* * *
зима сковала льдом карманный пруд,
в котором караси мотают срок.
все твари здесь когда-нибудь умрут.
когда-то их слепил из глины Бог,
а примет ангел с каменным лицом,
напяливший гестаповский прикид.
тупицу уравняют с хитрецом…
анабиоз. карась в трясине спит.
лягушка спит… гламурница Яга
с давлением слегла в потешный гроб.
дождётся ли царевича карга?
шагнёт ли пристав валенком в сугроб?
метель пейзаж меняет без труда.
пока до снежной нормы далеко.
год на год не приходится, о да.
карась в пруду сидит неглубоко.
пруд мал. несладок зимний карантин.
и спят ежи… но хватит о ежах!..
ты сам — простой неброский гражданин
с налоговой машиной на ножах.
тебя порой дразнили в детстве "лох".
так можно и обидеть невзначай…
темрюкский каберне не так уж плох.
и крымский травяной прекрасен чай.
жаль, некому ввернуть "bon appetite".
птиц мало. к югу съехал соловей.
ну, разве только ворон пролетит
с подругой лучших талдомских кровей.
* * *
жду крепких морозов, жду вычурной лжи в новостях.
жду лучшего курса в запретном обмене валют.
жду снежных заносов в огромной страны областях.
не зря же был выпит холодный рождественский брют.
не зря же идёт позитив от столичных властей.
не зря же кривляется в телеке старый болван.
собрать бы коллайдер из кучи ненужных вещей.
вдруг всплывшего Ктулху загнать бы в опять в океан.
о, этот безудержный блеск у сограждан в глазах!
о, эти духовность и вечная жажда бабла!
кто сможет, поплачьте. но проку немного в слезах.
хочу, чтобы сука-метель города замела.
фортуна от нас не сбежала в полярные льды.
вернётся весна, хлорофиллом окрасится год.
сожравший селёдку котяра получит воды.
и станет кентавром сломавший копьё Дон Кихот.
священна привычка поэта трындеть без конца.
весь вылакан брют, новосветское экстра-вино…
кому-то же нужно мутировать в альфа-самца.
куда-то же душам героев попасть суждено.
жду новых морозов. жду самых чудных новостей.
жду роста рубля относительно прочих валют.
жду в спорах бессмысленных глупого взрыва страстей.
болванам ведь ангелы песен своих не поют.
* * *
возможно, даже не о чем молчать.
не то что зря работать языком.
один мой друг устал мне отвечать
и вскоре притворился мотыльком.
я ем с алтайским сыром бутерброд
и пью фанагорийский автохтон.
мне в рот с надеждой смотрит рыжий кот.
кошачья совесть это как бетон.
зато его величество кошак
не притворится мёртвой головой.
мой друг отстал от вечности на шаг.
ах, чей здесь путь прямой и чей кривой?!
я верил в гжель, я верил в хохлому.
о, стервы дней младых, я вас любил!
в одной из прежних жизней жил в Крыму.
в другой какой-то жизни был дебил.
теперь вот рыжий кот мне смотрит в рот.
а в чистом поле ветер — чистый норд.
за колбасу стихам внимает кот.
она без консервантов, высший сорт.
мой друг, надеюсь, влип в комфортный ад.
с радаров Ту пропал уже давно.
я вряд ли перед всеми виноват.
цимлянский чёрный — доброе вино.
* * *
есть оттепель с намёком на весну.
есть старые друзья второго сорта.
есть дамы, что давали слабину.
есть дети, избежавшие аборта.
есть снег, которым можно торговать.
есть ветер, что играет с проводами.
есть те, кого нельзя поцеловать.
есть песня с голубыми городами.
есть крупный ворон, вбитый в небеса.
есть вредные и прочие привычки.
есть странные ночные голоса.
есть вздорный крик последней электрички.
есть брат, что притворился мотыльком.
есть ненависть оркестра к первой скрипке.
есть грех бодяжить кофе коньяком.
есть люди, признающие ошибки.
есть магия зелёного бабла.
есть реки, не сравнить с Москвой-рекою.
есть кот, селёдку жравший со стола.
есть женские зады и всё такое.
есть твари, что живут в морской воде.
есть крымский чай, в котором только травы.
есть, блин, чёрт знает что чёрт знает где.
есть Родина с её тяжёлым нравом.
есть графоманы, жгущие стихи
других велеречивых графоманов.
есть в цезаре любом процент трухи.
есть в худшем смысле чокнутые страны.
есть страшные секреты ремесла.
есть плюсы зоны строгого режима.
есть истины, которым несть числа.
есть правда, что вообще непостижима.
* * *
февраль всё огрызается пургой.
плюётся, сволочь, снежным ураганом.
обычная агония зимы.
умрёт как комиссар с большим наганом.
сойдёт на нет. растает как свеча.
вдруг обернётся в небе серым дымом…
отсюда кто-то рвётся за кордон.
но автору вполне хватает Крыма.
язык мой — русский. сам из казаков
уральских, малость смешанных с мордвою.
сижу в замкадье по уши в снегу.
и ночью словно волк от счастья вою.
ах, ну вас, недовольные судьбой,
растратившие лучшие таланты!
с кривой улыбкой свой мотают срок
свободные как ветер арестанты.
на лузеров дивится андердог:
бессмысленны словесные базары.
давным-давно, за дело или впрок
расстреляны лихие комиссары…
февраль переродится в месяц-март.
за ним — апрель с его весёлой грязью…
здесь кто-то рвёт и мечет, мечет-рвёт.
а кто-то дорожит внебрачной связью.
в замкадье, впрочем, всё ещё зима.
на снегоходах с рёвом мчится быдло.
лопачу титанический сугроб.
любимая зима уже обрыдла.
* * *
…а в Китае китайцы едят студенистых медуз.
я любил бы людей, если б это давало доход…
прожужжу к юбилею жестокий романс или блюз…
помню даже колёсный на Волге-реке пароход.
утомлённый зимою, глотаю сухой алкоголь.
у пресыщенных снегом весна вызывает экстаз.
сильным мира сего не страшна коллективная моль…
помню, были детьми и кричали друг другу "атас!"
а в Китае едят насекомых и прочую дрянь.
там когда-то давно человечину клали в пирог…
чёрный ангел к лицу вдруг протянет мосластую длань.
болевой у творца отсебятины снижен порог.
обрати меня в пыль. объясни, где мой главный изъян.
настоящий суккуб в силах даже слона одолеть…
помню, несколько раз в этой жизни был сказочно пьян.
помню, несколько раз пил и пил, да не мог захмелеть.
зачерствевшей душе всё простительно в снежной стране.
я любил бы попсу, если б это к чему-то вело…
иногда прозвенит странный голос в ночной тишине.
и соседская тварь вдруг забрешет достаточно зло.
захочу — похвалюсь. захочу — над собой посмеюсь.
захочу — оживу. захочу на века пропаду…
променять на Китай не готов ненаглядную Русь.
вот и весь рок-н-ролл. вот и вся облепиха в меду.
* * *
бывает, что-то щёлкнет в голове,
и ты уже практически пропал.
ну, что ответить будущей вдове
на тезис: "всё на свете ты проспал"?!
зима почти прикинулась весной,
но стужей огрызается порой.
даётся каждый вдох большой ценой.
терзается лирический герой.
даётся каждый выдох нелегко.
исполнен скрипа каждый взмах крыла.
мы пили в детстве с мёдом молоко…
вот этот умер, эта умерла,
а этого за центнер разнесло…
беззвучно иногда во сне кричу.
из города мечты бегу в село
и в город возвращаться не хочу.
сойдут снега, очнутся караси,
залипшие в игрушечном пруду.
меня о чём-то большем не проси.
настроен я дудеть в свою дуду.
мы встроены в законы бытия.
мы втиснуты в нелепые тела.
терзается крылатая свинья
сомненьями в бессмысленности зла.
бывает, что-то щёлкнет, и опять
важнее правды сделается ложь…
был молод. что уж гнать ту реку вспять?!
скажи ещё спасибо, что живёшь.
* * *
всей скорости у нас не отобрать,
но можно ограничить нас в святом.
не снятся больше девы лет младых.
во сне я говорю теперь с котом.
и наяву с котярой говорю.
ему мои тревоги до звезды.
себе налью тосканского вина.
коту налью нордической воды.
всей наглости у нас не откусить,
но можно новой данью обложить.
с годами всё морщинистее плоть.
есть повод перед зеркалом блажить.
кумиры рока сбились на поп-рок
и превратились в глупых стариков.
носил дрова, чтоб в доме натопить.
кот бросился меж ног и был таков.
всей честности у нас уж не отнять,
но можно обвинить в банальной лжи.
что делать, если хаос в голове?!
стара привычка путать падежи.
возможно, чем грязнее — тем страшней.
не знаю, никогда не слушал панк.
я зол как одичавший андердог
и допотопен как колёсный танк.
всей глупости от нас не отодрать.
есть мафия сбежавших в никуда.
Россию не забыть и не пропить.
храни, Господь, большие города!
кому-то секс не секс и Крым не Крым.
кому-то отвратителен коньяк.
кому-то не даётся лоск и шик.
как рыба головой о льдину бряк…
всех женщин ни за что не отлюбить.
всем сразу невозможно отупеть.
всей Родины вовек не просвистеть.
всех песен одному певцу не спеть.
растаяв, снег откатится в тальвег.
пройдёт пора весенних холодов.
мяучит кот и требует жратвы.
и он её получит, сто пудов!
* * *
вот апрель обнажил как всегда маслянистую грязь.
тут и там наблюдаю остатки зернистого снега.
привитому коту похрен лёгкая водобоязнь.
привитому коту по заслугам диванная нега.
мы живём как хотим, не желая звереть и стареть.
мы вписались в ландшафт, нам других декораций не надо.
кто-то просто сбежал, кто-то взял и посмел умереть.
здесь у нас как нигде земноводные квакают гады.
никому никогда не уступим суглинистых нив.
никому никогда не уступим болот и оврагов.
я немолод, недобр. я коварен, упёрт и ленив.
дела нет нам с котом до гулагов и прочих рейхстагов.
ах, страна, ты простишь на себе этот след сапога?!
ах, балласт, ты простишь небольшое к себе уваженье?!
дела нет нам с котом до животных, носящих рога.
мы с котом отмечаем лишь мыслящих тварей движенье.
грязь подсохнет. весьма оживится и бренная плоть.
закипят-забурлят всевозможные чудо-процессы.
благодать ниспошлёт на примерных и верных Господь.
станет мягче Кащей. принц отыщет лягушку-принцессу.
кот приносит мышей. он — охотник до мозга костей.
если сунут к нам нос, говорим не особенно гибко.
ждём достойных. смешны нам заскоки и корчи властей.
мы живём как хотим. нам перечить — большая ошибка.
* * *
ах, лучше бы играл кислотный джаз
и было бы попсово и красиво…
апрель меня, надеюсь, не предаст.
заветную не стащат воры ксиву.
ах, лучше б мне сказали комплимент.
но я не заслужил и комплимента.
кот на меня глядит как строгий мент.
и я вот-вот останусь без абсента.
ах, лучше бы я стал лицом толпы
и плыл в метро со стадом пассажиров.
не знаю, кто тут черви, кто клопы.
мне лично не до жиру, быть бы живу.
ах, лучше бы не ведать, что нас ждёт.
как волка ни корми, он точно взвоет.
как зиму ни тяни, она пройдёт.
а пиво глазом всякий тут откроет.
ах, лучше б делать гвозди из людей.
порою трудно сладить с биомассой.
нам не хватает пламенных идей,
что связано с закатом белой расы.
ах, эти дни берёзовой пыльцы!
ах, этот ад распухшей носоглотки!
я многим уж гожусь теперь в отцы.
я помню времена палёной водки.
я помню ту перловку на гарнир.
я помню самого маркиз де Сада…
пришёл никем я в наш подлунный мир.
уйду никем… другого и не надо.
* * *
ну, вот уж май свалился на ландшафт.
я в мае вероломен как Нерон.
хоть с кем могу коньяк на брудершафт
махнуть, не зря же с виду фанфарон.
зазеленел нордический пейзаж…
прости-прощай, загасит совесть ночь.
собрал измен-потерь огромный стаж.
порок ведь невозможно превозмочь.
охотится подросший рыжий кот.
мышей и птиц в замкадье пруд пруди.
уплыл бы к чёрту, был бы пароход.
дождался лишь дождей, пошли дожди.
в наполненных весною черепах
безумные надежды не умрут.
эй, сволочи, когда случится крах?!
бок о бок жить с людьми — огромный труд.
кот на сосне спасётся от собак.
за ловкость он получит высший балл.
сограждане муссируют бардак.
Калигула — мой майский идеал.
есть личное пространство чудака.
Ромео и Джульетта любят яд.
чудак разочарован на века:
друг с другом лгун и лгунья мирно спят.
а май калечит мозг как в первый раз.
прокисни, беспонтовый корвалол!..
я слушаю в машине acid jazz.
всё лучше чем обрыдший рок-н-ролл.
* * *
у чокнутых есть право выпить мозг.
у призраков есть право влезть под кожу…
слетает с вундеркинда прежний лоск.
сломаю лом, да мир не уничтожу.
от сдохшего меня какой вам толк?!
не больше чем от клятвы гиппократа.
вервольф в моих глазах — обычный волк.
была бы воля — срыл бы все Карпаты.
я, впрочем, инженер, а не бандит.
я вёл беседы с майскими жуками.
за нами вечно кто-нибудь следит,
пока себя мы тешим пустяками.
родился — уж забыл в каком году,
что вовсе не причина для ареста.
я — инженер, и мне гореть в аду.
конечно, если ад имеет место.
метанья эгоиста — прах и тлен.
со знаньем дела щёлкаем хлебалом.
в родном краю сидит абориген.
ещё шажок — и станет каннибалом.
ещё шажок — и память замолчит.
ещё шажок — и время испарится.
абориген в краю родном торчит.
вокруг смеются рты, сияют лица.
вновь мир спасти, к чему губу кривить?!
подручный ангел вечно наготове.
из принципа вскочить и проявить
упрямство до последней капли крови.
* * *
ты осенью излишне говорлив.
ты примешься выбалтывать секреты.
был в юности ленив и похотлив.
глядел под юбки дамам полусвета
и презирал любой тяжёлый труд…
и ныне на губах твоих улыбка.
все существа когда-нибудь умрут.
их судьбы есть какая-то ошибка.
садист-октябрь пестрит в твоих глазах.
спидометром не вызовешь вертиго.
спасение — в хороших тормозах.
настольная соврёт об этом книга.
ты никому не нужен, вот беда!
кто в труп играет здесь, а кто — в убийцу.
синоптики намутят холода,
что пофиг пожилому евразийцу.
октябрь, покуролесив, выйдет прочь
из зоны Комсомольского проспекта…
как тягу к приключеньям превозмочь,
не расплескав остатков интеллекта?!
столица бьёт разрытости рекорд.
радары сыты суммами улова.
ты городом мечты привычно горд.
лишь чудом вспыхнет матерное слово.
устав по жизни числиться вторым,
вдруг взять, из эпицентра когалыма
свалить хоть в Каталонию, хоть в Крым
(паром ведь не проскочит мимо Крыма).
* * *
от ближних гениальности не скрыть.
прохладен пряный воздух октября.
был знак умерить жизненную прыть.
мозги утюжит осень нам не зря.
истерике предшествует нытьё.
гулял во сне по городу старух.
лишь наглость выручает и чутьё.
ты раньше срока не испустишь дух.
старухи — прочь!.. люблю одну луну.
вся лирика — халтура из халтур.
бессмысленно заклятому лгуну
хвалиться энотекою микстур.
от ядов и лекарств уже тошнит.
мороз по коже будет. очень жду.
шииту режет голову суннит.
им всем гореть в лирическом аду.
поэта жизнь — оптический обман.
свобода слова — как мышиный писк.
чужих стихов не терпит графоман.
однако сердцу мил банальный риск.
прости, Господь, меня за слепоту.
луна возьмёт и с неба упадёт…
шедевр читаю рыжему коту.
проклятый зверь и ухом не ведёт.
* * *
месяц май нас задурит количеством вздорных идей.
у аскета в летах вдруг пробудится крайняя плоть.
как легко превратиться в каких-нибудь недолюдей!
словно зёрен кофейных на чашку напитка смолоть.
юный кот острый коготь вонзит в аппетитную мышь.
каплю спирта гаишник тайком в алкотестер зальёт…
вот уж солнце встаёт. вот уж солнце взошло выше крыш.
гимн цепи пищевой подвернувшийся ангел поёт.
поглядишь на часы и увидишь, что времени нет.
нам не нужен никто, мы в ответ никому не нужны.
пусть до морга ещё сочинится безумный сонет.
и за шкуру свою мы налоги отправить должны.
ах, родная страна, ротозеев ты давишь как жаб.
подвернувшийся ангел споёт поминальную чушь.
где-то там высоко-высоко в небесах ихний штаб.
их добыча лишь пшик — толку мало от собранных душ.
жизнь, прожитая зря, — эта роскошь не всем здесь дана.
класс берём эконом, как всегда невозвратный билет.
ошалевший аскет вдруг пригубит немного вина.
воздержанье не есть панацея от завтрашних бед.
иногда страшновато не то чтобы думать — дышать.
иногда верный выстрел зачем-то уйдёт в молоко.
бесполезно маньяка последней надежды лишать…
то кряхтишь, но ползёшь, то шагаешь преступно легко.
