Уроженец ставшего ныне известным всей стране (здесь проходит линия боестолкновений Специальной военной операции) небольшого города Красный Лиман в Донецкой области, Евгений Андреевич Нефёдов (7 сентября 1946 — 19 октября 2010) пришёл в "команду Проханова", имея за плечами после окончания журфака МГУ почти двадцатилетний опыт газетной работы: от родной "районки" до областной "молодёжки" "Комсомолец Донбасса", где быстро стал главным редактором и откуда его уже в 1976 году пригласили в "Комсомольскую правду".
Евгений Андреевич стал одним из круга тех людей, чья жизнь с 1990 года оказалась неразрывно связана с газетами "День" и "Завтра", через его руки как ответственного секретаря редакции почти двадцать лет еженедельно проходили полосы каждого нового выпуска, всего больше тысячи номеров. Этот "горячий цех", как часто с внутренней гордостью называл Нефёдов свою работу, порой превращался для него в "партизанский отряд", порой — в трибуну многотысячного митинга, порой — в театральную сцену. Но всегда — в любом случае, в горе и в радости — он чувствовал себя здесь на своём месте, никогда не выходил из этого круга.
Точно так же Евгений Андреевич никогда не выходил из неформального, но более чем реального донбасского братства, к которому принадлежал "по праву рождения" и которое впитал, как говорится, с молоком матери. И оно, это братство, тоже считало его своим "до мозга костей". Неслучайно Нефёдов долгие годы был заместителем председателя Донецкого землячества в Москве, куда входили бывшие союзные и республиканские министры, генералы, видные политические и общественные фигуры, деятели науки, культуры и искусства. "Донбасс никто не ставил на колени, / И никому поставить не дано", — написал в военном 1942 году поэт Павел Беспощадный, и эти строки не только стали неофициальным символом "шахтёрского края", они нашли своё подтверждение 72 года спустя, когда Донецк и Луганск восстали против необандеровской "евромайданной" власти, при поддержке Запада захватившей Киев и бóльшую часть Украины…
Нефёдов переживал крах СССР как личную трагедию, был истинным патриотом Советского Союза, Советской Украины, Советского Донбасса и всегда держал равнение на героических "молодогвардейцев" Краснодона, считал себя их наследником и преемником, а потому, в отличие от многих выходцев из комсомола того времени, категорически не принял перестройку и развал Советского Союза на "новые независимые государства", не принял и "рыночных реформ" с их вопиющей социальной несправедливостью. Так что его участие в создании газеты духовной оппозиции "День", а затем, после "чёрного октября" 1993 года, и газеты Государства Российского "Завтра" было естественным, закономерным и необходимым.
Помимо бесценного вклада профессионального газетчика, Евгений Андреевич вносил в жизнь редакционного коллектива щедрую палитру неповторимых красок. Это касалось прежде всего его поэтического дара, который проявлялся буквально на каждом шагу. Можно сказать, что Нефёдов, независимо ни от чего остального, жил в мире рифм и ритмов, — вплоть до того, что однажды написал стихами передовую для "Комсомольца Донбасса". Для него не было проблемой в жёсткие сроки создать сценарий для спектакля Татьяны Васильевны Дорониной или полторы-две сотни двустиший для книги передовиц Александра Андреевича Проханова с рисунками Геннадия Васильевича Животова. В любой момент Нефёдов мог сообщить: "Бойцы, я тут новый стихарь написал!", — и прочесть его или поделиться чьими-то запомнившимися ему строками. Активно переводил стихи с других языков, чаще всего — с украинского. При этом Евгений Андреевич обладал редким ныне уровнем поэтической культуры и практически абсолютным слухом на фальшь, что реализовалось в его стихотворных пародиях — иногда по-дружески добрых, иногда беспощадных, но всегда снайперски точных.
Внешне поразительно похожий на бравого солдата Швейка, Евгений Андреевич всегда подчёркивал это своё сходство и мог чуть ли не целыми страницами наизусть цитировать отрывки из бессмертного романа Ярослава Гашека (что в своё время определило выбор им тогда ещё социалистической Чехословакии как места работы зарубежным собкором "Комсомолки"). Чувство комического было присуще ему в не меньшей степени, чем чувство поэтического, и неслучайно в Союзе писателей России Нефёдов организовал и до самой своей кончины возглавлял творческую секцию сатиры и юмора, а также подготовил и выпустил несколько номеров газеты "Русский смех". Созданные им рубрики "Евгений о неких" и "Вашими устами" неизменно привлекали внимание читателей нашей газеты.
Несомненно, был присущ ему и актёрский дар, впрочем, на профессиональном уровне так и не реализованный, но по жизни Евгений Андреевич при случае мог и сам сыграть, и разыграть других, а его публичные выступления — хоть поэтические, хоть политические, хоть какие угодно — всегда воспринимались как яркий моноспектакль…
Он всегда был в гуще дел, планов, общения с множеством людей, особенно с авторами нашей газеты, многим из которых открыл её страницы и дал "путёвку в жизнь". "Первая заповедь газетчика: "Пиши и засылай! Пиши и засылай!", остальное приложится", — часто повторял Евгений Андреевич…
На могиле Нефёдова установлен памятник, созданный скульптором Вячеславом Семёновичем Пилипером по эскизу заслуженного художника России Геннадия Васильевича Животова, чьи рисунки наши читатели видят на первой полосе почти каждого номера газеты "Завтра". На этом памятнике, кроме фамилии, имени, отчества, а также дат рождения и смерти, выбито лишь одно слово: "поэт". Каждый, кто знал Евгения Андреевича, может добавить к этому действительно главному в его жизни слову немало других важных и добрых слов от себя.
