На Золотой горе,
В своей кибитке глиняной полночной,
Похожей на Святой Вертеп заброшенный…
Я ждал волхвов,
Гостей двухтысячелетних… многосонных… звёздных…
В Ночь Рождества не бывает гостей непрошеных… прохожих…
В Ночь Рождества все Гости — родные… трепетные… божьи…
И я ждал Волхвов…
Пусть даже с бедными дарами в Век Нищеты…
А вместо Них пришёл Иуда Искариот…
О, Господь!..
Уже ль в Ночь Рождества Иуда — тоже божий гость…
А он пришёл со своей нетронутой петлёй,
Чтобы её набросить на меня… что ль…
Ойххххх!..
И ночь окрест моей непуганой кибитки
Вмиг стала Той Ночью Спящих
И Смертельно Перепуганных
Уже не рыбарей,
Но ещё не апостолов…
Еййеййй…
А моя безвинная… безвестная Златая гора
Стала Вселенскою Голгофой…
А мой нагорный яблоневый сад
Стал Гефсиманским Садом окрылённым…
Оййёёё…
Тогда я метнул Иуде 30 сребреников…
Для Такой Ночи утаённых…
Тогда он воскричал…
…О, брат мой Ходжа Зульфикар,
О, дервиш,
Ты слишком щедрый…
Ты далёк от жизни нашей буйно злобно тленной…
Ты мудрец в колодце одиночества всевечном…
И ты бездонно отстал от XXI века…
А нынче Век Златотельца…
Век океанского базара всепобедного…
И иуд неповесившихся нынче — тьма!..
И иуды нынче — неоглядно… ненасытно подешевели…
И на твои тайные сребреники
Нынче можно купить множество иуд…
Да!.. да… да…
И он схватил древнюю деньгу… лепту предателей…
И, убегая, дьявольски захохотал…
Айййхйяяя…
А что 30 сребреников в наше время…
В наш XXI Век Золотого тельца…
А в наш век…
Да и в другие века
30 сребреников — это миллиарды богачей-олигархов…
Все великие состояния — это обворовывание,
А значит, предательство простых доверчивых овечьих людей…
А значит, все богатства — это 30 сребреников…
И когда богач хвалится богатством —
Он хвалится 30 иудиными сребрениками…
Да!..
Если бы Иисус Христос Второпришественник
Вновь вернулся на Землю
И встретил бы Иуду,
То простил бы Он его?..
Да…
Простил бы…
Но не оглянулся…
…И тут пришли волхвы…
Мельхиор… Каспар… Валтасар…
И я запел…
… Ах, волхвы… волхвы…
Где ваши смирна… злато… ладан…
…Брат, вокруг такая нищета… голь… тьма…
Мы всё отдали… всё раздали…
И сами стали попрошайки…
Айхххйяяя…
И от двухтысячелетних яропыльных кочевых дорог
Волхвы были худы… нищи… тёмны,
Но веселы…
Но молодо курчавы…
Но улыбались звёздными альпийскими очами и зубами
От Вечной Радости…
…Брат Ходжа Зульфикар…
Мы — цари…
Но — пастухи…
Ибо пасём… лелеем Вечного Агнца…
…Брат!..
Твоя кибитка глиняная… распахнутая,
Похожа на Святой вертеп,
Навеки просиявший…
И мы в горах застряли… заблудились… затерялись
И приняли твою кибитку за Вертеп спасающий…
Да…
В XXI Веке Златотельца… базара душетленного…
В дымах цивилизации машин бесчеловечных
Почти незрима в кромешном небе
Путеводительная Душеспасительная наша Звезда Вифлеема…
А мы по Ней живём… бредём и уповаем…
И Ею согреваемся в дни хлада… глада и печали…
Воистину!..
Но вот Она вдруг воссияла… воспламенела… воспылала
Над твоею глиняной кибиткой одичалой…
О, дервиш!..
Иль Она тоже приняла твою кибитку за Святой Вертеп,
Где упасались… согревались
Богосын и Богоматерь…
Да… да… да…
И волхвы улыбчиво ушли…
Не тронув мой зелёный чай…
И самаркандскую молочную лепёшку,
Которую я им предлагал,
Вздыхая от стыда за свою бедность кроткую…
Но я догнал их…
И отдал им самаркандскую лепёшку…
И долго… долго они качали благодарно серебряными головами…
Да!..
Многие нынешние человеки
В воплях базаров,
В дымах цивилизации,
В грохоте машин,
В мусорном океане интернета,
В смертельных… ледяных объятиях ИИ —
Искусственного Интеллекта
Похожи на волхвов,
Утративших Звезду Вифлеема
И забывших Бога…
Оййййооо!..
Потом пришёл первосвященник Каиафа
В пурпурном подире, тронутом жемчужной молью…
…Мы победили мир человеков…
У нас все деньги… все правители…
Все ядерные бомбы… все короли шоу-бизнеса и СМИ…
Все слова глумливых… разгульных… пенных фарисеев…
А лживые слова — это пастухи баранов…
О, Адонай…
О, Яхве…
О, Моисей…
Но я две тыщи лет не сплю…
И всё мне чудится
Тот…
Ещё Живой…
Распятый нами…
А Он же наш…
А Он же нашей Крови Богоизбранной…
И я две тыщи лет рыдаю от того Синедриона…
А Распятый взял… высек… выбрал лишь Золото
Из нашего Золотоносного Камня Древнего Завета…
И это Золото дал нам…
А мы не взяли…
Тогда Он это Золото отдал другим народам…
О, Бог…
О, Яхве…
О, Адонай…
А мы не взяли это Вечноживое Золото…
А, может, мы отстали…
А Он ушёл вперёд…
И я рыдаю…
И боюсь, что будет Время,
Когда все мы зарыдаем…
Мы думали, что Он — Гость…
А Он — Хозяин…
И Каиафа ушёл, закрыв лицо руками,
Чтоб я не видел его стенаний и рыданий…
Айхххйяяя…
Потом пришёл прокуратор Понтий Пилат…
…Я два тысячелетья
Ассиро-вавилонскими духовитыми маслами… мазями… мылами
Руки умываю…
Отмываю от того Трусливого Суда над Распятым…
Тогда я, слепец, сказал…
…Я умываю руки…
И вот на руках моих появились незаживающие язвы…
И вот усохли до кости, заживо сгорая, мои руки…
И стали, как две усохшие лозы засохших… пыльных виноградников…
И дико на перстах-лозах моих сверкает
Римский перстень прокуратора с фригийским изумрудом
Со знаками I. R. — Imperium Romanum…
…Дервиш, перстень с рук моих спадает…
Возьми его…
Я дарую тебе…
Но я не взял…
И Пилат ушёл,
И руки жгучие унёс…
Он был трус…
А трусость — более великий грех,
Чем даже гордыня…
Из-за трусости многие люди и целые народы уходят в траву забвения…
И нынче, в XXI Веке Златотельца,
Многие народы объяты этим смертельным недугом…
И покрываются песком немого тленья…
А трусость — это не кротость…
Это не смирение пред Богом,
А пещерный страх за свою плоть пред сатаною…
А в XXI веке Золотого тельца ушли цари,
А воцарился Царь-Страх над многими овечьими народами…
Воистину…
Потом пришёл Великий Принцепс,
Император Кесарь Тиберий в рубиновой тоге и в золотой броне…
И он воздел, словно к ушедшим римским богам,
Всесокрушающую Руку
И воззвал…
…О, моя Империя Романум…
Imperium Romanum…
Ты так необъятна…
Так велика…
Так слепа от своей силы и богатства,
Что Ты не знала…
Не учуяла,
Кого Ты на крестах своих необозримых распинала…
И вот в слепой звериной волчьей силе
Тобою был распят Пророк…
И в моё живое сердце,
И в твоё Сердце, о моя Погибшая Imperium Romanum,
Вошёл… впал… впился
Его Голгофский Гвоздь…
О, мои Боги…
О, где Вы были…
Или тоже не увидели…
А потому погибли…
И Древних Римских Богов
С Креста убил навечно Новый Бог…
Воистину…
Да… да…
Все Великие Империи погибают
Не от гуннов…
Не от варваров,
А от слепого убиения Неведомых пророков…
И падают в пыль непобедимые… несметные легионы…
Тюмени… конницы… дивизии…
Династии… империи… монархии… республики
От Огненных Речей Посланца Бога…
И тут Император Тиберий опустил Державную Руку…
И вдруг нежданно подошёл ко мне…
По-братски обнял меня и ушёл…
О, Творец…
Я был рад, как обласканное дитя…
Когда ещё меня, горного муравья, обнимет Император…
Да… да… да…
И вот явился Странник
В долгой рубахе-милоти
И в кожаных потрескавшихся римских сандалиях…
У Странника была обильная седая неухоженная борода…
Но он улыбался,
И молодые зубы и глаза его блестели…
За спиной его качался мешок-хурджин,
Там был потрёпанный засаленный манускрипт…
Это был Апокалипсис…
Это был апостол Иоанн…
…Мой Учитель Иисус Христос ушёл с Земли…
Но повелел, чтоб я ждал Его…
Но Он стал Богом…
И не хочет возвращаться к человекам,
Которые все предали Его…
И опять предадут…
А я жду Человека…
А не Бога…
Уже две тысячи лет жду…
И мне явился Апокалипсис…
Недописанный…
Жжёт меня,
Как недостроенный дом…
Кто будет жить в нём…
Надо дописать…
Достроить…
Дервиш, говорят, что ты начертал
Несколько Страниц Апокалипсиса…
Я пришёл за ними…
Я на Патмосе услышал ржанье твоих Коней
И голоса твоих Всадников Апокалипсиса…
Тогда я сказал…
…Разве может кишлачный мудрец-муравей
Сравниться с богоглагольным, богодухновенным Апостолом…
Разве может сравниться козья тропинка
С Млечным Путём,
Где бродят Божьи Пророки…
О, мой Небесный Учитель Иоанн…
Как я рад, что Ты пришёл к моей кибитке…
Это великая Благодать…
Но Твои Огненные Ветхозаветные Всадники Апокалипсиса,
Которые явились с Небес,
Жестоко карают грешников…
А мои Новозаветные Всадники Апокалипсиса,
Которые тоже явились с Небес,
Только жалеют… уповают…
Предупреждают заблудших…
Тогда Иоанн перекрестил меня по-отечески и ушёл…
И вот, наконец, я остался один…
А Иуда… Волхвы… Каиафа… Пилат… Тиберий… Иоанн ушли…
Они две тысячи лет мечтают о смерти…
Они алчут расстаться с жизнью-мукой…
Но Те, кто связан с Вечным, Те — Вечны…
И Творец не даст Им смерти,
Как Первосвидетелям…
Как Виновникам…
Как Участникам Бессмертного Убиенья…
И Вечного Воскресенья…
Воистину…
И тут с Варзобских гор
Пошёл… пополз туман бескрайний непролазный…
Я простирал руки в тумане…
Но даже рук не видно…
Чу!..
Я застыл…
А в тумане долго-долго не утихал плач
Новорождённого Богомладенца…
Но где Его искать…
И как Ему помочь
В такой тьме…
Но!..
Но в тумане…
Но по туману…
Как Вифлеемская Звезда…
Дева…
Мать…
Роженица…
Сошественница
с Небес на Землю
Сошла…
Сошествовала…
И долго-долго искала дымную приветную
Вертеп-пещеру…
Уже не принимая… обходя… облетая
Мою глиняную кибитку дервиша…
И прошла…
Прошествовала в тумане…
И взошла…
И с Божьим Агнцем возлетела…
…О, Всематерь…
Всезаботница о всяком земном человеке…
А у меня есть зелёный чай…
И припрятанная для детей бухарская фисташковая халва…
И Голос из тумана был…
Иль мне, туманному, причудился…
…О, дервиш…
Тихая… вселенская… всещедрая душа…
Когда уйдёт туман…
Когда Дитя от плача успокоится
У сосков моих молочных…
Когда пройдут века…
Когда пройдут тысячелетья…
Тогда придём мы…
Вдвоём…
Пить зелёный чай
С фисташковой халвой…
В твою кибитку глиняную,
Аки в дом родной…
Ооооооо…
О, Боже!..
О, Господь всех человеков…
Всех Миров…
Дай быстротечному, мне,
Пережить и полюбить
Моленно… восхищенно
Эту Рождественскую Ночь…
Вечную…
С Первосвидетелями
Вечнотрепетными…
Да… да… да…
Спаситель Иисус Христос сказал…
…Блаженны плачущие, ибо утешатся…
…И я долго… блаженно…
Упоительно… радостно рыдаю,
Вспоминая моих Рождественских Гостей…
Ведь Они были Близкие… Живые…
Около кибитки глиняной моей…
Илл. Ирина Дмитриева-Ванн «Восхождение» (фрагмент).
