У образованных православных людей вызывает некоторое недоумение содержащееся в Евангелие от Матфея выражение "Нет пророка в своем отечестве". Как же нет? А наш Пушкин? А наш Лермонтов? Или Лев Толстой и Федор Достоевский? Разве они не были пророками в "своём отечестве"? Многие их пророческие предсказания, как мы всё чаще в этом убеждаемся, теперь сбываются. Другое дело — что их современники, жившие с ними в одном и том же доме, не хотели их слушать и прислушиваться. Не только сидящие на троне и стоящие у кормила власти. Пророков, которых не слушали, ссылали куда-нибудь подальше в Сибирь, или на Кавказ. Других же — держали в заточении или отлучали от церкви, как это случилось с героем одной из наиболее известных повестей Дмитрия Жукова "Протопоп Аввакум", а позже — с сосланным на Кавказ Михаилом Лермонтовым и воевавшим там Львом Толстым.
Удивительно, что всех героев "Русских биографий" Дмитрия Жукова — таких, как Алексей Константинович Толстой или братья Жемчужниковы, — никуда не сажали и не ссылали. Наверное, потому, что они предпочитали в своем творчестве прятаться под вымышленным ими именем Козьмы Пруткова. Сам же Дмитрий Жуков предпочитал выступать под своим собственным именем — будь то как писатель и переводчик, романист или публицист и журналист….
Моё знакомство с Жуковым состоялось тоже на Кавказе, в Доме творчества писателей "Пицунда" на Чёрном море. Познакомились мы с ним не на пляже, а в горном лесу, куда он нас заманил вместе с женами собирать грибы. Русская душа не может долго любоваться только морем.
Кажется, совсем недавно, 30 августа, я успел поздравить Жукова по телефону с очередным его днем рождения. Пожелал самого главного — здоровья и долголетия. Но 10 сентября Дмитрия Анатольевича не стало…
В появившемся на первой полосе газеты "Завтра" некрологе Александр Проханов поставил Дмитрия Жукова в один ряд с советскими писателями-русофилами — такими, как Кожевников, Солоухин, Белов, Астафьев, Распутин. Но Жуков был не только русофилом — он был подлинным высокообразованным русским интеллигентом, каких в наше время осталось совсем немного. Вместе с писателями-"деревенщиками" он сделал многое для выращивания и культивирования русской национальной идеи. В это понятие он вкладывал свой особый смысл, называвшийся в советское время интернационализмом, распространяемом в его понимании прежде всего на славянские народы. Хотя братья-славяне с распадом Советского Союза и социалистического лагеря, начиная с Югославии, заставляли Жукова пересматривать потом свои взгляды.
В год моего 75-летия он подарил мне двухтомник своих произведений, которые сам называл "Биография биографий". В него вошли повести о протопопе Аввакуме, о русском борце-богатыре Иване Поддубном, о художнике Верещагине и генерале Скобелеве. Завершались эти биографии жизнеописанием Б. Савинкова/В. Ропшина, террориста и писателя в одном лице.
На переплетах двух томов "Русских биографий" помещены были портреты самого Дмитрия Жукова работы народных художников России Ильи Глазунова и Александра Шилова.
Но тот двухтомник не отразил всего диапазона интересов и широты русского видения окружающего мира Дмитрия Жукова. Читателю известны также его очерки и рассказы о Льве Толстом и Грибоедове на Кавказе, о жизненном пути Достоевского, о художниках и реставраторах русских городов и монастырей. Кроме того, писатель еще раньше вошел в литературу как переводчик, который перевел более сотни произведений английских, американских и югославских писателей: Уэллса и Голсуорси, Джека Лондона и Стейнбека, Конан-Дойля и Нушича, о котором Жуков написал книгу в серии "ЖЗЛ".
До того как стать литератором, Дмитрий Анатольевич работал в годы войны в военной разведке. В послевоенное время он стал одним из первых применять электронную технику для переводов и решения задач, связанных с разгадкой ряда археологических и исторических тайн. Это позволило ему создать потом произведения, граничащие с научной фантастикой "На руинах Вавилона", "Загадочные письмена", "Переводчик, историк, поэт?". Наверняка Жукова могли бы ожидать в военной разведке высокие чины и завидная карьера. Но Дмитрий Анатольевич предпочел высоким чинам и должностям творческий писательский труд. За свои заслуги в области литературы он был избран действительным членом Российской академии естественных наук. Ежегодное общее собрание РАЕН каждый раз мы вместе с ним посещали.
Кроме "Русских биографий", Дмитрий Жуков написал не одну сотню рассказов, очерков, статей, которые публиковались во многих центральных газетах и журналах "Новый мир", "Москва", "Наш современник". В 80-е годы появились и его первые очерки о поездках в Иран с описанием взглядов вождя "исламской революции" Имама Хомейни. Позднее Жуков написал о нем отдельную книгу "имам Хомейни", вошедшую в библиотеку "Вожди народов XX века". После выхода той книги и посещения им Сирии, о которой после возвращения он восторженно мне рассказывал, я стал причислять его к нашей когорте востоковедов.
Отдаваясь полностью творческой работе, Дмитрий Жуков успевал заниматься и общественной деятельностью. Он был сопредседателем "Фонда славянской письменности", председателем Общества русско-сербской дружбы, одним из основателей альманаха "Памятники отечества". Он был также почетным гражданином города Боровска, где Жуков создал библиотеку и благотворительный фонд своего имени.
После выхода научно-литературного альманаха востоковедов "Триединство", вышедшего в год 10-летия джихада терроризма 11 сентября, я предложил Дмитрию Анатольевичу как "русскому кавказцу" принять участие в подготовке нового альманаха "Россия с Кавказом и на Кавказе". Будучи тогда очень занятым подготовкой своего шеститомного собрания сочинений, Дмитрий Анатольевич дал согласие включить в готовившийся альманах часть своего выступления на последнем съезде Союза советских писателей в 1988 году. Оно было посвящено возрастающей угрозе терроризма на Кавказе.
После событий 1991 года, это выступление Жукова на съезде многие потом вспоминали, удивляясь его пророческой прозорливости. В постскриптуме к повести о террористе и писателе Савинкове Дмитрий Жуков писал, что никакого пророчества в его предсказаниях не было. Просто он по привычке, продолжая ежедневно читать английские и американские газеты, вычитал в них также анализ ряда документов из закрытых заседаний "воротил Западного мира". Уже тогда на Западе вызревала идея нового покорения Кавказа, которому отводилась участь сырьевого придатка "золотого миллиарда".
По ставшей теперь банальной причине отсутствия финансирования альманаху о Кавказе не суждено было увидеть свет. Но угроза разрастающегося во всем мире терроризма с тех пор еще более возросла. На сороковой поминальный день после ухода Дмитрия Анатольевича считаю своим долгом попросить у него прощения за несостоявшееся не по нашей вине издание и с небольшими сокращениями воспроизвести это выступление Дмитрия Жукова, чтобы читатель сам мог убедиться: были, есть и будут еще пророки в своем отечестве.
"С распадом СССР и появлением варварского капитализма в России, с установлением после этого политической и военной гегемонии Соединенных Штатов Америки выяснилось, что никакой демократии не существует вообще. Есть плутократия и бюрократия, власть богатых и чиновников, которые постарались начисто стереть из памяти понятия революционной и национально-освободительной борьбы. Ими найдено для этого универсальное средство расправы с любым вооруженным сопротивлением новому порядку. Получается, что такое сопротивление оказывают только террористы. Это вдалбливается всем на каждом шагу.
В условиях тотальной электронной слежки за населением, в условиях создания охранных сил, превышающих по численности армейские части, именно на них пытаются списывать все фатальное недомыслие властей предержащих. От рук и действий именитых и рядовых воров и убийц гибнет больше людей, чем от террористических актов. Но об этом владельцы награбленного и средств массовой информации говорят с легкой усмешкой — мы, мол, "с вами" понимаем, что лес рубят, щепки летят… Если бы террористов не было, их надо было бы выдумать…
Для подавления любого инакомыслия, выходящего за рамки оглупляющих дебатов на телевидении и в газетах, теперь годится всё: уничтожать голодом, выморить и убить безысходностью миллионы людей. Для этого создаются гигантские организации, сами плодящие террористов в провокационных целях, приписывающие им собственные преступления, раздувающие межнациональные и межконфессиональные конфликты, чтобы была зацепка, предлог для уничтожения этнических групп, народов, целых государств и прибирания к рукам их природных богатств.
Всё это уже было, но не в таких всесветских масштабах. Но никогда еще не было такой публичной откровенности, такого ежедневного оповещения всех, от мала до велика, о роскоши одних и бедствиях других.
В этом видится величайший парадокс нового времени. Если прежде преследовался даже слабый намек на несовершенство режима, то теперь от частого повторения появляется привычка к неизбежности худа. Эмоции перегорают у экранов телевизоров, газеты нервно комкаются. И народ не высыпает на улицы с требованием справедливости, а если и высыпает, то это значит — кому-то из власти имущих или богатых так надо. В конце концов те всегда договорятся об успокоении глупой толпы и справедливом, с их точки зрения, пределе власти и богатства.
Но далеко не все готовы рабски примириться с новым мировым порядком. Те, кого называют террористами, отличаются от обыкновенных бандитов системой убеждений, склонностью к романтическому риску или готовностью к неприкаянной жизни и даже к самопожертвованию. А это — вновь приводит к крови убиенных и убивающих. Никто не оправдывает террора, но хочется обратить внимание на то, что он кем-то провоцируется сознательно. Жизненный путь Бориса Савинкова — один из поучительных тому примеров.
Ныне в русском народе, кажется, просматривается стойкое отвращение к междоусобному кровопролитию по чужой указке (хотя поводов было немало) и появляется потребность распрямить спину самостоятельно, игнорируя фальшивую демократию, несмотря на тотальное оболванивание прессой, захваченной потомками пассажиров "пломбированных вагонов", чуть прикрывших свои звериные лики демократическими личинами".
То, что предвиделось писателем на пороге нового тысячелетия, с началом "гибридной" войны террора-антитеррора уже не просто процветает, но стало ежедневно приносить кровавые плоды. Прощаясь на сороковой день проводов с еще одним русским пророком Дмитрием Жуковым, покинувшим сей мир в умудренном жизнью библейском возрасте, хотелось бы с последним "прощай" попросить у него и прощения за то, что ко всем его предостережениям соотечественники не прислушались. Выходит, как это сказано в Евангелии, и в наше время стоит повторять: "Несть пророков в отечестве своем". На Руси пророки всегда были, но современники продолжают не слушать их или не прислушиваться к ним…
