От нас ушёл Юрий Витальевич Мамлеев. Уходил тяжело, в муках, в великих страданиях, погружаясь в бред. Но и в последние моменты своей земной жизни продолжал пророчествовать, прорицать. Ему открывались видения восхитительной, небесной, негасимой России — образы, откровения, которые посещали его все последние десятилетия.
Я знал его очень давно, с моих юношеских лет, с 60-х годов, когда по Москве кочевали из переулка в переулок, из дома в дом странная компания волхвов, безумцев, осквернителей, шутов гороховых, мистиков, прорицателей. Они колдовали, глумились, читали стихи, пили водку, поносили власть, срывали табу не только с советской этики, с советской идеологии, но и со всего, что было запечатано на протяжении тысячелетий культуры.
Центром этих эзотерических кружков был Юрий Мамлеев. Тогда вальяжный, тонко-ироничный, барственный, окружённый обожателями и обожательницами. Он приходил в дом, где перед ним все расступались. В центре ему ставили кресло, он доставал из кармана несвежего пиджака листки бумаги, политые то ли пивом, то ли слезами, читал свои инфернальные рассказы, наполненные жутью, страшными, нечеловеческими картинами и образами, чертовщиной, что пострашнее чертовщины гоголевской. Все внимали, ахали, наслаждались этими кошмарами. И мне, внутренне не понимавшему образы русского подполья, образы русской смерти, тем не менее казалось, что сквозь эти — иногда чудовищные — речения пробивается свет, брезжит луг лазоревый. Я говорил об этом Мамлееву, и он только посмеивался: "Быть может, быть может".
Потом наши пути разошлись. Я уехал на остров Даманский, увидел первый грозный бой, который вело одно государство с другим. Я отошёл от этих эзотериков, у меня складывалось другое мировоззрение. А Мамлеев со всей компанией, со стаей весёлых, таинственных и жутковатых птиц продолжал летать над Москвой.
Его рассказы не печатались. Бремя подпольного писателя стало для него невыносимо, и он уехал из России на Запад в надежде получить признание там — и отчасти получил. Его рассказы, повести там печатались Но вскоре пал Советский Союз, и диссидентская сущность Мамлеева перестала волновать людей. Он вернулся в Россию.
Здесь его ждал успех — роман "Шатуны" стал бестселлером. Вокруг писателя образовалась школа поклонников — мистиков, людей, которые искали смыслы за пределами реальности. Его литературная среда, школа расширялась, и в ней по-прежнему царили образы русского подполья — такого глубокого и тёмного, что, наверное, и Достоевскому не снилось. Но странное дело. Сквозь адские образы падшего человечества, образы падшей земной жизни всё отчётливее сияли образы другого — горнего, бессмертного, сияющего мира. И вершиной этого мира была его ненаглядная и любимая Россия. Чем страшнее была в его описаниях русская земная жизнь, тем восхитительнее и божественнее была Русь негасимая, Русь нетленная, Русь божественная. И среди огромного ареопага русских художников, воспевавших Россию, он выбрал Есенина. Казалось бы, Мамлеев-творец и Есенин-творец были на разных полюсах культуры, литературы. Но эти полюса сошлись — в образе любимой России.
Его постигла кончина, когда он ещё не закончил свой труд. На столе остались недописанные рукописи, в памяти друзей остались недосказанные речения. И нам, друзьям, будет его не хватать, а книги займут место в кумирне русской литературы.
Александр ПРОХАНОВ
***
Правительственная телеграмма 26 октября 2015
Ушел из жизни Юрий Витальевич Мамлеев — писатель-философ, драматург, поэт. В историю отечественной культуры он вошел как классик русской литературы ХХ века, основоположник "метафизического реализма". Личность огромного таланта и ума, при этом, человек в высшей степени интеллигентный и скромный. Он никогда не стремился к славе, его главным богатством было то, что жило в его душе и находило отражение в философских изысканиях и художественных произведениях.
Приношу искренние соболезнования всем родным, близким и коллегам Юрия Витальевича.
Вечная память.
Министр культуры Российской Федерации В.Р. Мединский
***
Юрий Мамлеев. Хохот богов. Размышления, записанные незадолго до кончины
Современный мир очень прост и примитивен, и подкладка его всегда видна. Здесь нет ничего особенного — сверхдуховности или пародии на духовность. Есть только бизнес: привлечение людей, а значит — денег. Сегодня мы наблюдаем процесс, который один философ обозначил как "уход от человека". Это уход и от человека как образа и подобия Божиего, и уход от человеческого существа, которое мы знали на протяжении тысячелетий.
Проблема заключается не в том, что можно как-то трактовать Священное Писание, священные тексты, пророков, святых и мудрецов. Как известно, в средние века таких трактовок было сколько угодно. Религиозные книги были настолько глубоки, сильны и свободны, что никакой особой цензуры не было. Хотя церковь, конечно, боялась, что эти тексты могут смутить умы и породить сектантство. После Средневековья началось падение религиозного сознания как такового.
И сегодня, когда значимые религиозные фигуры, святые, изображаются комически или в нелепых ситуациях, — это не носит характер какой-то свободы и каких-то исканий. Это откровенная профанация и дикое невежество, симптом грандиозного, катастрофического упадка духовного начала в человеке и в этом мире.
Надо понять, что Господа Бога совершенно не интересуют наши заводы, технологии, еда. Его интересует высший смысл, духовное наполнение, которое связано с космическими явлениями и с промыслом Божьим о нас. Отступление от Бога — это вторая смерть, смерть духовная, которая определяет человека уже не как человека, но как низшее существо. Говоря символически, сейчас вторая смерть присутствует в жизни.
Проблема свободы — это очень сложная проблема. Есть свобода верха, есть свобода низа, есть свобода для Бога, высшая свобода, есть свобода для дьявола. Одна свобода ведёт в ад, другая свобода ведёт к спасению. Всё это абсолютная реальность. И дело не в том, что надо запретить издевательства над религией. Дело гораздо глубже — в состоянии человеческих душ. Альтернатива здесь — гибель в войне, в природных катаклизмах, которые бывают всегда, когда человечество заходит в тупик — это известно из древней истории. Поэтому сейчас критический момент в истории человечества и в социальном плане, и, главное, в духовном.
В своё время древние греки говорили, что боги смеются над людьми, над их духовной беспомощностью, над отсутствием у них настоящих знаний о природе этого мира. Но вот я думаю: если тогда, в древние времена, когда была высокая духовная цивилизация, где жили Платон, Аристотель, потом явился Спаситель, и они смеялись над людьми, то как же они реагируют на наше состояние сейчас? Вероятно, теперь над миром, не переставая, гремит оглушительный гомерический хохот богов, наблюдающих несчастное человечество.
