Пилоты малой авиации для повышения своих навыков оказания первой помощи пригласили бойцов-спасателей - поделиться опытом и рассказать про современные средства, которые необходимо иметь в аптечке воздушного судна.
С этой высоты строения на земле казались игрушечными. Словно в огромное белое покрывало, кто-то причудливо вшил чёрные нити дорог и прямоугольные заплатки полей, разбросал кубики микрорайонов, вкрутил полосатые трубы ТЭЦ. В кабине самолёта «Z-142» было тепло. Мы находились в прозрачном морозном декабрьском небе, на высоте пятьсот метров, в пилотажной зоне. Размеренно гудел двигатель. Роман, пилот самолёта, плавно потянул на себя ручку управления двигателем, и мотор изменил свой гул, - теперь он практически бесшумно работал на холостых оборотах. Так мы сымитировали отказ двигателя в полёте и уход на вынужденную посадку. Пилот сообщал мне: "В случае отказа двигателя, мне надо будет перевести самолёт в режим планирования, выдерживая определённую высоту и скорость. Потом мне нужно будет подобрать площадку для вынужденной посадки, так чтобы не убиться об землю, рассчитать дальность планирования и места требуемых разворотов, так чтобы не терять высоту и скорость. Я должен буду доложить диспетчеру об аварийной посадке, активировать аварийный маяк, выключить подачу топлива и включить пожарный кран", - рукой в перчатке Роман прикоснулся к соответствующим тумблерам.
В пределах данной пилотажной зоны все подходящие для аварийных посадок поля, пилотами были изучены неоднократно, однако в критической ситуации жизнь и здоровье пилота и пассажиров целиком и полностью зависят от навыков пилота. Роман выбрал подходящее поле и теперь производил заход на это поле, стараясь сохранять высоту и скорость, - ведь если двигатель не удастся запустить, с потерей высоты, мы теряем и возможность совершить тот или иной маневр. Наш Z-142 снижался, белая стрелка альтиметра перевалила за отметку 200м, и высота медленно, но верно уменьшалась.
"Теперь мы с вами", - продолжал Роман, - "сделаем аварийный сброс фонаря кабины. Он прикоснулся левой рукой к красной ручке сброса со своей стороны, я сделал то же самое, но со своей стороны. Во время подготовки к вылету мне объяснили, что если мы скапотируем во время аварийной посадки, то нам будет очень сложно выбраться из деформированной кабины, если ещё в полёте не сбросить сдвижную часть фонаря".
В лётном деле имитация отказа двигателя - одно из программных упражнений, так как любой пилот должен отрабатывать алгоритм действий в случае критической ситуации. Процедуры по выполнению имитации отказа две: первое упражнение выполняется в пилотажной зоне, и предполагает выполнение определённых действий по поиску подходящей посадочной площадки. На безопасной высоте упражнение заканчивается. Второе упражнение производится, когда самолёт находится на посадочной прямой, - имитация отказа двигателя, и аварийная посадка с касанием колёсами шасси полосы.
Однако сегодня к отработке имитации отказа двигателя пилоты прибавили ещё кое-что важное - аварийную медицину. Именно поэтому мы с Денисом-"Бурятом" прибыли на один из аэродромов, чтобы поделиться знаниями с пилотами малой авиации.
При анализе лётных происшествий выяснилось следующее: очень часто после того, как летательный аппарат совершил аварийную «жёсткую посадку», пилот и пассажир, получив травмы и будучи в сознании, не могут эффективно оказать себе самопомощь и умирают не дождавшись спасателей. В 2015 году пилот, который совершал облёт оленьих пастбищ, смог после вынужденной посадки самостоятельно покинуть борт, но умер, истекая кровью, незадолго до того, как на место происшествия прибыли спасатели. Многие пилоты задались вопросом, можно ли хотя бы попытаться добавить знаний, которые помогут побороться за жизнь, пока спасательная команда в пути?
Пилоты предоставили нам перечень лётных происшествий, и мы совместно нащупали несколько ситуаций, где пилоту или пассажирам очень помогли бы знания по современной медицине и наличие некоторых средств первой помощи из арсенала тактической медицины.
«Кают-компания», где мы собрались, казалась изнутри более просторной, нежели представлялось, когда смотришь на неё снаружи. На стенах были доски, на которых были написаны коммуникационные и навигационные частоты, какие-то координаты, номера телефонов аварийных служб. В углу кают-кампании был ящик с детскими игрушками: конструкторы, сборные модели самолётов и вертолётов. На стеллаже, в углу помещения, покоился чей-то лётный шлем.
Лекция наша ничем не отличалась от подобных занятий, в рамках подготовки по тактической медицине, однако небольшие различия всё-таки были. Пилот Константин Савельев предложил нам рассказать алгоритм действий в ситуации, когда при аварийной посадке на поле, частный самолёт разрушился, а пилоту, в деформированном от удара о землю кокпите, заклинило ногу. Представим, что отломки кости повредили артерию, кровь течёт, однако пилот зажат и не может выбраться из кабины. Опасности пожара нет, спасатели в пути, но после критической потери крови, пилот скорее всего умрёт до приезда спасательной команды. Что делать?
Я продемонстрировал, как можно в ограниченном пространстве кабины наложить современный кровоостанавливающий турникет на ногу максимально высоко и максимально туго. Потом Денис показал, как можно работать с турникетом, сильной рукой накладывая его на слабую и наоборот. Пилоты повскакивали со своих мест: каждый хотел поработать с турникетом. Такой неподдельный интерес к простому куску ткани и пластмассы, с воротком и липучкой «велкро», я наблюдал совсем недавно, когда мы занимались с мобилизованными.
Мы продолжили наши занятия, после чего пилоты предложили друг другу и нам проверить полученные знания в воздухе, отработать алгоритм аварийной посадки в случае отказа двигателя (чтобы мы представляли себе, как это происходит), после чего «отыграть по-взрослому» работу с кровоостанавливающим турникетом.
Мы оделись и отправились из гостеприимной столовой в ангар, где жили самолёты. Пилоты произвели осмотр своих машин, после чего около сорока минут потратили на то, чтобы снять с самолёта чехлы, залить баки, подключить тепловые пушки и засунуть их в кабину и под капот двигателя, убрать из- под колёс колодки и выкатить крылатую машину из ангара. Потом мы забрались в кабину самолёта мы застегнули привязные ремни и надели наушники с микрофоном. Мне досталась беспроводная гарнитура, которую на время полёта одолжил мне мой тёзка. Проверив связь внутри самолёта, пилот Роман запросил у РП (руководителя полётов, который сидел в башне), разрешение на запуск, после чего выключил все потребители и радиостанцию, крикнул «от винта!» (хотя рядом никого не было) и запустил движок. Лопасти, вращаясь слились в круг, самолёт как будто бы напрягся перед прыжком в небо, (так мне показалось). Роман ещё раз напомнил мне, что делать в случае аварии. Пассажир при угрозе аварии должен помочь пилоту сбросить фонарь кабины, потянув за красную рукоятку со своей стороны, - тогда сдвижную часть фонаря сорвёт потоком воздуха, и в случае, если мы перевернёмся во время аварийной посадки, мы сможем покинуть воздушное судно.
Из ангара по рулёжной дорожке мы выехали сначала на предварительный старт, проверили магнето, после чего Роман запросил у РП разрешения занять «исполнительный старт». И вот самолёт стоит на ВПП на так называемом «исполнительном старте». Удерживая тормозами крылатую машину, пилот отдав РУД (ручку управления двигателем), от себя дал полный газ, после чего отпустил тормоза, и мы побежали по полосе, после чего взмыли в небо. От второго круга мы отвалили в пилотажную зону.
Первое упражнение по поиску подходящей площадки для аварийного приземления Роман выполнил, и я восхитился тому, с каким вселенским спокойствием пилот производит аварийные процедуры. Ведь если забыть что-то сделать, то можно запросто расстаться с жизнью (а это может случиться, ведь внезапный отказ двигателя - всегда повод для волнения). На высоте 150м, мы прекратили выполнение упражнения, пилот, как говорится, «дал газья», и мы закончили занятия в пилотажной зоне.
Денису выпало по жребию совершить полёт с Константином. Они делали упражнение «конвейер» - полёт по кругу, заход на посадку, касание полосы, и последующий взлёт. Пока летали «конвейер», Константин объяснил, что при аварии пилоту также необходимо выставить код ответчика (например, 7700), чтобы диспетчер понимал, что воздушное судно терпит бедствие, и спасательная команда уже выдвигалась на помощь. Завершили упражнение «конвейер» имитацией отказа двигателя на посадочной прямой. На третьем круге Константин доложил диспетчеру, что производится посадка с имитацией отказа двигателя и выставил режим работы двигателя на «малый газ», после чего сымитировал включение аварийного маяка, пожарного крана, выключение подачи топлива и сброс фонаря.
Шасси самолёта Z-142 коснулись заснеженной полосы, Роман доложил руководителю полётов, что полосу мы освободили, причалил к ангару и произвёл выключение двигателя. Теперь я сообщил пилоту задание: «открытый перелом правой ноги, сильное кровотечение нужно остановить кровь». Роман отстегнулся от привязных ремней выудил из кармана куртки турникет и попытался наложить его на правую ногу, максимально высоко и максимально туго. С первого раза наложить не получилось: вороток оказался под лентой. Роман попробовал ещё раз и на этот раз получилось хорошо. Я попытался просунуть свой указательный палец между турникетом и штанами пилота, палец не пролезал - значит турникет затянут безукоризненно, и кровь остановлена. Роман разгладил тренировочный турникет, сложил его в конфигурацию «петля», и убрал его в карман комбинезона, так, чтобы турникет можно было достать как сильной, так и слабой рукой.
Пользоваться турникетом нас с "Бурятом" научил Дмитрий Суслов на курсах "Боец-спасатель", и я который раз поражался, как грамотно и наглядно он демонстрировал и работу с турникетом и его укладку. Дело в том, что если турникет будет размещён не там, где его можно свободно достать, а, например, в аптечке, которая находится за сиденьем лётчика и пассажира, может случиться так, что из-за полученных травм пилот не сможет до неё дотянуться. Исходя из этого, мы пришли к выводу, что лучше всего размещать турникет «на себе», благо он не занимает много места.
Следующее упражнение по самопомощи не сильно отличалось от предыдущего: Роман пристегнулся ремнями, и я дал команду «правая рука ранена». Левой рукой он освободился от ремней, достал из кармана куртки турникет, встряхнул его, накинул петлю на «раненую» конечность как можно выше, закрепил на липучке и закрутил вороток как можно туже.
"Ух ты!" – заметил, между тем, Роман, - я прямо чувствую, как эта штука работает!"
После полётов мы помогли закатить крылатые машины в ангар и перед тем как зачехлить самолёт, продолжили нашу тренировку - показали, как нужно работать со стропой. Если самолёт горит, и пилоту посчастливилось отползти - можно попробовать вытащить раненого, не приближаясь к горящей машине. В случае, если пилот без сознания находится в кабине, можно с помощью эвакуационной стропы за минуту сделать «обвязку» и вытащить раненого, даже если спасатель один. С помощью обвязки, сделанной из стропы можно быстро вдвоём переместить раненого практически на любое расстояние бегом.
Мы решили выполнить такую задачу: в открытой кабине находился раненый пилот в сознании. Мы говорили ему, на какую конечность он должен наложить турникет. Пилот отстёгивался от привязных ремней, и работал турникетом, после чего «терял сознание». В это время двое пилотов должны были подойти к условно повреждённому самолёту и с помощью эвакуационной стропы, сделать пострадавшему импровизированную обвязку и бережно извлечь пострадавшего из кабины и пронести его бегом до 250 метров, до вертолёта Ми-2.
Бегать по снегу было весело. Из-за туч выглянуло невысокое зимнее солнце и снег заискрился.
По результатам тренировки и последующего обсуждения, выяснилось, что пилотам в аптечку просто необходимо добавить такую важную вещь, как стропорез-ножницы. Если ременная система будет повреждена, то без стропореза могут возникнуть проблемы с покиданием воздушного судна. Я показал комплект мобильных шин, и мы сошлись во мнении, что на всякий случай, такой компактный набор тоже необходимо иметь на борту. На случай, если придётся оказывать помощь тому, у кого будут переломы.
Мы перебрались обратно в кают-компанию и продолжили наши занятия. Когда закончили, было уже темно. Силуэты самолётов и вертолётов, бережно прикрытые чехлами, словно рыцарские кони, заботливо покрытые попонами, стояли неподвижно, словно задумчивые статуи. Горели жёлтым светом приветливые посадочные огни вдоль ВПП, светились зелёным огоньки на торцах полосы. За аэродромом, почти на самом горизонте чернел лес. В небе горела бордовая закатная полоса.
двойной клик - редактировать галерею
