Наш знакомый доктор, с позывным «Доктор», из одного воюющего подразделения, примерно так ставил задачу своему помощнику на наших совместных тренировках по тактической медицине:
- Если ты медик, или помощник медика, то ты должен таскать очень много, бегать очень быстро, ползать очень быстро, точно стрелять, когда будет надо, и при этом стараться, чтобы тебя раненый не «забаранил».
- Я думал, помощником медика мне легче «петлять» будет! – огрызался помощник, лёжа в грязи полигона.
- Э, не! – усмехался Доктор, - будет тяжелее во много раз! – и жахал боевыми патронами справа от лежащего помощника. Чавкали грязевые фонтанчики, помощник, уткнув голову в грязь, переползал левее и бурчал что–то себе под нос. Видишь фонтаны, - не вставай.
Инструкторы по тактической медицине много времени проводят на стрельбище, потому что медик это в первую очередь стрелок.
Казалось бы, - парадоксальное утверждение. Однако анализ современного опыта работы на поле боя и у нас в стране, и за рубежом, показал, что медик всегда должен быть стрелком. Связано это с тем, что «трёхсотые» появляются в момент боестолкновения, и правила протокола эвакуации из «красной зоны» очень жёстко регламентируют: не бросаться к раненому, а продолжать огневой контроль своего сектора. Очень много специалистов погибло именно потому, что, не установив с раненым коммуникацию, и не взяв сектор под контроль, бросались выручать товарища, не позаботившись о себе.
В момент, когда медик или боец - спасатель дополз до раненого, коллегам надо продолжают прессовать противника огнём, затрудняя оппоненту ведение прицельного огня. Даже выставить грамотно дымы, чтобы обеспечить эвакуацию товарища - задача не из лёгких, так как дым привлекает внимание. Где дым – там дрон или арта.
Идеально, конечно, когда каждый боец в подразделении знает протокол оказания первой помощи, и в критической ситуации всегда поможет себе и товарищу, и окажет помощь на догоспитальном этапе.
Если раненый в сознании, и в подразделении тренировались работать по протоколу «КУЛАК БАРИН» или «С – МАРЧ», то первое, что необходимо сделать, - это установить с раненым коммуникацию. Пока «трёхсотый» не обозначил, что он ранен, не сообщил дополнительные данные (мины, двигаться может\не может), необходимо продолжать давить противника огнём и высчитывать возможности для эвакуации.
В случае, если раненый в сознании, иногда бывает достаточно докричаться до него, чтобы он вспомнил, что у него есть турникет, и что он тренировался работать с этим турникетом. Даже с травматической ампутацией человек в состоянии остановить угрожающее жизни кровотечение, и если не продолжить бой, то хотя бы наблюдать свой сектор, дожидаясь, пока можно будет оттянуться к своим. Пара лишних глаз в секторе никогда не помешает.
Много спасателей погибло от того, что храбро бросались к своим раненым товарищам и сами становились ранеными.
Глупо осуждать человека, который любой ценой хочет помочь своему ближнему, однако, если рассмотреть ситуации, когда погибал спасатель, так и не оказав помощи спасаемому, выясняется, что в большинстве случаев можно было не рисковать жизнью. Достаточно было установить с раненым коммуникацию, чтобы тот смог помочь себе сам.
Конечно, бывают ситуации, когда раненого невозможно вытащить, а попытка начать эвакуационные работы может привести к срыву выполнения боевой задачи. Однако, бывают и ситуации, когда раненый в состоянии сам оказать себе первую помощь (остановить угрожающее жизни кровотечение, вколоть обезбол и продолжить выполнять боевую задачу). Беда, если в подразделение не уделяли должного внимания тренировкам по оказанию самопомощи, особенно по наложению турникета в различных положениях.
В гражданской жизни, впрочем, много случается трагедий, из–за того, что люди бросаются помогать, не понимая механики оказания помощи.
Стандартная ситуация: на шумной улице упал человек. Прохожие окружают его, пытаясь выяснить, что происходит. Некоторое время процесс подтормаживает, однако, как правило, вызывают «скорую помощь». Для городских условий этого бывает достаточно, чтобы помочь человеку побороться за жизнь. Тут можно дополнить обучение следующим советом: если человек без сознания и не дышит, вызвать «скорую помощь», поставить смартфон на громкую связь, помогая диспетчеру определить, чем можно помочь человеку до приезда «скорой». Если оказывающий первую помощь владеет навыками сердечно – лёгочной реанимации это будет идеально. Однако первое и главное правило оказания первой помощи при неотложном состоянии: убедиться, что ни спасателю, ни спасаемому ничего не угрожает, особенно это касается случаев техногенных катастроф и ДТП.
Если на шумной улице произошёл прилёт дрона, скорее всего одним вызовом спасательных служб дело не ограничится - здесь от каждого гражданина требуется знание правил оказания первой помощи в чрезвычайной ситуации. До приезда скорой помощи раненый может истечь кровью. Для остановки критического кровотечения, в большинстве случаев используют автомобильную аптечку. Увы, содержимое большинства таких аптечек не отвечает современным требованиям оказания первой помощи до приезда специальных служб. Возит человек в машине аптечку для галочки, и никогда её не открывал (а зачем?)
Добавим сюда тот факт, что большинство обыкновенных людей не умеют обращаться даже со жгутом Эсмарха.
На занятиях по оказанию первой доврачебной помощи в неотложных обстоятельствах, наши слушатели часто хорохорятся:
- Да мы эти жгуты на НВП\ ОБЖ\ в армии, мотали много раз!
Обычно мы просим человека оказать самому себе помощь и остановить кровотечение, например, из руки. Мало кто может корректно это сделать. Про самопомощь при критическом кровотечении из нижней конечности умолчим: с первого раза никто не может вспомнить, как это делается.
- Да на кой чёрт мне знать, как самому себя лечить, если скорая приедет, когда будет ДТП?! – спрашивает побагровевший от физических усилий слушатель курсов.
- Если при ДТП у вас будет открытый перелом, например ноги, и отломки кости повредят артерии, по которым бежит под давлением ваша кровь, вы вытечете за полторы минуты. Скорая приедет через шесть минут, но реанимировать будет уже нечего: вместе с кровью из вас вытечет и жизнь! – отвечаю я. Все реанимационные мероприятия рассчитаны на то, что в человеке есть хоть немного крови.
Для более продуктивного изучения методов оказания первой доврачебной помощи, можно не забивать голову курсантам видами кровотечений. Достаточно того, чтобы они понимали, как выглядит критическое кровотечение, угрожающее жизни и предпринимали все усилия, чтобы это кровотечение остановить.
Когда мы давали гражданские курсы на одном телеканале, то грамотный и подкованный корреспондент задал правильный вопрос:
- А вот давайте представим, что произошло страшное прямо здесь, прямо в студии: дрон прилетел, оператору руку оторвало. Турникетов, конечно, ни у кого нет, аптечка неизвестно где. Что делать?
Оператор по имени Станислав брякнулся на пол и изобразил на лице страшную боль.
Я выдернул из своих брюк ремень, которым можно было создать хорошую компрессию, и наложил оператору на руку «на одежду, как можно выше и как можно туже».
- Тут такое дело, - не унимался корреспондент, - рядом ещё один человек, и ему оторвало ногу. – И сам брякнулся на ковролин рядом с оператором.
Тут уже мой коллега с позывным Бурят оббежал студию, сканируя окружающее пространство, аккуратно схватил лежащую в уголке тряпку, скрутил из неё косынку, зацепил на столе огромный кухонный нож, которым мы резали торт, во мгновение ока соорудил закрутку, используя нож в качестве брашпиля.
- Можно выкрутиться! – сказал мой коллега, вытирая с одежды остатки крема. – Главное понимать механику.
Мы достали куски спортивного кинезио-тейпа, и объясняя, как им работать, заклеили бедолаге уже не учебный, а самый настоящий порез от кухонного ножа.
Тот корреспондент потом стал часто снимать боевые действия, и мы иногда встречаемся на полигоне, крутим турникеты и вспоминаем весёлый экспресс–курс с кухонным ножом. В критической ситуации думать некогда - навык должен быть многократно повторен.
Иногда, когда пострадавших без сознания много, и они лежат на земле, дожидаясь, когда до них дойдут врачи, может произойти трагедия: лежащий на спине человек может захлебнуться своими рвотными массами или проглотить язык и задохнуться. И в такой ситуации оказавшийся рядом обыкновенный человек, имеющий навыки оказания первой помощи, может спасти жизнь. На всех гражданских курсах по первой помощи показывают, как уложить пострадавшего в безопасное положение - на бок. Даже ребёнок, зная механику поворота тела при укладывании в безопасное положение, может спасти жизнь корпулентному взрослому.
Стоит обратить внимание, что несколько лет назад некоторые курсы для гражданских лиц по оказанию догоспитальной помощи проходили очень занудно, «для галочки». Инструктор долго бубнил что –то малопонятное для пришедших, оживляясь только когда рассказывал случаи из жизни или из практики, а помещение, как правило, было не приспособлено для активной работы. Скучающие, зевающие люди восседали на стульях в плохо проветренном помещении, а на столах сиротливо были выложены жгуты Эсмарха (которые никто не будет накладывать), ИППшки (которые никто не вскроет), матерчатые носилки и автомобильная аптечка. Общая обстановка не располагала к обучению. И из всей программы обучения получался один вывод: если произошло что-то страшное, то надо вызвать спасателей или скорую, самим же пытаться бороться за свою или чужую жизнь не надо, не по чину. Сидел два часа на занятии, ничего не понял, значит и не надо. Но ведь задача любого инструктора - научить, а не отчитаться о проведении мероприятия.
Современные курсы по медицине построены так, что программу способны усвоить и дети, и взрослые. Первая помощь предполагает активные действия, которые требуют механической наработки определённых навыков. Для этого взаимодействуют с учебным манекенами или с коллегами – слушателями, исполняющими роль пострадавшего.
Неплохо себя показали EFR- курсы, которые включали в себя работу на тренажёре, обязательный экзамен и легко запоминающиеся акронимы, чтобы в критической ситуации человек не путался. Каждому студенту выдавались учебник и видео, где ситуации подробно разбираются.
Курс предполагал работу в ситуативной игровой форме: например, слушатель заходит в комнату, где лежит манекен, и спасатель поэтапно должен производить и пояснять все свои действия.
На курсах по политравме манекены с травмами различной степени тяжести находились в машине в лужах искусственной крови, а также «на обочине дороги», а через семь минут из машины валил дым, и имитировалось возгорание.
К окончанию курса устраивался обязательный экзамен, по результатам которого человеку либо давали удостоверение и карточку парамедика, либо не давали. Сертификат необходимо было продлевать каждые три месяца, приходя в учебный центр и демонстрируя свои навыки на тренажёре.
Я твёрдо убеждён в том, что давать сертификат всем, кто пришёл и заплатил деньги, - неправильно. Инструктор по медицине неотложных ситуаций, равно как и инструктор по тактической медицине, должен уважать себя, и вручать сертификаты только тем, кто прилагал старание, выполнил программу обучения, сдал тестирование и экзамены, и понял механику оказания первой помощи.
