Л.К. Гурджиев. Сталинизм – это наука. – М: Книжный мир, 2025. – 688 с.
Автор произведения «Сталинизм – это наука» не слишком плодовит, но всё-таки известен своим вкладом в сталиниану (книги, статьи, радиопередачи, лекции). Что и говорить, этот жанр стал чрезвычайно популярным, начиная с пресловутой перестройки Имеется в виду популярность с точки зрения отпора хулителям сталинской эпохи и очищения имени и свершений оболганного вождя. При существенном уточнении. Л.К. Гурджиев первым в нашей стране после развязанного хрущёвцами в 1956 г. «разоблачения культа личности Сталина» выдвинул и отстаивает принцип существования сталинизма не просто как политико-экономической системы, а в качестве самостоятельного раздела коммунистического учения. И, что особенно важно – единственно верного пути следования ведущим марксистским и ленинским идеям.
В газетных и книгоиздательских кругах, в общественной тусовке постсоветского безвременья многие долго шарахались от выдвинутого Гурджиевым принципа. Ведь он «осмелился» утверждать, что сталинизм как цельное теоретическо-практическое наследие основоположников научного коммунизма является логичным и органичным продолжением марксизма-ленинизма. Такую «крамолу» власть предержащим трудно было стерпеть как в хрущёвско-брежневско-горбачёвскую пору, так и позднее. Между тем, по мнению, Гурджиева, подкрепленному его собственными исследованиями, ревизионисты и оппортунисты, возобладавшие в руководстве КПСС в послесталинский период, ни много ни мало, как обезглавили научный коммунизм. Изъяли из него сталинизм, то есть остриё философского, идеологического, экономического научного массива – мощного, живого, развивавшегося в течение столетия (с середины XIX до середины XX века). После чего массив стагнировал и частично разложился.
Это была не демагогическая борьба с личностью Сталина, пишет Гурджиев, это была смертельная схватка капитализма с коммунизмом. И поясняет:
«Справедливости ради отметим, что сущность творимой катастрофы оставалась не замечаемой многими из-за трескучей марксистско-ленинской риторики, маскировавшей прокапиталистическое перерождение страны; оно продолжалось свыше тридцати лет. И сущность эта называется ДЕСТАЛИНИЗАЦИЕЙ. Она же дебольшевизация, десоветизация, дезинтеграция, денационализация, деиндустриализация, деколлективизация, дегуманизация… Одним словом — дебилизация. Если не всех, то очень большого числа».
Автор продолжает:
«Развенчание сталинизма низвело коммунистическую идеологию до уровня пошлости. Значительная часть советских людей спохватилась в недооценке сталинского научного наследия ещё в 1991-м, когда гибель державы стала неотвратимой. Они кусали локти, но бить тревогу следовало много раньше, когда с псевдосоциалистических трибун понеслись призывы “догнать и перегнать Америку по производству мяса, масла, молока”, когда космические смыслы выбора между Востоком и Западом, между путём духовным и желудочно-кишечным трактом стали не просто нивелироваться, но почти полностью сводиться к мясомолочным предпочтениям».
Обильную фактологию автор суммировал в следующей аксиоме. Геополитическая катастрофа – крушение СССР, соцлагеря, мирового комдвижения – имеет также другие глобальные, региональные, локальные причины военно-политического, экономического и даже морально-бытового характера. Однако именно десталинизация во всех сферах жизни сопровождалась чудовищной смесью предательства с невежеством, изощрённого обмана с грубым насилием, ослабления идейности кадров и широких масс с их растерянностью, беспомощностью.
Анализ сталинизма осуществлён автором на основе нескрываемых, ярко выраженных методологических и политических подходов и включает в себя несколько главных направлений-тем: «Национальные вопросы», «Философские вопросы», «Экономические вопросы», «Военные вопросы». Они формируют основное научное тело сталинской теории.
Особое место занимает тема «Переустройство мира по сталинизму». Приоритет здесь отдан территориальному переформатированию, восстановлению справедливости в отношении народов, чья родина и судьба на протяжении веков коверкались хищной капиталистической системой. Примеры по этой теме зримо подтверждают пророссийскую ориентацию как сталинизма, так и автора книги, выделяющегося на фоне других исследователей своими неординарными аргументами и выводами. Выясняется, что, хотя Сталин никогда не употреблял выражения «Русский мир», всё его внутригосударственное строительство и внешняя политика при несомненном интернационализме зиждились на центростремительной идее «Русского мира». Именно в России и в русских сталинизм, являя миру пример наилучшего образа жизни, видел сплачивающее условие победы восточной светоносной Красной империи над западной империей мрака.
В книге Гурджиева присутствуют не только общеизвестные стороны рассматриваемого научного феномена. Читатель найдёт в ней в том числе сведения, которые сознательно утаивались в архивах, были редко обнародованы либо оставались вовсе неизвестными для подавляющего большинства. Иными словами, многоплановый антисталинизм давал в руки нашего общего врага роскошные пропагандистские козыри, питал все механизмы внутренней и внешней подрывной работы – антикоммунистической, антисоветской, антироссийской, а попросту говоря – антинародной. Вывод автора категоричен, но безупречен: целостной истории СССР (и КПСС) не существует. Есть её два по времени примерно одинаковых периода, которые абсолютно противоположны векторно.
Немаловажное достоинство книги – она крепко опирается на фундамент прошлого, тесно увязана с сегодняшним днём, рисует вероятно спорную, но интересную панораму будущего. В ней через призму марксизма-ленинизма-сталинизма затронуты многие проблемы современного состояния России, её союзников и противников.
«Сталинизм – это наука», как полагается, имеет Введение и Заключение и содержит девять глав основного текста. Но, думается, читатель обратит внимание также на три помещённых в конце книги объёмистых Приложения. Одно из них затрагивает обожаемую врагами России и всего русского, советского, социалистического тематику. Речь, разумеется, о «массовых, незаконных, сталинских репрессиях». Автор и здесь проявляет нетривиальные подход к проблеме, которую упомянутые враги слюнявят по сей день. Он не «открывает америки», когда опровергает их бредни, но делает это научно и… лихо, в остром, даже сатирическом стиле. Ведь репрессии не были ни массовыми, ни сталинскими, зато вполне законными, представляя собой естественную практику государственного, классового, институционального принуждения и подавления, перманентно присущего человечеству с тех пор, как в нём появились государства и классы. А за сопоставимый исторический период существования СССР и западных держав, самовольно присвоивших себе звание «светочей» свободы и демократии, количество репрессированных «светочами» жертв умопомрачительно превышает число граждан, преследовавшихся «кровавым сталинизмом». По ознакомлении с приводимыми автором фактами, аргументами, истолкованиями соответствующих тематике данных напрашивается элементарный вопрос. Сам автор его чётко не формулирует. Он как бы предлагает читателям самим спросить, поинтересоваться: почему прорва отечественных историков, политиков, журналистов и пр. видит соринку жертвенности в глазу сталинизма, не замечая бревна в других «невинных» очах – бревна, в коем запрессованы сотни миллионов тел белокожих, желтокожих, чернокожих землян умерщвлённых карательно-репрессивными аппаратами капиталистического лагеря планеты?
Произведение Гурджиева необычно по многим параметрам, которые озарены как мудростью, так и сабельным вихрем сталинизма. Оно не лишено недостатков, которые признаются самокритично автором. В частности, оно оно не соответствуем некоторым обязательным критериям академического труда. А дело в том, подчёркивает автор, что он сознательно нарушил эти критерии, намеренно оживил материал приёмами скорее публицистическими, нежели дидактическими. Ещё бы – с этой целью им задействована даже поэзия. Впрочем, немногочисленные схемы, рисунки, таблиц тоже не дают скучать, настолько наглядны и легко усваиваемы.
Примечательно, что автор не претендует на лавры первопроходца. Он полагает, что сокровищница научного коммунизма, труды классиков марксистско-ленинско-сталинского учения, осмысление их бессмертного творчества стоят выше мотивов и понятий первооткрывательства, конкуренции, правообладания и прочих конъюнктурных интересов. В связи с чем автор призвал российских учёных-обществоведов к продолжению начатой работы по исправлению тяжелейшей теоретической ошибки, когда-то допущенной коммунистами и народом в вопросе сталинизма. Только после этого возможна ликвидация ещё более тяжёлых преступлений в стране и в мире, ставших следствием той ошибки.
