Почему на Украине нет «пророссийских» сил

Наблюдая за бесконечными потоками политической текучки, можно потерять из виду то, что, на самом деле, не является её частью — некие фундаментальные аспекты, скрытые в её мутном течении. Подводные скалы, без учёта существования которых это течение может стать вовсе непреодолимым и непроходимым. К примеру, есть вопрос, бесконечно поднимаемый и беззастенчиво эксплуатируемый провластными политологами, привластными политтехнологами и просто политиками в России — т.н. «пророссийские политические силы» на Украине. Подход этой публики к данному вопросу неоднократно высмеивался и подвергался обструкции многими, включая меня самого. Однако порочность официального подхода не отменяет того, что эта темя является фундаментальной. По целому ряду причин, которые здесь носят не только и даже не столько политический характер, сколько исторический, культурный, геостратегический и даже национальный, как бы кто ни пытался этого отрицать. И по всем этим причинам пророссийские силы на Украине не только должны существовать, но и обязаны быть огромны. Обязаны едва ли ни доминировать в украинском социуме. Обязаны быть не только политическими, но и общественными (организованными и не организованными). При таком огромном геополитическом потенциале их просто не может не быть.

Но их нет. Так почему же?

Ничто так не иллюстрирует описанную ситуацию, как грядущие выборы на Украине. Очередные внеочередные. На сей раз, парламентские. Недавно прошедшие президентские тоже ярко продемонстрировали сложившееся положение. И по внутриукраинской картине, и по стратегическому провалу работы российской политической элиты в этом направлении. Провал этот становится очевиден, стоит лишь глянуть, кого именно российский официальный политикум пытался позиционировать, как «пророссийских». К примеру, кандидаты г-н Бойко и г-н Вилкул. Персонажи, напрямую виновные в развязывании майданных событий конца 2013 года. Или г-н Медведчук, абсолютно вписанный в бандеровскую политическую систему. Это ведь именно он сейчас яростнее всех пытается затолкать свободный Донбасс обратно на Украину. И это именно его СМИ буквально недавно тиражировали омерзительнейший бандеровский вброс о том, что погибшие дети Донбасса «были убиты сепаратистами». Именно на эти политические отбросы делает ставку официальная Москва. Именно их она пытается обозначать, как коллективного «московского кандидата». При том, что на самой Украине их откровенно презирают. И это совершенно заслуженно. На грядущих парламентских выборах картина не лучше. Достаточно, хотя бы, сказать о том, что в избирательный список Бойко/Медведчука попал г-н Кива — одиозный бандеровец и военный преступник, несущий прямую, персональную ответственность за политический террор, развязанный на Украине против тех, кого действительно можно было бы назвать пророссийскими, причём, без всяких кавычек. Замечательные союзники, не правда ли?

Это, кстати, часть ответа на вопрос о том, почему на нынешней Украине нет пророссийских политических и организованных общественных сил. И почему сейчас от них всех остался только огромный потенциал, который никуда не может деться по естественным причинам, но который на данный момент остаётся абсолютно нереализованным. Однако политический террор — это очень малая часть правды. Имеет смысл спросить: неужели на момент прохождения точки бифуркации в 2014 году этих пророссийских сил так же не было? И ответ здесь однозначен: были. Ещё как были.

Даже более того — пророссийский общественный фон в ряде регионов был настолько велик, а сочувствие Русской Весне настолько значительно, что это движение даже начало затрагивать региональные элиты. К примеру, мэр Харькова г-н Кернес, который в последствии был одним из тех, кто сдал Русскую Весну в своём городе, пытался вступить в переговоры с Москвой. Да что там Кернес — поговаривают, что сделать это пытался даже Коломойский. Что в ходе этого происходило, точно неизвестно. Но предположения здесь строить вполне можно, исходя из другого случая, о котором мне рассказал один известный и весьма уважаемый представитель одесской диаспоры за границей (писатель, публицист и блогер), имя которого я называть не хочу, так как не знаю, делился ли он подробностями на широкую публику. По его словам, в начале 2014 года некие представители региональной элиты Одессы выходили на Москву, изъявляя готовность поддержать в городе пророссийские силы. На что москвичи ответили примерно следующее: мы вам ничего не гарантируем, вы, так уж и быть, начните сами, а мы, быть может, подтянемся после. Надо ли говорить, к кому эти одесские элиты, в итоге, примкнули? Так вот, у меня, в связи с данным рассказом, есть веские основания полагать, что и в других аналогичных разговорах сказано было нечто подобное. Фактически, представителям регионов нынешней Украины было отказано в поддержке самой Москвой. Но то элиты. А как обстоят дела с народным движением, начавшимся независимо от элит?

Ярчайшим примером такого движения является Донбасс. Тот самый, который за право возвращения в Россию поднялся активнее всего, отбился от целой украинской армии, выстоял и стал истинным оплотом всего пророссийского в данной части территории бывшего СССР. Но что же сейчас происходит там? Ведь в ситуации, складывающейся на территории Народных Республик, кураторы от Москвы принимали и принимают самое существенное участие.

А ничего хорошего.

Фактически, на Донбассе создан социальный и политический ад. И сделать такой вывод можно по совокупности нескольких факторов:

1. Военный фактор. В результате консервации ситуации, вызванной Минскими соглашениями, ситуация для Республик зашла в стратегический тупик: промышленный цикл и коммуникации разрублены надвое (ярчайший пример — водоснабжение), артиллерия врага не отброшена от крупных городов и находится на дистанции ведения огня, враг закрепился и глубоко эшелонировался. При этом, в отсутствии каких-либо изменений к лучшему на театре военных действий, продолжают гибнуть люди: каждый день, каждый час, каждую минуту. Гибнуть абсолютно бессмысленно даже с военной точки зрения. Результатом этого стал исход из вооружённых сил ветеранов 2014-2015 годов и общая деморализация тех, кто остался. Всё это усугубляется коррупционными злоупотреблениями в вопросах военного снабжения и прочими нелицеприятными ситуациями, описывать которые у меня нет желания. Я лишь искренне надеюсь, что рано или поздно им будет дана правовая оценка.

2. Политический фактор. Как таковая, политическая составляющая на территории свободного Донбасса просто уничтожена. При активном участии кураторов и их руководства в Москве из власти в Республиках выдавлены все идейные представители Русской Весны. Их заменили на «конструктивных» персонажей с весьма не чистой биографией (в ряде случаев — откровенными мошенниками, ранее занимавшимися созданием финансовых пирамид). Полагаю, что подобные биографии, по мнению тех, кто принимал эти решения, способствуют «управляемости» персонажей — а это качество для них, по видимому, главное. Так сказать, окупающее все «издержки» и последствия такой кадровой политики для региона. О том, как в Республиках проходили выборы, нет смысла даже говорить — к ним не был допущен вообще никто, обладающий реальным авторитетом среди населения. Лишь те, кого полагают «конструктивными» и «управляемыми». Надо ли говорить, каков результат?

3. Экономический фактор. Ранее колоссальная и кормившая всю Украину экономика региона фактически перестала существовать. Причинами тому стали и 5 лет войны, и перерезанные производственные циклы и коммуникации, и невероятная, африканская коррупция, просто захлестнувшая Республики в результате той масштабной отрицательной селекции, проведённой кураторами при формировании местной власти, о чём было сказано чуть выше. Всё это (и в особенности последнее) активно превращает регион в экономическую пустыню.

4. Демографический фактор. На фоне всего этого наблюдается настоящий исход населения с Донбасса. По сути, демографические данные являются одним из главных секретов этой войны, тщательно оберегаемым и замалчиваемым на официальном уровне. Хотя, об истинных масштабах происходящего можно судить по количеству не горящих окон в домах вечернего Донецка. И эта ситуация предсказывалась ещё в 2016 году. Ведь очевидно, что территории, на которых была создана подобная обстановка, население будет просто покидать и это естественный процесс.

5. Идеологический фактор. В этом отношении всё живое на территории искоренялось наиболее методично. В результате этого население не имеет даже образа будущего, что также является одной из причин его исхода.

Меры, которые в последнее время начали предприниматься для хоть какого-то выравнивания ситуации, носят половинчатый характер и крайне неэффективны. Значительно улучшить ситуацию могла паспортизация, громко анонсированная несколько недель назад. Но она, фактически, не идёт из-за тотального бюрократического саботажа на местах, осуществляемого той самой «конструктивной и управляемой» местной квазиэлитой, сформированной при непосредственном участии представителей самой Москвы.

Насколько истинная ситуация на Донбассе известна внутри большой России на самом деле, сказать сложно. Но вопрос в другом: а как это воспринимает остальная Украина? Когда Республики только начинали проходить процесс становления, речь шла о том, чтобы они стали некой витриной для населения, оставшегося на украинской территории. Неким положительным примером, который бы самим фактом своего существования агитировал их за Русскую Весну и Русский Мир, показывал альтернативу бандеровской государственности и, по сути, делал это население пророссийским. Ведь нет лучшего убеждения, чем нечто настолько наглядное. Что ж, «наглядное» было создано. Только вместо витрины получилась анти-витрина. И эффект вышел абсолютно обратный тому, на который изначально рассчитывали создатели Республик — те самые, кого сочли «недостаточно конструктивными», со всеми вытекающими последствиями. В итоге, население Украины категорически не желает себе такой судьбы (что, мягко говоря, не добавляет ему пророссийскости), а население самих Республик до сих пор держится только на изначальной высокой идейной накалённости, которая сохранилась даже после жутких пяти лет войны и упадка.

А теперь я хочу задать очень интересный вопрос. От того, будут ли сделаны выводы из ответа на который, в дальнейшем может зависеть очень многое.

А что было бы, если бы было иначе?

Если бы стратегия по Донбассу была выстроена по-другому. Если бы витрина действительно была создана. Если бы не были заключены т.н. «минские соглашения», если бы были проведены хотя бы минимально пристойные выборы с участием реальных кандидатов, если бы от власти не были убраны герои войны и Русской Весны, если бы экономика не уничтожалась, а восстанавливалась, если бы не происходило массовое предательство активистов в тылу (включая депортацию их из РФ прямо в руки СБУ), если бы идейное начало Русской Весны не уничтожалось — что было бы тогда? И, главное: как в этом случае обстоял бы вопрос с наличием реальных пророссийских сил на Украине?

Сразу оговорюсь: я понимаю, что некоторые из вопросов, заданных только что, могут звучать несколько наивно. Но это они сейчас так звучат. А ещё года два-три назад всё было совершенно иначе. И это были вполне практические вопросы. А, значит, обсуждать их более чем имеет смысл. Я сейчас не стану рассуждать о том, что стало причиной того, что, в итоге произошло — ошибка или преступление. У меня есть мнение на этот счёт, но речь сейчас вообще не о том. Так что бы было, будь всё иначе?

Для, начала: в случае, если бы «Минск» не был заключён — никакого блицкрига на Киев не было бы. Все спекуляции на этот счёт ни стоят ничего. В реальности ополчение бы вышло на границы Республик, быть может, заняв некоторые небольшие территории за их пределами, и остановилось бы. По естественным причинам: сравните вооружённые силы маленького Донбасса и большой Украины. Оцените уровень её превосходства в вооружении и мобресурсах. Плюс - откровенно плохое оснащение ополченцев, воевавших чем придётся, и их крайнюю усталость. Да, к 15 февраля 2015 года (дате вступления в силу второго «Минска») армия Донбасса была измотана. Всё это я говорю, как человек, который в ней находился как раз в этот трогательный момент. Ещё раз: не было бы никакого генерального наступления. А вот единый Донбасс был бы. С целостной экономикой, производственными циклами, коммуникациями, портами и стратегическим положением на карте. Заморозка войны произошла бы и в этом случае. Но на принципиально иных позициях. И с принципиально другими последствиями.

И какая после этого сложилась бы политическая картина на Украине? Она так же была бы принципиально иной. Даже несмотря на тотальное, жёсткое и разрушительное промывание мозгов, наличие которого теперь не без гордости признают даже сами «украинские патриоты». При условии наличия наглядного примера в Донецке и Луганске, за пять лет тотального провала порошенковского режима на Украине сформировался бы сначала неорганизованный общественный запрос чёткого пророссийского характера. Потом под этот запрос соответствующим образом началось бы переформатирование региональных элит. Разумеется, реализовалось бы это не за один день. Но к выборам 2019 года неизбежно произошла бы их политическая формализация и институционализация. Причём, не на уровне игры продажных политических группировок, а на сущностном уровне.

На уровне государственного проекта.

Бандеровский государственно-идеологический конструкт получил бы альтернативу. Реальную. Настоящую. А каким образом украинство может выживать при наличии действительной альтернативы, не трудно судить, хотя бы, по одному языковому вопросу. Только в этом случае заклинания из серии «Нам нужна вся Украина!» могли иметь хоть какое-то реальное основание. При тех обстоятельствах, что были описаны выше, с этим вынуждены были бы считаться даже американцы. И всё это могло бы быть вполне реально, так как уровень ненависти к составляющим политическую основу украинского проекта нацистским организациям в украинском обществе просто огромен. Даже сейчас. Что вполне отчётливо показали результаты президентских выборов. Но проблема в том, что как раз альтернативы-то им и не видят.

Здесь можно возразить, что в этом случае на Украине в ещё большей степени сыграл бы фактор сплочения против внешнего агрессора. Что ж, в случае с кем-то другим такой аргумент был бы вполне справедлив. Вот только с Украиной всё очень сильно иначе. Для начала спрошу: как вы думаете, почему свiдомые сторонники украинства с такой яростью реагируют на попытки назвать нынешнюю войну гражданской? Почему даже попытка этого приравнивается ими к государственной измене? Почему они с таким исступлением называют происходящее «внешней агрессией»? Причины этого гораздо глубже, чем могут показаться на первый взгляд. Ведь происходящее на данной территории — действительно гражданская война. Только не между Украиной и Донбассом, а между Украиной и Россией. Не как между двумя государствами, а как между двумя альтернативными путями развития одного народа.

Да, несмотря ни на что, несмотря на четвертьвековое разделение, на десятилетия пропаганды, на реки крови и ненависти минувших пяти лет войны, на неприятие и отрицание этого со стороны очень многих людей (в числе которых есть и те, кого я считаю близкими), я продолжаю утверждать то, что сказал когда-то, впервые приехав в Донецк: мы — один народ. И это медицинский факт, железно подтверждаемый хотя бы даже количеством «смешанных браков». Которые, после превышения определённого уровня на душу населения, просто перестают быть «смешанными», так как становится очевидно, что заключаются они внутри одного народа. И это понимали, в том числе, и «корифеи» украинской идеи. Такие, как Бандера и Шухевич, напрямую говорившие о желании уничтожить ¾ «омоскаленного» населения. И это что угодно, но только не случайная цифра. Ну, а коли так, коли народ, всё же, один, то и восприятие происходит не на уровне противостояния «родины и оккупантов», а на уровне чего-то вроде столкновения «красных» и «белых». И даже если пропаганда заставляет людей думать иначе, то на уровне подкорки они всё равно воспринимают ситуацию именно так. И я это видел сам. Я помню своё общение с пленными украми. Так вот, ни я их не воспринимал, как иностранцев, ни они меня. И это совершенно точно.

Стало быть, описанное выше, пусть и теоретически, но было возможно. Оно и сейчас возможно при определённом стечении обстоятельств, но не будем гадать на кофейной гуще. Это сейчас, скорее, из сферы предположений. Бесспорным же является тот факт, что на настоящий момент такая возможность упущена. И причиной здесь является то, что сделали с Донбассом.

Возникает закономерный вопрос: а почему с Донбассом поступили именно так? Неужели тем, кто принимал решения, не были понятны перспективы. Ведь сделать жизнь на территориях хуже, чем даже на Украине, совершенно точно было сознательным решением. Я даже не допускаю иной мысли, потому, что в противном случае уровень некомпетентности тех, кто отвечал за направление в Москве окажется даже не критическим, а предельным. Так в чём же причина? Она в самом восстании Донбасса. В самой Русской Весне. В самой идее Новороссии, рождённой подъёмом народного духа на заре великого 2014 года. Целью народного движения, породившего всё это, было не только национальное воссоединение, не только собирание земель и не только возвращение в Россию. Наверное, важнейшей целью, всё же, было и другое: построение нового, справедливого общества. Именно это вдохновило тысячи добровольцев из стран, не имеющих никакого отношения к Русскому Миру, приехать, чтобы воевать за его идею на Донбассе. Не говоря уже о десятках тысяч добровольцев, к Русскому Миру относящихся.

И именно это многими в Москве было сочтено куда большей угрозой, чем радикальные бандеровцы в Киеве и американские корабли в Одессе. Вот почему из Донбасса пять лет совершенно умышленно и целенаправленно вытряхивали душу. Но только всё имеет свою цену. Идею убить нельзя — и на Донбассе она всё равно осталась, хоть и загнанная под асфальт. Вот только Украина, в результате всего этого, теперь потеряна. Не думаю, что навсегда, но очень надолго. И «московский кандидат» там сейчас невозможен именно по данной причине.

Впрочем, из этого можно сделать ещё один вывод. Он банален, но, при этом, абсолютно беспощаден: если отбросить в сторону чисто политический контекст, то общество в РФ так же несправедливо и порочно, как и на Украине. А если это так, то задам крамольный вопрос: зачем жителям Украины менять бандеровское шило на московское мыло? Какие для этого могут быть причины, кроме эстетических?

Никаких.

Ну, а если нет разницы...

И если раньше огромная часть населения Украины считала иначе, то сейчас, по итогам того, что случилось, их постигло огромное разочарование. Впрочем, не только их. А что может вызывать большую ненависть, чем обманутые надежды?

Вывод из всего сказанного, увы, может быть только один: положение, при котором пророссийские силы на Украине отсутствуют, как таковые, в нынешней ситуации не может измениться в принципе. Даже рассуждать о появлении таких сил (не говоря уже о воссоединении народа и страны) можно будет лишь тогда, когда этому народу будет, что предложить. И нет, друзья мои — не в смысле денег. Даже не в смысле перспектив. А в смысле чего-то гораздо большего. Хотя бы отдалённо напоминающего то, во имя чего пять лет назад восстал Донбасс. Только ведь такое и населению большой России предлагать придётся. Обидно, да? Ведь вы, господа хорошие, именно этого испугались в 2014 году, не так ли?

Но рано или поздно это ведь всё равно случится. Вот тогда и появится тот самый «московский кандидат». Причём, отнюдь не только на Украине.

Только тогда. Не раньше.