Ещё пару лет назад казалось, что этот пафосный когда-то театр уже никто и ничто не спасёт. После ухода из жизни основателя "Новой оперы" Е.Колобова, с каждым новым, руководителем, назначенным Департаментом культуры Москвы, театр падал в тартарары с ещё большей скоростью, чем до воспоследующего назначения. Но как очень часто случается в русской жизни,- не было бы счастья, да скандал в стенах Музыкального академического театра помог, и Новую оперу возглавил Антон Гетьман, навсегда разводясь со статусной певицей со связями и главными дирижёром и режиссёром театра Станиславского-Немировича-Данченко. Куда качнётся маятник с появлением нового руководителя в намоленном ещё до революции выступлениями Рахманинова и Шаляпина месте Сада Эрмитаж, поначалу сказать было невозможно. В очередной раз напряглась истерзанная труппа, уставшая ожидать чего-то лучшего, а не наоборот. Но вот уже в этом году, после целого ряда ярких организаторских шагов нового директора, в репертуаре появились премьеры, никак не коррелирующие с предыдущими постановками колобовской труппы и, несмотря даже на некоторую скандальность, неблагозвучность и новизну, всё больше и больше привлекающие зрителя. Антон Гетьман будто сбрасывает плесень из разъедающих внутреннее содержимое театра трещин и затем, показывая нетривиальные спектакли, обновляет основы. Взять в репертуар почти не известные в России оперы Корнголда, Цемлинского, Адамса, Фауст-кантату Шнитке и одновременно не отступить в сторону от русского репертуара (одними из первых в Новой опере начали юбилейный год С.В.Рахманинова исполнением "Франчески де Римини", а 21 апреля показали премьеру "Иоланты" П.И.Чайковского, объединённую в смысловое целое с "Карликом" Цемлинского), требует определённой смелости. При этом А.Гетьман не отказывается от немногих оставшихся в репертуаре колобовских работ и не избавляется от чуждой для себя труппы. Хороший руководитель сумеет найти применение каждому, что он и делает. Профессионально и сухо. Только в этом месяце можно было увидеть "Бориса Годунова" и "Евгения Онегина",- свободных мест не было, хотя спектакли, кажется, давно изжили себя в усекновенном Евгением Владимировичем виде, как и обветшавшие декорации. Мысль о полноценных постановках и "Онегина", и "Годунова", и "Травиаты" давно витает в воздухе. Также, к труппе на постоянной основе присоединён балет, который, правда, больше обитает на другой сцене, что очень жаль.
Теперь о вчерашней премьере. Набравший в последнее время серьёзный режиссёрский вес постановщик Денис Азаров объединил "Иоланту" П.И.Чайковского и "Карлика" А.Цемлинского. Слепота девушки, случайно осознавшей свою ограниченность и неопытность, вместе с внешним уродством любящего, великодушного и духовно богатого поэта и композитора Карлика, поневоле ставшего подарком ко дню восемнадцатилетия жестокосердной испанской красавицы-инфанты, являются объединяющим обе оперы мотивом к внутреннему прозрению главных героев. Карлик Азарова начинает дилогию, выводя Иоланту из её комнаты- полупалаты-полупокоев в сценическое пространство оперы П.И. Чайковского, Иоланта, в свою очередь, приходит к гибнущему Карлику и пытается утешить его в горечи в конце действия оперы А. Цемлинского, завершающей вечер.
Нужно сказать, что Д.Азаров не первый русский постановщик, обратившийся к музыке "Карлика". В 1996 году, впервые в России, на сцене Самарского оперного театра оперу, в паре с "Ёлкой" Ребикова, ставил американец иранского происхождения Курайша, вместе с дотошным художественным руководителем той постановки А.В.Париным. Дирижёром был тонкий музыкант караяновской школы, хорошо понимавший и чувствовавший музыку А.Цемлинского (более ста лет назад учившегося у австрийцев Брукнера, Малера и Брамса), В.Ф. Коваленко. Партию Карлика блестяще исполнил Михаил Губский, а Инфанту пела крепкое сопрано из Казахстана Джамиля Симбаева.
Не так давно и в Мариинском театре силами Академии молодых певцов осуществлено концертное исполнение маленького шедевра.
двойной клик - редактировать изображение
А вот гениальная идея соединить Карлика с Иолантой, похоже, принадлежит Денису Азарову. Действие Иоланты развивается в пространстве особняка нувориша Рене, похожего на современных жителей подмосковных посёлков Мякинино или Рублёво, окружившего себя иронично прорисованными постановщиком, без устали жующими жвачку и показушно отталкивающими от Иоланты и Рене героев Водемона и Роберто охранниками в тёмных очках, не по делу и не к месту достающими из разных карманов то малокалиберное оружие, то напильник, то молоток, то вдруг почти карнавальные маски времён европейской чумы. Актёры кукольных театров Москвы, приглашённые на роли незамысловатого конвоя, как и на роли кукол в Карлике, были узнаваемы, колоритны и заставили зрителей повеселиться. Хор, удачно размещённый в амфитеатре, окутал зал благозвучием. Не могу сказать, что я в восторге от дирижёрской работы. Этот оркестр, как показали прежние работы с Маэстро Мастранжело и Кёнигом, Э.Классом и даже С. Лысенко, и недавние выступления с А.Торбеевым и с Чижевским, может звучать намного интереснее. Партию Иоланты исполнила Марина Нерабеева, короля Рене -Алексей Антонов, Водемона -Хачатур Бадалян. Никаких неожиданностей -всё прозвучало ровно и качественно. Блеснул как всегда Роберто-Василий Ладюк. Он же разудало отыграл не до конца пока ещё разведённую сценографию, оживляя действие то чаем из термоса, то осмотром туристического снаряжения группы путешественников, то указаниями по расположению лагеря, разбитого для ночлега в незнакомом лесу.
В Карлике режиссёр использовал пространство сцены также двухмерно, как только что в Иоланте. Но если в первом отделении мы увидели кинематографически отснятые заранее в номере Националя кадры, дающие нам возможность увидеть одновременность происходящего за сценой лечения Иоланты и выписанные композитором авансценические ансамбли, то во втором отделении, в Карлике, в пространство бывшего номера Националя, были помещены огромные куклы, олицетворяющие лживые речи и показные эмоции придворной знати и сам Карлик, подаренный инфанте. На авансцене царила точёная фигурка красавицы -инфанты и её свиты, насмехающиеся над искренними чувствами талантливого и неординарного, но уродливого до безобразия Карлика. Михаил Губский не просто справился с партией большой сложности, он воплотил на сцене, и голосом, и актёрски, образ маленького человека, раскрыл трагедию одарённой Личности, которой нет места в иерархическом обществе, где ценят жестокость и бездушие кукольной красоты, где нет дела до таланта и Души человека. По сути, в азаровской версии заменой подарочной куклы является не Карлик, ею становится сама инфанта, замечательно актёрски отыгранная Анастасией Белуковой, откровенно выражающая своё презрение к посмевшему любить её Карлику, называющая его существом, сродни животному. По задумке автора, именно в этот момент все Куклы в узком пространстве центра сцены вокруг увидевшего своё отражение в зеркале Карлика ломаются.
Совсем недавно в Новой опере прошёл поставленный Денисом Азаровым несколько лет назад спектакль на музыку Д. Пуччини "Баттерфляй". Во время премьеры казалось, как и сейчас, что ещё что-то должно быть доработано, чего-то не хватает. А сегодня безо всяких изменений, эта работа выглядит живой и свежей, ни убавить, ни прибавить, - всё на своём месте, режиссёрский инструментарий работает при любом составе солистов.
Хотелось бы, чтобы нечто подобное произошло и с нынешней премьерой. Спектакли пройдут ещё несколько раз в апреле и в сентябре. За это время постановочные и сценографические мышцы будут нарастать на остове дилогии сами собой.
