Катара и Турции. Ответ на вопрос, к чему это приведёт в условиях переформатированной энергетической политики в Европе, а также каков интерес определённых кругов в Лондоне к этой новосформированной оси, проявится со временем. Нам же важно видеть, что инклюзивный джихадизм стараниями катарского эмира не помрёт с голоду и не превратится в вечную грызню между формально расформированными, но на деле сохраняющими связность структуры боевыми группировками.
В-четвёртых, сам аш-Шараа (а пресса по большей части именно так теперь называет этого ближневосточного клона Зеленского, выкрутившего в сравнении с оригиналом на максимум параметры «бородатость» и «суровость») начал осуществлять дипломатию ритуальных визитов. Первым из них стала поездка в Саудовскую Аравию, которая также заинтересована во включении Дамаска в свою сеть. Но если катарцы, чей демиург внешней политики в своё время заявлял, что Доха потратила два триллиона долларов на свержение Асада, не желали мириться с прежней властью и имели в смене режима принципиальную необходимость, то саудиты, как показал саммит Лиги арабских государств 2023 года, были готовы работать и с Башаром, из-за чего, должно быть, упали в глазах нового руководства. Впрочем, этому самому руководству не до жиру, поэтому каждый в ходе своей поездки выражал стремление к заваливанию Дамаска саудовскими деньгами. Со стороны аль-Джулани (который, кстати, родился в Эр-Рияде, а не на Голанских высотах, как гласит его фамилия — оттуда был его отец Хусейн) лились сладкие речи, а с принимающей стороны вдобавок к ним шли ещё и щедрые жесты вроде пышной встречи в аэропорту и приёма у наследного принца Бен Сальмана. Пока об итогах этого визита говорить рано, да и вряд ли что-то конкретное получится извлечь из густой ботвы дипломатического этикета. Пока ясно лишь то, что большие и богатые монархии Залива ищут свой подход к Дамаску, который тамошний «временный президент» за небольшую плату готов им щедро… пообещать.
В английском языке есть выражение fake it till you make it — «имитируй, пока не начнёшь делать по-настоящему». В отрыве от личного отношения к протурецким бандитам, захватившим власть в несчастной и высушенной войной и бездарным управлением стране, от ужаса, который их беспредел вызывает на улицах сирийских городов, от сухого прагматизма, с которым к этим вчерашним экстремистам обращаются наши дипломаты, и от рассуждений о судьбе наших баз и логистике африканской группировки стоит заметить одну малозаметную, но обнадёживающую вещь. Имитация деятельности государства рано или поздно приведёт к возникновению настоящего государства, а повторение приятных внешним ушам мантр про торжество закона рано или поздно приведёт к тому, что кровавый беспредел, на который всё чаще находится управа, будет усмирён.