Нужные фронту вещи

В последнем материале я остановился на том, что мой товарищ прислал ссылку на тест нового русского турникета и фирму-изготовителя. Дэн «Бурят» связался с этими смелыми инженерами, и мы договорились приехать к ним.

Мы специально не стали смотреть никаких обзоров на турникет, который группа «Русские Кулибины» презентовала для нужд фронта: надо было всё проверить лично. Утром мы с Бурятом встретились, сели в его внедорожник и отправились в музей «Моторы войны», где базировались инженеры.

Падал снежок, мы ехали через центр города и болтали, чтобы скоротать время. Говорили про гуманитарные операции, гуманитарную помощь и про видимость гуманитарной помощи, и пришли к выводу, что современную ситуацию с волонтёрскими организациями можно сравнить с аналогичной в сфере помощи детским домам и интернатам.

Конечно можно, - говорил я, - раз в месяц собирать деньги, покупать никому не нужные игрушки и сладости, привозить их в «подшефный» детский дом и фотографироваться на фоне несчастных детей. Однако это не окажет никакой существенной помощи сиротам и воспитателям. А вот напрячься, оформить соответствующие документы в опеке и усыновить сироту - то, что поможет.

То же самое происходит и с гуманитарной помощью. Люди собирают деньги, на которые «кто-то» покупает «что-то», и после кучи фотоотчётов и сэлфи никому не нужное барахло «куда-то» уезжает. Все довольны, что они «помогли» «кому-то» «чем-то». До реальных людей, до их бед и забот, отправителям вышеописанного груза дела нет.

Гораздо правильнее «законнектиться» с конкретными людьми (например, с больницей), составить список того, что действительно необходимо и помогать адресно. Везти современную медицину, которую ещё надо достать и проверить, просчитать маршрут и моменты остановок, держать связь и логистические схемы - это своего рода «квест», достойный любых неравнодушных людей.

Ты знаешь, - сказал Бурят,- мне кажется, что сборы денег на гуманитарку, это своего рода «индульгенция», которую обыватель покупает, чтобы совесть не мучила. И добавил: помогать надо предметно.

В музее нас встретил инженер по имени Роман и объяснил, что сейчас будет шоу: боевой тягач итальянской армии времён покорения Абиссинии заведут на потеху детям. Нам предложили пока осмотреть экспозицию. Экспонаты в музее были на ходу, в аутентичном камуфляже. Большая часть, судя по грязи на ходовой части и по следам на грунте, перемещалась по музею самостоятельно. Экскурсоводы были облачены в советские гимнастёрки образца 1943 года.

У итальянского тягача собралась толпа детей и взрослых. Мы с Бурятом встали поодаль и наблюдали за тем, как седой инженер в телогрейке заводит двигатель античной машины. Экспонат, выкрашенный в пустынный цвет, с весёлыми эмблемами на капоте вдруг заурчал и двигатель завёлся. Толпа восторженно зааплодировала.

По окончании демонстрации техники, мы проследовали в маленький кабинетик, где в ящиках лежали предметы, которых так не хватало на фронте: реплика ТР-4 с более мощной оптикой и турникеты, которые нам предстояло испытать.

Мы представились. Бурят рассказал, что мы получили «Бойцов – спасателей» в РУСе, после чего занимались подготовкой мобилизованных и катались на фронт, передавая добровольцам медицину и, самое главное, навыки, как с этой медициной обращаться.

Итак, я сложил турникет петлёй, снял пуховик и выполнил протокол «ранен, работаю!» При наложении турникета на руку «вслепую», я выявил странную особенность: при неблагоприятных обстоятельствах вороток попадал под один из «рогов», и совершить натяжение не представлялось возможным. Учитывая то, что при ранении человек теряет моторику пальцев, да ещё и на адреналине, в ситуации застревания воротка «трёхсотый бы вытек», как любит говорить наш инструктор по такмеду Дмитрий Суслов.

Мастер возмутился и сказал, что его турникет рассчитан «на человека, который читал книжки, и сообразит, как его накладывать». Бурят объяснил, что на фронте иногда некогда выяснять, как именно работает турникет. А во-вторых, - сказал Бурят, - дело в том, что человек, которого ранили находится в таком состоянии, что работают у него только рефлексы. Ему больно, страшно, моторика пальцев потеряна, сознание может погаснуть. Слава Богу, что турникет прочный.

С протоколом наложения турникета на ногу проблем не возникло. При получении турникетов их надо было немного «подкорректировать» - металлические пряжки иногда работали слишком свободно и могли слететь, либо были слишком тугие. Я предложил тугие пряжки оставлять для руки в конфигурации «петля», а свободные оставлять для конфигурации «улитка» - на ногу. Бурят взял турникет и сложил его «петлёй». После этого он из разных положений накладывал его и на сильную и на слабую руку, не забывая повторять мантру самопомощи в «красной зоне» - на одежду, максимально высоко, максимально туго. Потом он сложил турникет «улиткой» и завалился на пол - теперь надо было испытать турникет на ноге.

Резюме Бурят выдал такое. Для эффективного оказания самопомощи с этим турникетом надо постоянно тренироваться. Для помощи товарищу - вещь идеальная (есть фиксатор). Дело в том, что придя в сознание раненый (например, трясясь в «Урале» при эвакуации), может попытаться турникет с себя сорвать - фиксатор на «красногорском турникете» устроен так, что «трёхсотому» снять с себя турникет крайне сложно.

«Гляньте», - Роман достал из коробки девайс, и я приятно удивился. В руках у него была доработанная версия перископа ТР-4. Такая труба очень нужна была на фронте. С помощью этого перископа можно было наблюдать за противником не подставляясь под огонь. Также те трубы, которые имели компасной картуш и шкалу в тысячных, можно было использовать для корректировки артогня.

Ещё летом уважаемый Дед с нашего курса в РУСе присылал нам в группу видео о создании эвакуационной тележки. Авторами тележки для эвакуации раненых оказались всё те же «Русские Кулибины». Их девиз прост и понятен каждому – «всё для фронта, всё для победы!»

По окончании тестирования мы купили себе несколько турникетов, для того, чтобы часть отправить на фронт, а часть использовать как учебные пособия. Седой инженер угостил нас ароматным чаем. Мы чинно чаёвничали, пока я не вспомнил, что ещё один вопрос ждёт ответа: нужно было улучшить и скопировать зажим, который давал возможность останавливать массивные кровотечения очень быстро и эффективно. Мы начали гуглить, чертить на бумаге, пошла обыкновенная инженерная рабочая суета, с прихлёбываниями остывшего чая. Разошлись мы поздно вечером, горя желанием поскорее запустить производство нужных фронту вещей.

На следующее утро, когда мы ехали в одну из воинских частей, делиться знаниями с медиками, Бурят включил на телефоне обзор Ю.Ю. Евича на турникет «кулибиных». Евич однозначно рекомендовал турникет к использованию.

«Между нами-то: побольше бы в армии таких как Евич, а в оборонпроме, таких как «кулибины», - сказал Бурят. Я согласился и продолжил своё занятие: укладывал эвакуационные стропы «S»-образно, после чего закреплял резинками для денег, (подсмотрели у Евича в учебном ролике).

На землю хлопьями падал снег, ехать до Белгородской области оставалось ещё пять часов.