Новосибирский суд прекратил производство по делу о постановке местным театром оперы и балета оперы Рихарда Вагнера "Тангейзер". С директора театра Бориса Мездрича обвинения в намеренном оскорблении религиозных символов сняты "за отсутствием состава преступления", а режиссер Тимофей Кулябин изначально к ответственности не привлекался. Трудно сказать, будет ли митрополит Новосибирский и Бердский Тихон (Емельянов), написавший в прокуратуру заявление о нарушении прав и чувств верующих, повторять свой запрос в правоохранительные органы, но сама по себе ситуация весьма показательна.
Взаимоотношения идеалов языческой, чувственно-плотской и христианской, духовно-возвышенной культур, ставшие основой для сюжета оперы Вагнера, существующей в нескольких редакциях, никогда не были простыми и бесконфликтными. Более того, "сияющая плоть" этого мира, преходящая и тленная, но вечно, вновь и вновь, возрождающаяся в каждом поколении, — является непреходящей константой человеческого бытия.
Удержать в его рамках триединство тела, души и духа — высшая религиозная задача, которую невозможно решить без "стяжания Духа Святаго". Но даже осознать её как задачу невозможно вне обычной "земной", "мирской" жизни.
Иисус Христос, как явствует из Евангелия, не пренебрегал обществом грешников, мытарей и блудниц, в которых пробуждал истинную веру и стремление к Богу, зато видимых праведников фарисеев не раз называл "лицемерами" и "детьми диавола". Да и на Распятие его повели вовсе не блудницы с мытарями, и распят Он был вместе с разбойниками, один из которых, благоразумный, стал первым человеком, попавшим в Рай вместе с самим Господом.
Поэтому появление на сцене актера, играющего роль Христа (видимо, этот человек даже не ведает, что творит), в окружении обнаженных актрис, играющих роль блудниц-служителей культа Венеры, само по себе не хорошо и не плохо.
Герой Вагнера Тангейзер, по сути, символизирует собой всю западную "европейскую" цивилизацию, которая от язычества повернулась к христианству, чтобы через несколько веков впасть в "неоязычество" — полностью соответствуя евангельской притче о "семи злейших" бесах, которые вселяются в тело и душу очищенного от нечистой силы человека.
Собственно, великий немецкий композитор по-своему переосмыслил созданный великим немецким поэтом Гёте гениальный и грандиозный образ "чернокнижника" Фауста, искавшего вечной жизни и вечной молодости. Только место Елены Прекрасной заняла у него богиня любви Венера, она же греческая Афродита, которой Парис в знаменитой легенде о споре трех богинь отдал яблоко (не то ли самое, которое змей-искуситель вынес из утерянного рая?)…
Видимо, главная проблема сегодня заключается в том, что троическая гармония тела, души и духа для Православной церкви существует только в монашеском, едва ли не исихастском варианте, который, осмелюсь предположить, не является единственно возможным и уж точно не является достижимым "для всех" или хотя бы для многих.
К сожалению, сказки о "православных зайчиках и ежиках" куда меньше способны влиять на человеческие и детские души, чем даже самые примитивные компьютерные игры, например. И если древние иконы, скульптуры, церковные гимны, многие храмы, жития святых действительно являются шедеврами мировой культуры, то сегодня искать новые формы реализации православной и вообще христианской этики и эстетики в искусстве большинству верующих и священников кажется ненужным и излишним. Но одними только апелляциями к властям этой проблемы не решить, что ясно продемонстрировал небольшой инцидент в Новосибирске.
