Впервые наше военно-политическое руководство признало серьезность проблемы массового предательства в рядах так называемой творческой интеллигенции, — среди актеров, музыкантов, людей искусства и тех, кого в народе называют богемой. Буквально через неделю после начала боевых действий количество демаршей против войны в этой среде стало столь велико, что председатель Госдумы Вячеслав Володин фактически поставил трёхдневный ультиматум. Количество откликнувшихся на ультиматум и публично присягнувших борьбе с укронацизмом оказалось совсем не велико. Количество демаршей рукопожатых покаянцев и псевдопацифистов постепенно сошло на нет, но процесс бегства элиты продолжился.
Это был вполне предсказуемый процесс при данном сценарии развития событий. Он неоднократно обсуждался в патриотической прессе как желательный. На тот факт, что процессы инфильтрации пятой колонны в российский мир искусства и культуры достигли масштабов катастрофических — масштабов подавляющего преобладания, эксперты обращали внимание неоднократно. Особенно это было заметно в кинематографе. Крайне показательной оказалась обструкция, устроенная в 2017 году режиссёру сериала "Спящие" Юрию Быкову коллегами по цеху. Юрий Быков дрогнул духом и вынужден был извиниться, заявив, что он «предал всё прогрессивное поколение, которое что-то хотело изменить». Напомним, что сериал был посвящен борьбе контрразведки с агентурой ЦРУ в Москве в наши дни. Тяжело представить те формы морального давления и ту степень профессиональной солидарности, которые заставили режиссера совершить такой поступок. Коллеги вменяли ему сам факт, что он решился снять фильм, в котором чекисты являются положительными героями и борются с попытками организовать «оранжевую революцию» по сценарию ЦРУ.
Столь потрясающая антигосударственническая солидарность в бюджетом кинематографе стала возможной благодаря длительной работе со стороны США, которая началась сразу же после Второй Мировой войны. Подробности этой колоссальной работы изложены в историческом труде американской исследовательницы Фрэнсис Стонор Сондерс "ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны".
Эта история началась в послевоенной Европе. Американские разведчики и дипломаты отмечали, что на европейцев большое впечатление произвели образцы высокого классического русского искусства, с которыми они смогли познакомится, посещая наши выставки и спектакли. Особенно американцы были встревожены ошеломительными успехами гастролями Большого театра во Франции. Популярность русской и советской культуры росла стремительно.
Для противодействия советской культурной политике и распространению марксизма в 1950 году ЦРУ был создан "Конгресс за свободу культуры", просуществовавший до 70-х годов. Любопытно, что у истоков этой большой подрывной работы стояли два российских эмигранта — сын еврея-лесоторговца из Тарту Майкл Джоссельсон и композитор Николай Набоков, — двоюродный брат знаменитого писателя. Именно на квартире Набокова в Берлине, — эмигрантском салоне того времени они и познакомились в 20-х годах. Оба впоследствии эмигрировали в США. В 1943 году Джоссельсон, бегло владевший четырьмя языками, был призван в Разведывательный отдел Психологической войны, где вошел в состав «особой допросной группы» из семи человек.
Николай Набоков также был призван в американскую армию. В 1945 году Набоков входил в состав Отдела по моральным вопросам (Moral Division) Подразделения по исследованию стратегических бомбардировок в Германии. Как мы знаем сейчас, моральный вопрос действительно волновал американцев, но в особом «иезуитском» смысле этого слова, — как улучшить стратегию тотального воздушного террора, чтобы подорвать дух сопротивления немцев. В этом отделе русский композитор познакомился с сотрудниками, занимавшимися вопросами психологической войны.
В 1946 году Набоков и Джоссельсон оказались в американской военной администрации, где занимались вопросами денацификации работников культуры и связями с общественностью. Как пишет Сондерс, они составили странную пару. Набоков был эмоционально экстравагантным, внешне представительным и нерасторопным, а Джоссельсон — скрытным, высокомерным и дотошным. Обеих отличала гибкость в кадровых вопросах и неприятие формального подхода в люстрационных мероприятиях, — они были склонны вникать в жизненные обстоятельства своих денацифицируемых «клиентов». Джоссельсон зарекомендовал себя матерым разведчиком — он имел репутацию человека, который может организовать что угодно, — от симфонического концерта до считавшейся почти немыслимой акции инфильтрации через советскую границу. Логично, что после образования ЦРУ он стал его сотрудником.
В 1950 году Джоссельсону поручили создать "Конгресс за свободу культуры", который фактически стал богатым фондом и провёл огромное множество мероприятий по пропаганде американской поп-культуры, поддержке «современного искусства» в Европе и контрпропаганде против культуры стран Восточного блока. Книга Сондерс вскрывает, как кураторы из ЦРУ тратили огромные средства на поддержку самых безумных художников и направлений; поддерживали европейских философов, включая альтернативных марксистов; спонсировали разработку самых странных концепций и подходов в гуманитарных науках. Пусть расцветёт тысяча цветов! Трата чудовищных средств на распространение эстетического и морального хаоса, на непрерывную вакханалию, на взращивание самых бессмысленных и пошлых художников, все это было, на самом деле подчинено одной простой цели — скупить на корню творческую интеллигенцию Европы, развратить ее легкими деньгами, лишить собственного мышления и свободы воли. Эта задача с успехом была выполнена. Как были достигнуты первые успехи, наработанные приемы начали транслироваться на СССР по каналам творческих связей с европейскими коллегами.
В 1976 году Набоков подумывает написать книгу под названием "Лучшие времена ЦРУ", в которой главный герой к концу жизни неожиданно понимает причину, почему все его самые сумасбродные проекты в области искусства всегда были успешны — в конечном счете за ними всегда стояло ЦРУ! Книга, очевидным образом, задумывалась как ироничная и слегка фантасмагорическая автобиография. Однако философ Исайя Берлин, (бывший сотрудник британской разведки и консультант ЦРУ) прознав о планах Набокова, настойчиво отговорил его от этой затеи. После смерти Набокова и Джоссельсона, их дело было продолжено, но работа перешла на другой уровень, в котором ЦРУ играло вторичную роль. Главными скрипками в этом оркестре стали многочисленные неправительственные организации, курируемые Государственным департаментом.
Сегодня наши граждане видят, насколько повсеместно и глубоко отечественная культура оказалось поражена коллаборационизмом и тем, что ранее назвали «низкопоклонство перед западом», а Александр Зиновьев — «западнизмом». Процесс суверенизации отечественной культуры только начинается. Вячеслав Володин вернулся к вопросу о «коллаборационистах» среди интеллигенции: «Те, кто находится на обеспечении у государства, а значит — у народа и предал его, должны уйти с руководящих должностей в бюджетных учреждениях культуры, образования, здравоохранения, других сфер. Подло себя так вести по отношению к нашим солдатам и офицерам, защищающим страну. Будем обязательно спрашивать с министров и настаивать на кадровых решениях».
Между тем, председатель Госдумы упомянул образование, но не упомянул науку, в которой дела обстоят не менее скверно. Как случилось так, что важнейшие общественные институты поражены изменой в таких масштабах? Одной из причин стало катастрофическое недофинансирование, с одной стороны и, возможность получать западные гранты, с другой. В 90-е годы большинство активных ученых и преподавателей фактически загнали в грантовую систему. Вначале гранты давали как попало, но вскоре заработала система фильтрации по идеологическому признаку. Таким образом и была сформирована громадная по своей численности армия людей, убеждённых, что русский интеллигент всегда должен быть против государства. Подобного рода суждения мне приходилось слышать неоднократно. Попытки морального вменения этих коллег, что они получают зарплату от государства и при этом цинично вредят ему, обычно результата не имели, — грантостяжатели оправдывали свое поведение, весьма нескромно сравнивая себя с Сократом и его подвигом противостояния общественности родного полиса. Есть многочисленные примеры как преподаватели и студенты ведущих вузов желают в социальных сетях поражения нашей армии, настаивают на том, что это единственно верный нравственный выбор; отрицают нацизм на Украине; желают смерти Верховному Главнокомандующему как эзоповским языком, так и буквально. Это такие ВУЗы как СПбГУ, ТГУ, НГУ, УрГУ, МГУ и многие другие. Введение ответственности за такие высказывания исправило ситуация в социальных сетях, но не кардинально — эти люди продолжают преподавать и заниматься своей пропагандой.
В некоторых НИИ и ВУЗах степень солидарности либерал-троцкистов достигла масштабов, ничуть не уступающих масштабам в отечественном кинематографе или эстраде. Были захвачены целые факультеты и даже ВУЗы. Впрочем, некоторые изначально создавались для разрушительных целей. Например, любимое детище нашего «чикагского мальчика» Егора Гайдара — Высшая школа экономики. Если предательская сущность работников культуры всем видна, то с наукой и образованием все не настолько явно. Ультра-либеральная идеология и повестка дня часто маскируется под наукообразный лексикон, страшно расплодившийся в современных гуманитарных науках. Появилось огромное количество новых направлений, единственный смысл финансирования которых — не в достижении истины, а в управлении умами научных сотрудников и преподавателей.
Мы имеем дело с настоящей инфляцией гуманитарного знания, — количество новых направлений и новых дисциплин умопомрачительно. Самый простой способ изобретения нового направления следующий: берется название уважаемой дисциплины и к ней присовокупляется название другой! Особенно безнаказанно это можно делать с философией: философия цифровизации, философия инноваций, философия блоггинга…Буржуазная наука социология тоже многое стерпит: социология феминизма, социология философии…Ещё есть различные виды философских антропологий, культурологий, политологий, исследований исторической памяти, визуальных и гендерных исследований (сотни видов!). В психологии происходит вообще чёрт знает что, — вторжение инфоцыган, откровенного оккультизма и сектантства. Количество психологических школ и направлений просто зашкаливает.
Инфляция гуманитарного знания не просто обычно бессмыслена по своему содержанию, но приносит вред. Дело не только в бестолку потраченных деньгах. Эти «науки» не улучшают нашего понимания общества, а создают плотную дымовую завесу из «устоявшихся» модных псевдопонятий, мешающую способности к полноценному суждению. Об идеологической нагруженности всего этого наукообразного вздора можно писать много и долго. Если некий автор говорит об «исторической памяти», наверняка мы имеем дело с наглым оправданием предателей и коллаборантов. Если некто, описывая историю России, использует понятие транзитного общества или исторической травмы, наверняка он махровый ревизионист и либерал. Если в тексте много «других» и «оптик», — мы сталкиваемся, в лучшем случае, с постмодернистской ерундой, а в худшем, — с проповедью толерантности. Впрочем, это тема отдельной большой работы.
Ничего не напоминает? По сути мы имеем дело с той же самой стратегией, которую Набоков и Джоссельсон успешно применили для убийства великой европейской культуры, залив её легкими деньгами для непрофессионалов и невежд.
Многим нашим гражданам может показаться совершенно немыслимым, но дела обстоят именно так — есть ВУЗы, факультеты и кафедры, на которых студенту и преподавателю исключительно опасно высказываться в поддержку нашей Армии и Флота, желать победы над врагом и даже упоминать проблему нацизма на Украине. Среди многих гуманитариев само собой разумеющимся является крайний пацифизм и космополитизм, причём совершенно инфантильный по форме. Когда его носители сталкиваются с коллегами, готовым сражаться за Родину, они часто истерично спрашивают: «То есть вы признаётесь, что готовы убивать людей!?» Получив правильный ответ, они реагируют стандартно, делая вывод, что научную степень патриоту дали по ошибке, потому что «доктор наук не может быть за войну».
Многие студенты искренне уверены, что философ просто обязан быть пацифистом. Это объяснимо — среди их преподавателей иных просто нет, а те, кто есть, — скрывают свои взгляды во избежание увольнения. В первые недели новой войны мне пришлось столкнуться с интересным массовым явлением, — сторонникам спецальной операции такие студенты угрожали УК РФ, а конкретно статьей 354 «публичные призывы к развязыванию агрессивной войны!» В редких случаях удавалось отшучиваться — дескать, переживать нечего, поскольку имеют место призывы к развязыванию неагрессивной войны. Некоторые отрабатывали методичку, но многие действовали вполне искренне, будучи убежденным в том, что они дают очень дельный совет. Полная неадекватность подобного поведения и самого понимания ситуации говорит сама за себя.
Многие честные и преданные отечеству профессора не могут найти работы — большинство мест либо захвачено либерал-троцкистами, либо наукометрические требования публикации в западных журналах носили такой свирепый характер, что выполнить их гуманитариям, не запятнав репутацию — в ряде случаев было решительно невозможно. Сейчас этот фактор, к счастью, — исправлен.
Хороший пример того, как целый факультет оказался захвачен либерал-троцкистам, можно прочитать в статье "Спецоперация «СПбГУ». Как Запад получает контроль над молодёжью России". В этой статье читатель может увидеть типичное описание того, что происходит в сотнях ВУЗов страны. Если пятнадцать лет назад поражены были только ведущие университеты в крупных городах, то теперь скверну можно встретить в любом учебном заведении, в любой, — самой традиционной и патриотичной провинции. Посмотрите на сайты наших университетов! На многих ли вы увидите новости об акциях в поддержку нашей Красной Армии, слова, вдохновляющие наших воинов на борьбу с неонацизмом, объявления, что военкомат ждет добровольцев!? В лучшем случае вы встретите объявления о научных конференциях на тематику ревизии исторической памяти, сущности неонацизма и истории Малороссии.
Настоящая ситуация требует исправления. В первую очередь, государственным ВУЗам и НИИ следует избавиться от одиозных сотрудников, запятнавших себя антигосударственнической позицией. Во-вторых, в условиях ведения боевых действий, должна быть проведена разъяснительная работа о недопустимости нанесения морально-политического вреда нашей армии. В-третьих, ревизии должно быть подвергнуто содержание учебных курсов, программ и мероприятий. Подобная ревизия требует больших интеллектуальных усилий и времени, по сути — принятия новой идеологии. Однако определенные действия могут быть совершены уже сейчас, — всякие спецкурсы постгуманизма и прочего гендерного равноправия, созданные под влиянием либеральной моды в гуманитарных науках, вскормленные на гранты недружественных государств, должны быть ликвидированы.
Автор - доктор философских наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ
