The MATRIXX "Резня в Асбесте" ("Союз")
Снова здравствуй, мой жестокий мир!
Между нами до сих пор война.
Всё обычно, я всегда один,
И если надо, я дойду до дна.
"Матрица" отметила в начале года своё пятилетие, Глебу Самойлову 4 августа исполнится 45 лет, "Резня" — четвёртый номерной альбом группы. После "Живых, но мёртвых" случилась некоторая творческая пауза, которая была заполнена акустическим альбомом "Light". В нём группа по большей части переосмыслила номера с трёх альбомов, представила невкусный кавер на "Старика Козлодоева" и "Живой" — вдохновенно-наивный слепок "майданной" картинки. Но переигрывание старых вещей не стало началом конца, чего опасались некоторые поклонники, скорее "Light" - возможность осмотреться. И не успел альбом полноценно разойтись — дистрибьюция проходила достаточно странно, я, например, обрёл нормальный (то есть с бонусами) диск только весной этого года — как подоспел новый полновесный альбом.
Также в конце зимы неожиданно состоялось разовое коммерчески-ностальгическое возвращение на сцену "Агаты Кристи". Кажется, в человеческом плане этот экскурс в историю Глебу Самойлову ничего, кроме раздражения, не принёс, однако в музыке нового альбома The Matrixx не без удивления можно услышать знакомые "агатовские" интонации.
От тяжести "Матрица" уходит к готике и пост-панку вкупе с разнообразными электронными опытами, вплоть до транса. "Свиньи на Луне" отсылают к "пинк флойдовским" летающим свиньям с альбома "Animals" (а вообще есть Рigs on the Moon — итальянская трибьют-группа Pink Floyd) — социальная сатира Уотерса явно близка Самойлову. Рядом звучит тревожное блямкание в духе баухаусовского "Вela Lugosi's Dead" и тут же — почти восьмидесятнический поп-опус. Словом, новое переосмысление недавних времён в современном звучании.
"Резня в Асбесте" — это очень большой магазинчик ужасов, семидесятипятиминутное полотно, аж из 24 композиций, из них 6 — инструментальные зарисовки и одна поэтическая декламация. В отличие от некоторых коллег, рухнувших в сочинение мазохистских полит-агиток, The Matrixx выдала трагикомический роман. Или, точнее, сборник этаких (псевдо)готических рассказов о любви, войне и смерти. Возможно, Глеб Рудольфович снова посмеялся над теми, кто упрекает группу в чрезмерной любви к трэшу.
В названии звучит знаменитый ужастик "Техасская резня бензопилой" и первое "официальное" обращение Глеба Самойлова к теме родного города. Насколько помню, дебютным поэтическим опытом Самойлова был стишок: "Я родился в городе Асбест — добывают здесь асбест", но только в "Резне" Асбест возникает как место действия. Причём, очевидно, что очень условное.
Если верно наблюдение, что на эстетику "Коррозии металла" сильно повлиял позднесоветский видеопрокат и байки, ходившие вокруг него, то в отношении The Matrixx кинематографическая привязка, тем более, работает. Только кино — современное, та же "Техасская резня", скорее, как ремейк начала нулевых, а так — весь набор лент о личном и коллективном апокалипсисе, причём, если по духу Самойлову близок арт-хаус, то по стилистике группа обращена к самым раскрученным блокбастерам. Тем более, что в них хватает, пусть в препарированном виде, достаточно резких идей и выводов. Ещё налицо мультяшность — образца канала "2x2" или сериала "Дарья", и даже компьютерные игры. Подозреваю, что Глеб ни разу и не играл. Но как художник-чувствилище черпает все возможные актуальные энергии. Как ни крути, разнообразные "игрушки" нынче являются целой индустрией, бюджет которой конкурирует с мировым кинематографом, а её звуки, сюжеты давно уже вторглись в нашу жизнь. А литературной аналогией пластинки, пожалуй, можно назвать недавнюю антиутопию Юрия Мамлеева "После конца" - об антропологической катастрофе и мире после конца света.
Любителей "некро-романтики" на отечественной поп-сцене хватает, сила "Матрицы", что при всей намеренной "кукольности", она реально задевает. "Резня" — это "расколдованный" мир, убравший иерархию, тайну, но канонизировавший лицемерие. Это визионерская паранойя, насилие, боль и город во власти тёмных сил. Но при всей "кровавой" подоплёке заметно, что Самойлов с отвращением относится к вкусу крови и предпочитает лить её в песнях, дабы уменьшить вероятность в жизни. Глебу Самойлову удивительным образом удаётся сочетать человеческую честность и выстраивать рок-театр, где образы и темы доведены до гротеска. И даже если бывает не прав, противоречив, он — живой.
