В Москве есть дагестанский ресторан под названием «Жи есть». «Жи есть» - это слово - паразит, употребляемое некоторыми дагестанцами, когда те говорят по-русски. К примеру, «у него ключи от машины, жи есть»… Дагестан все больше русифицируется, но русская речь уроженцев региона далека от литературного идеала.
Одна из причин – языковая и культурная маргинализация. В школах Дагестана преподавание идет на русском языке, по нормам ЕГЭ. Учебные часы по родным языкам с каждым годом все более сокращаются. Как итог, сознание подрастающего поколения дагестанцев – ни туда, ни сюда. Юные жители республики превращаются в « Магомедов не помнящих родства». Говорят они по-русски, но их русский язык больше походит на жаргон. Знание родного языка у юных аварцев, лезгин, ногайцев – или на примитивном уровне, или отсутствуют вообще.
Министерство по национальной политике Республики Дагестан недавно предложило руководству вузов организовать обучение дагестанским языкам. В Миннаце Дагестана уверены: создание клубов родных языков, курсов и воскресных школ по изучению языков народов Дагестана позволит привлечь молодежь к вопросам сохранения и развития родных языков и национальной культуры.
Сможет ли предложение Министерства национальной политики Дагестана переломить пагубную тенденцию, когда молодое поколение дагестанцев превращается в «Магомедов, не помнящих родства»? На эту тему с «Завтра» беседовали представители дагестанской общественности.
Адалло Алиев, аварский поэт, дагестанский общественный деятель (дал интервью незадолго до своей смерти 30 августа– А.П):
Национальные языки Дагестана загнаны в гетто. Я скажу, почему это: нашим властям, как и в советское время, хочется понравиться Москве, показать, какие у нас в республике поголовно грамотные. Грамотные в том смысле, что все знают русский язык. Ребенка, который в детсаду или школе говорит на родном языке, подвергают насмешкам, называют отсталым. Это сейчас происходит со моим младшим внуком. Он как- то вернулся из школы и сказал: «Теперь и дома, и в школе буду говорить только по-русски». Товарищи по школе услышали, как он с приятелем- аварцем говорит по-аварски, и стали дразнить «отсталым», «колхозаном». Мой внук сказал об этом учительнице, та встала на сторону не моего внука, а тех, кто его обзывал. По ее мнению, в школе надо говорить только по-русски. А то приедет комиссия из министерства образования Дагестана, услышит, что дагестанские школьники общаются между собой на родных языках больше, чем на русском, и сделает директору нагоняй. Или того хуже: приедет комиссия из Москвы и устроит разнос министерству образования Дагестана, после чего директору школы будет не премия, а выговор, если не хуже.
Такая дискриминация началась с 50-х годов, когда во главе Союза писателей Дагестана встал Расул Гамзатов – известный поэт, которому в Москве недавно поставили памятник. Я хорошо знал Расула. Он очень любил то, чего никогда не любил я: нравиться начальству. В угоду начальству, особенно московскому, он был готов унижать наши языки, нашу культуру, историю. Многие помнят его стих про дагестанского горца, который предпочел книге и знанию саблю и коня. В этом стихе есть такие строки: «Не положил ты в свой мешок. Наивный предок наш. Пергамента большой листок, перо и карандаш». Далее там сказано: «Душа твоя чиста была, но голова пуста».
Скажу так: у человека, который писал это, предки точно были с пустыми головами и пустой душой, в которой нет ни капли уважения к своей истории. Зачитаю по памяти отрывок из выпущенного в 1967 году учебного пособия для студентов «История Дагестана»: «В XI – XIV веках в горах Дагестана было налажено производство бумаги и чернил. До нас с тех времен дошло большое количество книг, написанных на льняной бумаге, а также различные рецепты изготовления бумаги и чернил». Русский историк- марксист Михаил Николаевич Покровский, заместитель наркома просвещения Луначарского, писал о Дагестане периода Кавказской войны: «Эта груда скал была едва ли не самым грамотным местом на Кавказе». Крупнейший в XIX веке исследователь Кавказа Петр Услар до Покровского писал, что дагестанские горцы в плане образования опередили даже многие европейские народы. И у кого, спрашивается, была «пустая голова»? Я бы мог сказать, что у Гамзатова, сочинившего пасквиль на своих предков – горцев, но не скажу. К большому сожалению, Расул знал, что пишет клеветнический стишок. Но ему было нужно написать именно так, потому что такое низкопоклонство нравилось начальству из Москвы. Из тех же побуждений он написал в 1951 году стихотворение «Имам», где назвал имама Шамиля «чеченским волком» и «ингушской змеей». Когда СССР распался, Гамзатов, стал прославлять Шамиля. В угоду новому начальству. Ради начальства Гамзатов прославил как-то Гаджи Махачева – бандита и убийцу, ставшего в 90-х годах вице- премьером, а потом депутатом Госдумы.
Благодаря таким карьеристам от литературы, как Расул, пошел процесс умирания наших национальных языков, нашей литературы. Я не могу слышать, как говорит на аварском языке наша нынешняя интеллигенция, которая, между прочим, боготворит Расула Гамзатова. Это ужас какой-то, поток смеси русских, аварских и еще каких- то слов. Ни читать, ни писать по- аварски нынешний образованный аварец не может. Оно, впрочем, ему и не надо. Вся пресса и все делопроизводство в Дагестане на русском. Но самое страшное, что этот аварский интеллигент и по-русски не знает. Русский язык в школах Дагестана преподается куда хуже, чем в советские времена. Во всем виновата тестовая система ЕГЭ, не прививающая учащимся любви к языку и художественному слову, и делающая детей полуобразованными дебилами.
Я за то, чтобы в школах Дагестана и всей России русский язык преподавался на должном уровне. Но я также хочу, чтобы национальные языки Дагестана давались нашим детям наравне с русским. Я хочу, чтобы в моем Дагестане развивались национальные литературы, издавались книги на родных языках. Сейчас в Дагестане вопрос преподавания родных языков поставлен крайне плохо, языки практически не преподаются. Националисты винят во всем «имперскую Россию». Но виновата в этом не Россия, не русские люди, а деятели вроде Расула Гамзатова, которые готовы пинать своих предков, чтобы получить от Москвы очередной орден или премию. По тому, что я вижу в школах и вузах Дагестана, нынешние деятели, как и Гамзатов, тоже хотят нравиться начальству.
Азиз Алем, лезгинский поэт, бывший главный редактор редакции объединенной редакции литературных журналов Союза писателей Дагестана:
Существующий сейчас в школах Дагестана норматив изучения родных языков составляет два- три урока в неделю. Это чистый формализм. Принесенным из школы знаниям негде прижиться, негде пустить корни, вырасти и дать плоды. Ученик выучивает два- три предложения, потом их снова забывает. Учеба, делопроизводство, телевидение – все у нас на русском языке. Русский язык – язык среды общения между людьми, особенно в городских условиях. Принесенным из школы знаниям негде прижиться, негде пустить корни, вырасти и дать плоды. В сельской местности со знанием родных языков получше, речью предков там еще владеют. Но мне, лезгинскому литератору, порой вообще непонятно, на каком языке говорят молодые сельские лезгины: одно слово родное, два русских, три взялось не поймешь вообще откуда. Ужас, что творят с языком…. Например, глава Сулейман- Стальского района Дагестана Нариман Абдулмуталибов, филолог по образованию, много времени воюет со своими работниками, потому что те коверкают и искажают родной язык.
Становление школьника как личности, гражданина, происходит в старших классах школы. Старшеклассникам, я подчеркиваю, старшеклассникам в Дагестане не преподают родного языка! Если в семьях этих школьников еще помнят родной язык и говорят на нем, это улучшает ситуацию, однако ненамного. Для нашей нынешней молодежи родной язык даже не третьестепенный, а язык десятой степени важности. С родным языком дагестанцу не сделать карьеры не только в Москве, но и в самом Дагестане. У родных языков нет применения ни в деловой среде, ни в политической.
В культурной среде родным языкам тоже не нашли места. Тиражи национальных газет в Дагестане сокращают, власти урезают бюджетные дотации на национальную прессу. Развалено издание книг на национальных языках для детей и юношества, которое осуществляло в Дагестане Государственное учебно- педагогическое издательство, Учпедгиз. В годы войны, когда каждая копейка шла фронту, Сталин создал для дагестанских детей Учпедгиз, где выпускались книги на всех языках республики. На базе Учпедгиза потом был создан в Махачкале Научно- исследовательский институт педагогики имени Алибека Тахо- Годи, который готовит кадры ученые кадры для национальной дагестанской филологии. Учпедгиза уже давным-давно нет, книг на родных языках для детей и юношества не издают. Национальные языки выброшены из всех сфер жизни Дагестана. Им осталась только одна ниша - бытовая, но и там родная речь все больше вытесняется русской. За примерами ходить не надо: мои дети, выросшие в советском Дагестане, знают лезгинский язык, а их дети, мои внуки, не знают.
Можно создать в наших вузах курсы изучения родного языка, воскресные школы, что угодно можно создать. А кто там будет преподавать? На факультет дагестанской филологии Дагестанского университета в этом году, как и в прошлом и позапрошлом - колоссальный недобор. Аудитории почти пустые. Никто не хочет быть учителем родного языка в дагестанской школе, потому что работа учителя тяжелая и денег не приносит. Нет пособий, нет линии преемственности преподавательских кадров. Можно, конечно, создать на бюджетные деньги курсы родного языка при вузе, но эти курсы будут существовать только в виде формальной отчетности за проделанную работу. Сама ситуация не изменится.
Амиль Саркаров, политолог, этнолог, помощник президента Федеральной национально- культурной автономии:
Инициативы вроде предложения Миннаца вузам Дагестана учредить под своей крышей курсы изучения национальных языков – вещь в своем роде полезная. Какую-то функцию эти курсы выполнят, но именно что «какую- то». Все это будет малопродуктивно по одной простой причине: пока нет потребности в языке, пока нет сферы обязательного применения языка, язык не будет функционировать как полноценный инструмент коммуникации. Ситуация усложняется еще и тем, что Дагестан хоть и многоязычный регион, функцию государственного языка выполняет один язык – русский, потому что у каждого языка Дагестана есть свой ограниченный ареал. Действующая Конституция Российской Федерации не дает возможностей для максимального функционирования национальных языков в Дагестане.
Почему? Согласно Конституции РФ, если национальный язык какого-то республики получает на ее территории статус государственного, он должен применяться как государственный во всей республике. А как мы это представим себе в многоязычном Дагестане? Мне трудно представить, чтоб лезгинский язык был государственным в Хунзахском районе, даргинский язык в Лакском районе, а кумыкский в Ахтынском районе. Следовательно, основное бремя государственного языка и языка межнационального общения ложится на русский язык. Из-за этого с каждым поколением дагестанцы все больше подвергаются русификации, а их родные языки забываются.
Провести жестокую дерусификацию всех сфер жизни в Дагестане невозможно; без русского языка наша республика существовать не сможет. Но на ситуацию с национальными языками в Дагестане тоже больше нельзя закрывать глаза. Можно, конечно, на первое время удовлетвориться предложением Миннаца Дагестана, учредить при каждом вузе курсы национальных языков и начать приобщать дагестанцев к языкам их предков. Но мне кажется, что будет выбрасыванием денег на ветер.
Я бы предложил позакреплять на уровне районов какие-то позиции, где было бы обязательно знание национального языка, например, позиции по части делопроизводства на родном языке. Есть также вариант предложить требование, чтобы представителем власти в каком- то районе мог быть только человек, который знает язык основного населения района: к примеру, чтобы во властной вертикали Хунзахского района работали люди со знанием аварского языка, а в Ахтынском, соответственно, лезгинского. Такое же требование было бы полезным в сфере услуг того или иного района: есть районы, где проживают люди, которые очень плохо знают русский. Если что- то подобное будет осуществляться, национальные языки вместе с русским приобретут в Дагестане ощутимый статус государственных языков, и у людей появятся стимулы, чтобы изучать национальные языки. Только таким образом. Это касается не только территории Республики Дагестан, но и всей Российской Федерации. Язык – это живое средство коммуникации, которое нельзя редуцировать к формулировке «часть культурного наследия». Культурное наследие тоже важно, но по отношению к главными функциями любого языка оно вторично. Если язык какой-то культуры становится не востребован, культура входит в застой, а потом становится архаичной и ненужной. Это историческая догма верна и к самому языку: если он не востребован, перестает быть живым средством коммуникации, то он исчезает. В данный момент большинство дагестанских языков как раз невостребованы.
Подготовил Артур Приймак
