БРАНИМИР. "Семь чудес"
Бранимир (Александр Паршиков) — волгоградский рок-бард. "Его считают основателем жанров "сталинградский дарк-фолк", "гностический шансон", "еретический антиреггей", "метафизическим бульдозером", "метафизическим скоморохом", одним из самых ярких исполнителей "экстремальной бардовской песни" и русского дарк-фолка, одним из ярчайших представителей современного поэтического рок-андеграунда, экзорцистом, тёмным шансонье, Вергилием, истребителем розовых красок, крокодилом, безжалостно глотающим фальшивое солнце Вавилона". Эти слова, рассчитанные на незнакомых с творчеством Бранимира людей, кочуют по социальным сетям из описания в описание очередного концерта автора. Бранимир популярен и востребован. Обладая мощной харизмой и энергией, этот человек-оркестр ездит с гастролями по России, и не только, ведет авторскую программу "Цветы пустыни" на радио, пишет книги. Если я правильно понимаю, "Семь чудес" — это одиннадцатый (!) полноформатный альбом Бранимира.
"Экстремальная бардовская песня" — действительно, очень яркое, значимое и самобытное явление отечественной культуры. На моей памяти этот термин впервые был употреблен Дмитрием "Гурычем" Гурковым (московский проект "Львиная дуля") в начале нулевых. Застойные советские годы с их трескуче-плакатной риторикой вызывали у многих "несогласных" желание сбежать в согретое "солнышком лесным", костром и торчащими из печки лыжами пространство "авторской песни". Наше время породило новый остросоциальный жанр, яркими представителями которого являются ростовский панк-шансонье Денис Третьяков, московский мрачный Гулливер Михаил Елизаров и наш сегодняшний герой.
Песни Бранимира отличаются и от творчества Третьякова, и от песен Елизарова каким-то запредельным драйвом и надрывом. Если "почвенность" Третьякова — это причудливый цветок магического интеллектуального сюрреализма на жирной черноземной ростовской почве, то Бранимир, видимо, действительно несет в себе некую поэтическую эманацию отчаянно-героического сталинградского духа. Нынешнее время оживило военную риторику. Гришка Тишин, герой одноименной песни с альбома, воюет на Донбассе и не жалуется:
Отрубили Интернет,
больше нет бойца,
Юный Вертер сопли льет
на веревку в мыле.
Истерически вопит
на айфон овца:
"В "Домодедово" колхоз,
задержали вылет!"…
А в окопе на Донбассе
сидит пацан —
Гришка Тишин, и он не ноет.
Песня обрывается молчанием. Видимо, герой отдал свою жизнь — за кого? За тех самых обывателей, обитателей "мрачных поселков средней полосы", за несчастную Таню, продающую кофе на вокзале в Кинешме, но дождавшуюся-таки своего Ди Каприо ("Кинешма"; Бранимир поет так, что ты веришь, черт возьми, веришь в этот белый "роллс-ройс"). Да, композиции действительно стали более мелодичными и распевными. Да, по сравнению с тем же "Евангелием от Макиавелли" плотность поэзии Бранимира несколько снизилась, дышать в его стихах уже можно, они не оглушают так своим потоком. Но — великолепная любовная баллада "По…" — настоящий сталинградский вариант байроновской "Августины" про женщину, которая не обманет и не предаст, и вынесет на своих плечах все, что предначертано по судьбе настоящей русской женщине.
Абсолютно оригинальный и самобытный автор, Бранимир на "Семи чудесах" вдруг демонстрирует то шевчуковские, то чиграковские ("ЧиЖ"), то даже вэйтсовские интонации. На альбоме есть и совершенно несвойственная автору вроде бы лапидарная "национал-большевистская попса" — песня "Счастье", годящаяся как для репертуара раннего Летова, так и для любой околонацбольской группы. Тут уже голосом Бранимира говорит народ с его простыми песенными и языковыми интонациями про то, что "разобьем вражину, вот и будет счастье мне". Альбом, безусловно, получился более понятным широким слоям населения и явно расширит аудиторию автора. Впрочем, Бранимир вряд ли ставил такие цели — это просто новый этап развития отличнейшего исполнителя, у которого все впереди, который невероятно талантлив и ограняет свой талант чувством вкуса и чувством меры, без которых невозможно настоящее искусство.
Кроме вышеперечисленных исполнителей, мощный, яркий, огнедышащий, талантливейший Бранимир вызывает невольные ассоциации с Владимиром Высоцким. Конечно же, от всей души хочется пожелать Бранимиру более хорошей творческой и личной судьбы. Но, похоже, этот человек настолько укоренен в бытии, в российской почве, что прекрасно на ней произрастает и созидает великолепные песни, в которых столько "для сердца русского слилось", что даже страшновато. С другой стороны, наша реальность, увы, не особо располагает к веселью и благости, зато простора для экстремального художественного осмысления тут хоть отбавляй. Мастерство, как говорится, не пропьешь. И "Семь чудес" это только подтверждают.
