Говорят, что мы проигрываем эту войну. Профессор Николай Розов из Новосибирского государственного университета говорит, что уже проиграли и рассуждает, что следует делать, чтобы военное поражение наших войск было сильнее, а падение власти скорее. Таких много, — об этих отдельно. Ещё говорят, что эта война нам будет дорого стоить. Говорят, что Украина это — чемодан без ручки. Говорят, что восстанавливать Украину будут за нас счёт и лучше срочно заключить мир. Говорят, что мы развязали «агрессивную» войну. Говорят, что славяне убивают друг друга. Говорят, что слеза ребенка. Говорят, что сопротивление беспрецедентное, и украинцы нас возненавидят. Говорят, мы никогда не будем братьями. Говорят, что скоро Украине поставят много ручных ракетомётов и все наши танки сгорят, а самолеты собьют. Говорят турки проливы закроют, а американцы гаджеты дистанционно сломают. Говорят, Главком сошёл с ума. Говорят, кур доят.
Всегда можно найти резоны против войны, причины не воевать. Особенно если всю жизнь слушать про ужасы войны, — подлинные и мнимые. Гораздо сложнее принять войну, причем принять в том виде, в каком она есть. Какова природа этой войны? Верховный Главнокомандующий, выпустивший эту войну в мир, объяснил всё предельно исчерпывающе. Пожалуй, мы не знаем в истории примеров столь подробного и глубокого объяснения своему народу и миру причин подобного решения. Даже Сталин и Ленин, не чуждые публицистики, были формальнее и лаконичнее. Путин не раз предупреждал о том, что мы можем устроить конец украинской государственности. В этот раз он не стал об этом говорить. Он ясно дал понять, что «специальная военная операция» это — ликвидация долгосрочной военной опасности, которая возникла после гибели СССР. Он напомнил, что настойчиво предупреждал и что теперь обещанное будет вынужденным, но предельно качественным образом исполнено. Он сказал слова «денацификация» и «демилитаризация». Это означало полный военный разгром и справедливая расправа над нацистами. Президент России вспомнил всё, что надо было вспомнить в этот день. И обещал не забыть и припомнить еще многое. Он обещал дни нашего возмездия.
Это война должна была начаться давно — три десятка лет назад. Точнее, — она даже началась в непривычной нам форме, но мы это не поняли и на неё не вышли. А те немногие, кто вышли, погибли в 93-м в центре Москвы. Выжившие были осмеяны и оплеваны. Копоть Верховного Совета до сих пор жжёт наши сердца. Потом начался совсем форменный кошмар, — грабеж страны, колониальная зависимость, демонтаж государственности, уничтожение культуры и насилие над национальным самосознанием. Потом была мятежевойна на Северном Кавказе, умопомрачительные по своей жесткости террористические рейды на больницы и школы, гибель сотен детей. Против России была развязана извне беспрецедентная по своим масштабам террористическая война. Мы всё это помним. Разве что прямой оккупации не было. Генерал Сергеев и инженеры в Сарове на последнее, что осталось в военном бюджете, хранили и совершенствовали оружие последнего шанса. Они нас спасли. Мы выжили, упрочили нашу государственность и возродили нашу армию. Наша армия сражалась в Грузии и Сирии, освобождала Крым, наши бойцы помогали осаждённому Донбассу. Но это были арьергардные войны.
Есть мнение, что эта война не своевременная, что следовало отложить её еще на десятилетия, например, пока Россия от собственного избытка силы естественным путем экономически не поглотит Украину. Возможно. Но есть один исключительно важный морально-политический фактор. Это фактор преемственности войны. Скажу проще, — мы последнее поколение, у которого есть моральные силы вступить в эту войну. Если бы мы этого не сделали, этого бы никто не сделал. Никогда. Социальная инженерия бы окончательно добила нашу молодежь, и русские перестали бы быть народом воинов. Но дело не только в сохранении воинственности, а в том, что нас бы добили. В этом нет ни малейшего сомнения у тех, кто разбирается в этом предмете. Теперь и у идущего на смену поколения есть Настоящая Война. И оно должно понять, что вся их жизнь до этого, независимо от её качества и комфорта, была просто жизнью взаймы. Наш Государь наконец выпустил псов войны в этот мир. И те, чьей кредит перед нашей общей судьбой был полностью истрачен, наконец расстанутся со своими прежними бессмысленными жизнями. Суверен сказал нам, что приоритет в оружии временный, а Украина, как враждебный плацдарм — на десятилетия. Он отдал приказ расправится с этой экзистенциальной угрозой.
Скажу честно — я ждал эту войну и не раз в прямом эфире говорил, что очень скоро нас ждут великие испытания. Признаюсь, порой эту войну я и некоторые мои коллеги рассматривали как возможность величайшего избавления от результатов свирепых колониальных реформ образования и науки по западным лекалам, избавления от того унижения, которое объективно даже хуже, чем то, которое мы испытывали в 90-е годы.
Мир взаймы закончился. Всё, против чего мы сначала по малодушию, потом по невозможности, а потом по стратегическим соображениям, отказывались воевать, сейчас предъявит себя в полной мере. В данных обстоятельствах природа нашей государственности проявилась так, что мы были должны вступить в войну против другого, — откровенно вражеского государства. В более раннюю эпоху именно такой формы войны можно было избежать, а если нет, то это была бы мятежевойна. Это государство само осознало себя таким, — враждебным России. Его граждане, имеющие право на суждение, поставили цель войти во враждебный военный блок, разработали военную доктрину против России и даже захотели создать атомную бомбу против нас. Такое государство нужно уничтожить. Это есть благо даже для самого этого государства, поскольку этим мы поможем окончательно исчерпать смысл его существования как Анти-России.
Первые дни войны убедительно показывают, что мы почти опоздали. Города Новороссии, поднявшие голову 8 лет назад, упорно сопротивляются, не решаясь поднять встречное восстание. Подполье разгромлено или морально раздавлено. Нас почти не встречают цветами и хлебом-солью. Но это вовсе не значит, что мы должны отступить. Это значит, что мы должны отбросить все сомнения и благословить нашу армию всецело отдаться одной цели без страха и упрека — скорейшему разгрому врага. Макиавелли считал, что есть страны, которые легко захватить, но тяжело удерживать, а есть страны с противоположными свойствами. Такова диалектика вооружённой борьбы. Украинское нацистское государство сегодня — упорный, жестокий и отчаянный противник. Чем решительнее и более жёстко мы его разгромим, тем легче нам будет потом строить нашу Новороссию и создавать дружественное нам государство, оставшееся от территории нацистской контаминации, известной как Украина.
Автор - доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ
