Что будет, если за современное искусство возьмётся такая организация, как "Творческий союз художников России"? Ответ на данный вопрос превратился в новую выставку, которая сейчас принимает посетителей в зале "Цех красного", ставшей уже весьма известной и заслуженной площадки "Винзавод". Экспозиция названа "Коллективное сознательное. Диалоги с классикой".
Проект полностью собран из работ стипендиатов "Творческого союза художников России" в рамках программы Министерства культуры РФ по поддержке молодых деятелей культуры и искусства, утверждённой Правительством РФ в 2014 году. Всего в ТСХР, по заверениям официального пресс релиза, входит порядка пятнадцати тысяч человек из сорока семи регионов России. У них есть своё собственное интернет-издание и множество филиалов, занятых разнообразнейшей деятельностью. Среди этой внушительной человеческой массы, способной полностью заселить небольшой городок, затерялась когорта представителей "новейших течений" — под таким названием в систему ТСХР вошло современное искусство. Стоит сказать, что схожая стипендиальная программа имеется и у ЦСИ "Гараж", но, из-за парадоксального стечения обстоятельств, в данном случае ТСХР предоставляет молодым творцам большую свободу, не настаивая на ломающей стереотипы актуальности работ. Получается, что художники могут сколь угодно близко подбираться (или, вернее, возвращаться) к академизму.
Как сообщает сопроводительный текст, все участники проекта получили академическое образование, поэтому вести диалоги с классикой им в осознанной творческой жизни приходилось чуть ли не постоянно. Молодые художники не входят в объединение и почти не знакомы друг с другом. Во время принятия решения о присуждении стипендий был сделан ход в сторону позитивной дискриминации — из проекта полностью исключили москвичей, оставив лишь представителей регионов. Принять участие в проекте смогли люди моложе тридцати пяти лет не включительно. Поэтому в итоге в стипендиальную программу не попало двое желающих. Они участвуют в выставке, но не получают денег из ТСХР. Всего на "Винзаводе" представлены работы двадцати одного художника.
Основная концепция "Коллективного сознательного" несколько туманна. Академисты, подчинившие себе форму, овладевшие секретами колористики, годами оттачивавшие моторные функции собственных рук и кристаллизовавшие правильные идеи в своих умах, совершают погружение в неизведанное. В глубинах современного искусства, всячески коверкающего форму и давно поставившего под вопрос саму изобразительность как непременный атрибут деятельности художника, молодёжи предложено найти или создать собственную классику — некий эталон, который послужит им компасом или путеводной нитью, направляющей всю их последующую творческую карьеру. Тут стоит сделать пояснение: работа с художниками велась в течение года. В шестнадцати регионах России действовала мастерская "Диалоги с классикой" под руководством Дианы Мачулиной, ставшей куратором выставки.
Почему-то "Коллективное сознательное" напоминает младшую сестру проходившей в Музее Революции выставки "Русский реализм XXI века". Молодые художники делают современное искусство, но во всём ориентируются на фигуративность и на примеры прошлого. Если творцы "Русского реализма", совершив выбор, создав стиль, продолжают работать каждый в своём направлении, то участники "Коллективного сознательного" всё ещё разведывают новые территории, будто бы опасаясь зарываться в процесс слишком глубоко. Несмотря на то, что одна выставка якобы посвящена реализму, а другая тяготеет к современному искусству, работы схожи физически и технически. Преобладает масляная живопись, господствует классическая образность, временами проявляется выраженная повествовательность, но, опять же, подчинённая внятным законам академизма.
Например, отдельную стену занимают псевдолубочные линогравюры Людмилы Барониной, иллюстрирующие "Теллурию" Владимира Сорокина. А в самом конце огромного зала с арочными сводами, характерными для старых кирпичных подвалов, вывешена довольно большая серия работ Александра Чурсина, названная "Only For Kings". Пользуясь самыми классическими и древними жанрами изобразительного искусства (пейзаж, натюрморт, портрет), художник ведёт неструктурированный рассказ о героях хип-хопа и их быте. Неизвестно, был ли сам Александр Чурсин в Америке, конкретно в Нью-Йорке, но местами его картины заходят на территорию гиперреализма.
Встречает посетителей выставки большая статуя из арматуры. Каркас, похожий на человека, держит массивный стальной цилиндр, который символизирует спартанский обол — неудобную и громоздкую денежную единицу, ходившую в Древней Спарте. Такие деньги должны были навевать мысли о том, что материальные ценности — не главное в жизни, а так же значительно снижать желание давать и получать взятки. Вся условно прилежащая к скульптуре территория посвящена финансам. Здесь выделяется работа Ивана Плюща "100 долларов. Из серии "Большие деньги текут". Холст занимает увеличенное изображение стодолларовой купюры. Цветной портрет Бенджамина Франклина растёкся, потоки краски движутся к левой части картины. Идея повторяется в других работах художника: "Автопортрет Рембрандта" и "Подсолнухи Ван Гога". Данный приём живо напомнил о творчестве Фрэнсиса Бэкона, которого, кстати, чаще всего классифицируют как экспрессиониста, тяготеющего к фигуративной живописи.
Слово эйджизм вряд ли когда-либо встанет в один ряд с такими его побратимами, как сексизм и расизм. Этот термин дословно означает дискриминацию человека на основании возраста. Данная тема заинтересовала Ирину Дрозд и на выставке представлено две её картины из серии "Культурный Эйджизм". Оставив вопросы нормирования продуктивности и результативности, а так же животрепещущие споры, касающиеся возраста сексуального согласия как проявления дискриминации, художница взялась за связку возраст-внешность-поведение. Две её картины рассказывают о престарелых дамах, в масках лисы и зайца, которые будто бы не осознают, что уже постарели. Холсты дополнены скромными инсталляциями: возле одной работы стоит стакан со вставной челюстью — у другой тарелка с персиковыми косточками. Сопроводительный текст говорит, что героини испытывают стыд, но, к счастью, картины далеко не столь однозначны.
Среди фотографий из Осетии, манифестов феминистской направленности и предметов, изготовленных из внутренностей компьютера, есть работа, которая действительно могла бы дополнить упомянутую выше выставку "Русский реализм ХХI века". Речь идёт о картине Алины Халитовой "Горькая память", созданной из войлока и шерсти. Она повествует о мальчике, который в отчаянии рвёт руками траву: его не взяли на фронт, он ещё слишком мал. У него за спиной вдаль уходит грузовик с новобранцами, к которому прицеплено артиллерийское орудие.
В целом выставка "Коллективное сознательное" достаточно занимательна и выполняет функции дайджеста мнений нового поколения художников. Большинство из них пока что не готово вмешаться в развивающиеся в стране социально-политические процессы, возможно, опасаясь их остроты и силы. С другой стороны, для зрителя, внимательно прочитавшего все сопроводительные тексты, исчезают практически все вопросы, касающиеся представленных произведений. А это не всегда верно. В искусстве важно наличие недосказанности, подталкивающей созерцающего к развитию собственной точки зрения и построению индивидуальной интерпретации. К тому же несколько не ясна конечная позиция всего проекта на оси между академизмом и актуальщиной. Стопроцентным приверженцем классики не оказался никто. В то же время, никто не решился полностью отбросить прошлое и заняться строительством уникальной, потрясающей художественной (а может, наоборот, отрицающей любую эстетизацию) формы.
Илл. Иван Плющ. «100 долларов» (2015 г.)
