45-я БАЗА. "Настежь"
Подмосковье — странное и загадочное место. Вот стоит великий и ужасный мегаполис. Но отъедешь всего на несколько десятков километров и попадаешь в удивительные точки, время в которых не то чтобы остановилось, кажется, порой, и не начиналось. Или в места, где пластами лежат эпохи и проходит "секретная граница между постиндустриальной Россией и изначальной Русью" (В. Пелевин). Рядом древние захоронения, таинственные подземелья, научные институты, военные части, даже мифическая Кудыкина гора находится именно в Подмосковье. Словом, вдохновенная, тревожная, изысканная "хтонь" (неологизм от слова "автохтонный", но, пожалуй, и без хтонического здесь не обошлось). И музыканты соответствующие. Можно вспомнить, например, незабвенного Дмитрия Зубова (Hypnoz, Zuboff Sex Shop) из Фрязино.
Ещё одно интересное имя "45-я база". Проект представляют себя так: "45 База — район военной части в городе Серпухове, место, где среди руин заброшенных бараков можно уловить легкий и ненавязчивый, но четкий, как свист пули у виска, ритм. Музыка ветра, холода и беспросветного оптимизма".
Группа — тандем Юрия Малиновского и Дмитрия Фламина. Насколько понимаю, музыканты имеют отношение к деятельности Левого фронта. Пожалуй, если вспомнить карикатурное определение АКМ (ставшего первоосновой ЛФ) как прокоммунистической фракции оголтелых фанатов позднего Летова, то аналогий немного. Впрочем, внятного, но не крикливого, политического радикализма здесь предостаточно. Кстати, иные левые активисты из Подмосковья могут дать фору по части по-настоящему правой стати иным "бонам". Так что иногда кажется, что идеологическая обёртка (или исторические авторитеты) — почти дело случая, главное — энергетика.
Начинала "45-я база" с мини- льбомов в ЕВМ-стилистике. На сайте группы доступны последние три релиза — собственно, "Настежь", прошлогодний альбом "Тёмное время", который привлекал сложными определениями вроде "арт-индастриал", произведениями на стихи Сергея Удальцова и "русского Мэнсона" Яна Мавлевича, ещё под Новый год был мини-альбом "Пусть сбудутся сны". Получается, меньше чем за год проект успел выстрелить трижды.
"Настежь" — альбом большой, больше часа, шестнадцать композиций, тяжёлый, яростный, стихийный, многоликий. На рутрекере скупо обозначен как darkwave. Но, как водится, в дарк-вейвовую строку годится каждое лыко — постиндастриал, электропанк, синти-поп. Можно найти интонации декаданса имени "Агаты Кристи", сибирского панка и даже симпатичной коллаборации Дмитрия Шагина и Ивана Соколовского, зафиксированной некогда на пластинке "Митьковские танцы". Написал бы ещё нечто вроде "русская готика", однако определение изрядно затаскано, да и плотно завязано на инфантильную карнавальность. (А для "базы" карнавал — явно нечто враждебное, порождающее либеральный тоталитаризм, слабо прикрытый фальшивыми улыбками агитаторов и телеведущих). Культурные и метафизические интересы проекта идут куда дальше.
"Настежь" — коллекция почвенного хаоса, внимание к иррациональной страстной подоплёке Вечной России, хрестоматийные сюжеты, сакраментальные вопросы. "Вечность", "Русская безысходность", "Небушко", "Дети рабочих посёлков", "Русь Сансара", "Танцуй, мой железный Феликс", — выкликает "45-я база", и я скорее представляю славянского Шиву, нежели председателя ВЧК.
Кукольно-карамельные вздохи "а-ля рюс" здесь не живут. Впрочем, к реальной русской культуре они имеют весьма относительное отношение: сказал бы, "осетрина второй свежести", так ведь и не осетрина — скорее импортный инкубаторский лосось в хохломской упаковке.
А здесь многое несносно, неуправляемо, иногда предсказуемо по части вдохновений и выпадов. Но мятежно, живо, настежь.
И эзотерическое "чёрное солнце" на избушке из образов альбома скорее напоминает о формуле Рудольфа Мунда: "Нельзя забывать: "Чёрное Солнце" содержит внутри потенциальное "Белое Солнце"; после "Черноты" неминуемо придет очищение; они следуют друг за другом неразрывно. Сейчас необходимо выстоять".
