Событие
Мы возвращаемся в Историю —
всему на свете вопреки.
И нам кричат, что нет, не стоило
На битву поднимать полки.
Мы снова стали неудобными,
Мы снова встали в полный рост!
Берём своё, родное, кровное.
Наш выбор радикально прост:
Собрать разбросанные камни,
Собрать себя из тех руин,
В которых мы, казалось, канули,
Где ты — один и я — один…
Но, рождены земли просторами,
Где бродит вольная гроза,
Мы возвращаемся в Историю
Сказать своё большое «Да!»
Киевский вокзал
Давай пойдём на Киевский вокзал,
С которого нам в Киев не уехать…
Мне кое-кто сегодня рассказал,
И смысла нет держать в большом секрете,
Что Киев — наш, осталось только взять,
Что нас там ждут с надеждой и тревогой.
С надеждою на вежливую рать,
Тревогою, что ждать придётся долго.
Прекрасный, бесконечно русский град
Под властью обезумевшего сброда.
И кто теперь доволен, кто же рад,
Что обернулась бойнею свобода?!
Да, мы придём, как много лет назад —
Под ветра вой и шорохи лесные,
Ведь тысячи и тысячи солдат
Приказа ждут отправиться на Киев.
На Киевском вокзале, как всегда,
Лишь постоим мы у табло большого.
Не наши уезжают поезда.
Но… подождём немного. Наши — скоро!
На блокпостах
На блокпостах — сиянье горних крыл
И крепкий чай, белёсый от сгущёнки.
Следы в седой теряются позёмке,
И каждый след по-своему простыл.
Тревожный взгляд, неспешный разговор
Под дальний "шум" и шорохи степные.
Там ходит кто, или метнулись крылья
И унеслись за старый террикон?
— Кто здесь? — Да тут стоял один,
Он родом, говорят, из Краснодона.
Пришёл в чём был, отпет по позывному…
Вон, за пригорком несколько могил.
А землю укрывает снегопад,
И белые куда-то едут фуры.
Продрогшие крылатые фигуры
На блокпостах заснеженных стоят.
Женщины
Кому-то этого никогда не понять —
Этих женщин в пустынном военном городе.
В подвалах, в очередях за водой.
Здесь остающихся, выживающих впроголодь.
Здесь отличающих входящий от исходящего,
Детей рожающих под обстрелами…
А вы видели, как шутят, смеются они,
И себя не считают особо смелыми —
"Это наш город, мы никуда не уйдём.
Пусть эти уходят, мы их не звали!"
Дети собирают осколки в саду
И учат уроки при свете свечи в подвале.
И пока штурмуют границу толпы желающих выехать,
Прочь бегущих с когда-то родных земель,
Вчерашняя школьница с чертами иконописными,
Неумело крестясь, закроет собой колыбель.
Дорога
Змеятся обочины,
Снежные терриконы.
Дорога заносчива —
Слышишь покрышек стоны?
Неба проталина,
Фонарей шеренги,
Песни оскаленные
Хором поют железным.
Лёд магистрали,
Указателей пугала,
Холод усталости
Нас этой ночью путает.
Тысяча километров,
Призраки поворотов,
Мечущегося света
Снежная позолота.
Ветер пронизывает,
Позёмка злится,
Пашня иссиня-сизая.
Очередь. Степь. Граница.
В октябре
Туман играет тенью за окном,
И магистраль бессонная грохочет.
Мой город М. — он никогда не спит,
Он слишком стар, его усталость точит.
Так старики впиваются во тьму
Прозрачными, незрячими глазами,
Боясь забыться и уйти бродить,
И заблудиться где-то между снами.
Я так давно не видела степи —
Бескрайнего, тревожного простора.
Там тоже, говорят, сейчас туман,
И снег придёт, наверно, до Покрова.
Мне пишут: "Неспокойно даже днём,
И с каждой ночью ближе фронт подходит.
Дрожат дома от близости такой,
И непонятно, кто и что отводит…"
Немеет степь под натиском зимы,
До лучших дней живое замирает.
Лишь тени над дорогой кружат,
В промозглом растворяются тумане.
двойной клик - редактировать изображение
Возвращение из Крыма
Я не знаю, в какой мы области,
Бесконечность зелёного цвета,
На предельной несёмся скорости,
М4, прости нам это.
Всё живое, а мы — холодные.
С места брошенный взгляд мой каменный
Разбивает поля дородные
И деревьев стволы хрустальные.
После нас — листопад и изморозь,
Пятна чёрные в поле стынут.
Псы голодные рвутся с привязи,
Край заброшен и дом покинут.
Эта трасса видала многих,
Мы ведь тоже на ней проездом.
Завтра раны залечит поле
И посадки проснутся лесом.
***
На танцполе безопасных мест
Не осталось, и бледнеют лица.
Это время с хрустом нас поест
Под холодный свет огней столицы.
Как они безудержно горят…
Слышишь, подступает дискотека.
В этом свете растворился яд,
И провизор давится от смеха,
Корчит рожи, масло льёт в огонь
На потеху новостным сюжетам…
И любой вопрос глотает он,
Не спеша побаловать ответом.
Музыка всё громче, веселей!
Не спеши на радостях напиться.
Слышишь, время ест своих детей
Под мертвящий свет огней столицы.
На ленте…
На ленте, где встречаются миры
И брат не узнаёт при встрече брата,
История страны моей распята,
А новостные сводки так щедры
На правду и на ложь, и на другое,
И кровь сочится в текста кружевах,
И здравый смысл тут терпит полный крах,
Бредёт по свету выцветшее горе
Оно ни стран не знает, ни времён,
Знамён не знает, старости и детства,
И этот мир лишается наследства
И валится в кошмарный новый сон.
На ленте, где встречаются миры,
Бредёт машин тугая вереница:
Кто в пекло, кто пытается укрыться
И знать не хочет правила игры.
А правил нет. Жизнь порвана и смята,
История напишется потом,
Когда на пепелище вставший дом
Построит брат, не узнающий брата.
***
На третьем повороте точно съест
Тебя тоска и доглодает совесть.
Машина мчит, не сбрасывая скорость,
Из этих мест, из этих мест, этих мест.
За поворотом вырастает лес —
Тревожен, непролазен и уныл.
И тишина, хоть кто-нибудь завыл,
Но ни души на сто миров окрест.
Так промолчи, молчи, молчи.
Весь мир окутал заговор молчанья.
Уходит время в придорожный гравий,
И воздух оглушающе звенит.
И никогда не знаешь, выйдет кто
К дороге из встревоженного леса,
Вот потому и не находишь места,
И протираешь рукавом окно.
И никогда не знаешь, кто придёт
И сны твои непрошено разбавит.
Набатом сердце бьёт и убегает
За поворот, за поворот, за поворот.
На третьем повороте взвоет стая
С настоянной тоскою во главе.
Заснёшь и будешь странствовать извне,
Как прежде, ничего не понимая.
Чёрный пёс
По мотивам и под впечатлением стихотворения моего друга и единомышленника, русского добровольца Донбасса Павла Кухмирова "Чёрный пёс" и написанной на его текст песни Игоря Сивака.
…проговорить весь день с дворовым псом,
поднявшимся, как идол, из-под снега.
Прижавший уши, жалок и смешон,
расскажет, по каким задворкам бегал.
За кем ты шёл, иссиня-чёрный зверь?
Кому ты смерть грядущую пророчил?
Кто на тебя смотрел в промозглой тьме
На грани городских огней и ночи?
И пёс замрёт, уставившись во мрак,
Глядя во вслед какой-то дальней тени,
И, не спеша, отправится бродить,
Чтобы из снов явиться перед нею.
Анне Долгаревой
Девочка хочет сбежать с войны.
Девочке 30 лет.
Гладит кота, наливает коньяк,
Смотрит на белый свет.
День просидеть, проглядеть в экран,
Кружево мыслей прясть.
Девочка, девочка, дом твой где?
Тихо звучит опять.
Душу согреет в бокале мгла,
Пузо подставит кот,
И, может быть, по другой тропе
Девочки жизнь пойдёт.
Будто и не было ничего,
Словно пуста строка.
Девочка хочет сбежать с войны…
Вроде смогла — пока.
