«Путешественник» достигает далёкой цели: имея в виду и пик, на который взошёл Антонио Мачадо, и необычность сочетания живых и мёртвых, смесь яви и запредельности в его поэзии:
Сидим в семейной полутемной зале,
и снова среди нас любимый брат, -
в ребячьих снах его мы провожали
в далекий край немало лет назад.
Сегодня у него седые пряди,
и серебрится на свету висок,
и беспокойный холодок во взгляде
нам говорит, что он душой далек.
Роняет листья на осенний ветер
печальный старый парк, и в тишине
сквозь стекла влажные сочится вечер,
сгущается в зеркальной глубине.
(пер. М. Квятковской)
Как модернист начиная, Мачадо был тесно связан с песенной народной традицией: сказалось, возможно, влияние отца – профессора и коллекционера – собирателя и издателя народных песен.
Жарко дышат они: вьются словно лентами страсти: отменяющей страх – даже перед смертью.
По улице длинной он шёл под конвоем,
брезжило еле-еле,
холодно было в поле,
звёзды заледенели.
Слегка посветлело небо,
и Федерико убили.
Палачи трусливы
и равнодушны были.
"Да не поможет тебе Всевышний!" -
шептали и отводили взгляды.
Мёртвым упал Федерико...
Кровь чело обагрила, в тело вошла прохлада.
(пер. Н. Горской)
Так отзывается на смерть Лорки, великого соотечественника: отзывается, своеобразно обвиняя палачей.
Социальность прорывалась в поэзию Мачадо, охватывала её струями сострадания, прокалывала шипами призыва: к осветлению жизни, изменению её правил.
Остро, по-своему понимал время, некогда слушал лекции А. Бергсона, многое из них взяв – для расшифровки уникальности собственного «я»…
Он выдумывал поэтов: мощь дара была такова, что только в себе становилось тесно.
Выдумывал поэтов, издавал их стихи, которые были его, и лирика Абеля Мартина – из высших, сияющих небесностью перлов Мачадо.
Бушевали страстями его пьесы, часто ставившиеся на сцене.
Я прошел немало тропинок
и немало дорог измерил.
По каким морям я не плавал,
на какой не ступал я берег!
Везде на земле я видел
караваны тоски и смятенья,
высокомерные в скорби,
опьяненные черной тенью.
(пер. М. Кятковской)
В общем – скорбно воспринимал реальность: ибо как её не исследуй, всегда втыкаешься в одни и те же проклятые вопросы, не имеющие ответов.
Тем не менее, жизнеутверждающее начало всегда присуще было лирике Мачадо: играющей столькими огнями, что свет, идущий от них, не меркнет.
