"ЛЕГЕНДА О ШТУРМЕ А.В.СУВОРОВЫМ МОНАСТЫРЯ". Часть 2-я.

СУДЬБА "ПОЛКОВОГО УЧРЕЖДЕНИЯ"

Итак, как относились в разное время к самому А.В.Суворову и его творческому наследию? Многие думают, что его имя сразу заняло достойное место в истории России. Если бы это было так! В памяти простого русского народа Суворов действительно изначально был великим полководцем, почти святым, равного которому ни у кого не было и не будет! Другое отношение к нему было у власть имущих. Для них Суворов - полусумасшедший чудак, волею случая избежавший поражения на полях сражений. Уж больно многим из них он досадил своим ерничанием и острым языком! Достаточно сказать, что только в 1900 году российская академия Генерального штаба "сподобилась" приписать Суворова к списку "мировых великих полководцев", которых до него насчитывалось семь: Александр Македонский, Юлий Цезарь, Ганнибал, Тюренн, Густав-Адольф, Фридрих II и Наполеон. Как известно, двух последних вполне успешно били наши отечественные полководцы - "не великие". Да и шведскому королю Густаву II Адольфу от нас изрядно доставалось...

Как относились к личности Александра Васильевича, так о ней и писали. Поразительный факт, первые авторы - все как на подбор гражданские лица, то есть о профессиональной оценке военного искусства полководца нельзя вести и речи! Что касается качества самих опусов, то о них можно судить по горьким словам генерал-майора Петра Никифоровича Ивашева, начинавшего службу при Суворове, (участник штурмов Очакова и Измаила), написанные им в 1841 году:

"Прошло уже сорок лет, как угасла громогласная жизнь... а Отечество не имеет истории героя".

Столь печальное положение с суворовским наследием стало меняться благодаря графу Дмитрию Алексеевичу Милютину (1816-1912) - будущему военному министру (1861-1881) и реформатору русской армии. В 1839 году вышла его статья "Суворов как полководец", в которой он дал резкую отповедь историкам не раз битого полководцем Запада, считавшим его победы сплошной цепью случайных обстоятельств. А через шесть лет вышел капитальный труд Милютина "Жизнь и подвиги графа Суворова", поразивший современников богатством собранного материала. По меткому определению одного иссследователя с этого сочинения начался "поворот русской суворовской литературы на новый, исторический путь с прежнего легендарного".

Если так дело обстояло с суворовским наследием вообще, то что можно говорить о новоладожском периоде деятельности будущего великого русского полководца; ему в сочинениях уделялось всего несколько строк! Только с течением длительного (а значит - упущенного!) времени военные историки пришли к мысли о выдающейся роли Новой Ладоги в становлении и формировании полководческого гения Суворова. Одним из первых таких историков был генерал-лейтенант Александр Фомич Петрушевский (1826-1904) - автор интереснейшего фундаментального труда "Генералиссимус князь Суворов". В 1884 году он писал:

"Для исследования и систематического изложения суворовского метода воспитания и обучения войск, очень важно было познакомиться с первыми шагами Суворова на этом пути во время командования Суздальским полком. Не подлежало сомнению, что существовал свод составленных им тогда правил, который он сам назвал в 1770-х годах "Суздальским уложением", но, несмотря на все старания ретивого и знающего архивариуса, его не удалось отыскать в делах Московского архива Главного штаба, где он скорее чем где-либо должен находиться. Розысканы были лишь отрывки в виде нескольких отдельных афоризмов, правил и указаний на прошлое, и хотя это прошлое было тогда не очень далеко (всего год или два), но между ним и тогдашним настоящим уже легла грань. Однако розыскание "Суздальского уложения" было так важно, что сделана еще одна попытка: спрошен Суздальский полк, - куда сдан его архив за давнее время. В ответе не получено ничего утешительного. Вопрос повторен через начальство, ответ последовал тот же: архив сдан в два места; в одном он сгорел, в другом за давностью уничтожен..."

В 1900 году, в связи со столетней годовщиной со дня смерти Суворова, редактор "Варшавского военного журнала" генерал-лейтенант Пузыревский, горячий поклоник полководца, предпринял еще одну решительную попытку. Со страниц своего журнала он обратился со страстным призывом "оказать искреннее содействие к отысканию драгоценного творения". Но поиски не дали никаких результатов. Забегая вперед, скажем, что в этом была вина и... самого Суворова. Искали-то "Суздальское учреждение", как не раз называл в сохранившихся документах свой труд Александр Васильевич, а нашли "учреждение" - "Полковое"...

В 1938 году научному сотруднику Артиллерийского исторического музея Тихону Ильичу Воробьеву было поручено организовать музейную экспозицию, которая бы всесторонне отразила жизнь и деятельность Суворова. Он начал подготовительную работу с просмотра библиотеки музея. Когда очередь дошла до отдела рукописных книг, в руках Воробьева оказалась рукопись, на титульном листе которой было написано "Полковое учреждение. Ладога".

Почему же "Полковое учреждение" было впервые опубликовано лишь в 1949 году? Признаюсь, что не владея всей информацией, автор этих строк "грешил" на Тихона Ильича, мол, зажал сенсационную находку до защиты диссертации. Действительно, полковник Воробьев защитился в 1948 году на базе найденной рукописи. Но "учреждение", сразу же после обнаружения, получило широкую известность. С рукописью ознакомились военные историки. Писатель Леонтий Раковский, начавший писать свой роман в том же 1938 году, первый опубликовал выдержки из рукописи в главе "Суздальское учреждение". В 1940-м бригада "Мосфильма", работавшая над картиной "Штурм Измаила", делала из рукописи выписки.

Как же попало "Полковое учреждение" в библиотеку Артиллерийского музея? Его судьбу попытался проследить сам автор находки - полковник Воробьев. По экслибрису на рукописи он установил, что она входила в состав библиотеки генерала от артиллерии Петра Михайловича Капцевича (1772-1840), одного из ближайших сподвижников печально знаменитого временщика Аракчеева. До начала 1870-х годов рукопись хранилась у наследников генерала, а между 1872-1920 годами она была передана в библиотеку музея; точнее установить не было возможности, так как инвентарные описи за этот период не сохранились.

Почему "Полковое учреждение" хранилось у одного из самых преданных единомышленников Аракчеева? Вполне возможно предположить следующее. Это выдающееся сочинение Суворова, идеи которого легли в основу воспитания и боевого обучения русской армии, были сознательно аракчеевцем скрыты от русского общества, так как оно полностью противоречило военно-палочной муштре тогдашнего режима. А на то, как попала рукопись к генералу Капцевичу, вполне правдоподобную версию выдвинул в 1942 году военный историк полковник Михаил Викторович Люшковский (1898-1966):

"Вероятнее всего, что инспекторы, посылаемые... императором Павлом с целью переучивания войск по немецкому образцу, изымали и уничтожали этот труд Суворова". Вероятно, одним из таких инспекторов был и любимец временщика. Так что от лица отечественной истории Капцевичу надо вынести глубокую благодарность хотя бы за то, что он не уничтожил, а сохранил для потомков бесценное суворовское наследие!

Кстати, думаю, читателю будет интересно узнать, что полковник М.В.Люшковский в Ленинграде (да и нетолько!) был известен, как заядлый коллекционер оловянных солдатиков. Для него оловянный солдатик был не просто игрушкой, а прежде всего средством реконструкции исторических событий. Выступая с докладами по русской и мировой военной истории, он использовал для воссоздания сражений фигурки из своей коллекции. По свидетельству присутствующих, это было наглядно и доступно. Не все же могут образно представить себе масштабное сражение. А миниатюры помогают это воссоздать в воображении любого человека.

Так, когда великий режиссер Сергей Бондарчук приступил к съемкам батальных сцен в фильме "Война и мир", то столкнулся с огромными трудностями. Перво-наперво он не мог себе представить их. Репетиции затянулись бы до бесконечности. Все баталии могли бы превратиться в свалку. Но выручили маленькие оловянные солдатики Михаила Викторовича Люшковского! На огромном столе рождался рисунок битв, после чего все переносилось на натуру, на поле. Сергей Бондарчук уже после съемки фильма признался, что если бы не эти оловянные солдатики, вряд ли бы ему удалось так четко и ясно снять огромную массу войск. Полковник Михаил Люшковский – личность легендарная. Его имя сегодня с трепетом и уважением произносится, пожалуй, всеми любителями военно-исторической миниатюры. За годы своей жизни Люшковский собрал более 65 тысяч (!)оловянных фигурок. В его громадной оловянной армии были представлены воины всех времен и народов. Сейчас оловянных солдатиков М.В.Люшковского можно увидеть в Артиллерийском и Суворовском музеях.

СУЗДАЛЬЦЫ В НОВОЙ ЛАДОГЕ

Весьма коротко остановимся о жизни Суздальского полка и его командира в Новой Ладоге, ибо без этого трудно понять, почему "Полковое учреждение" появилось на свет именно здесь, да и в дальнейшем многое будет понятно в событиях пресловутого штурма монастыря.

В Новой Ладоге Суворов находился с Суздальским полком почти ровно 4 года - с конца октября 1764 по середину ноября 1768. Благодаря найденному "Полковому учреждению" этот период деятельности полководца ныне освещен военными историками достаточно полно, в особенности, по части воспитания и боевого обучения солдат. Поэтому мы остановимся на других, менее известных сторонах жизни полка и его командира.

Жизнь в этом в большинстве своем купеческом городке на "непременных квартирах", как говорили в то время, протекала для суздальцев в целом спокойно. Правда, смотря какой смысл вкладывать в это - "спокойно". Суворов не любил, когда солдат находился без дела, считал "праздность" источником многих зол. Напряженная боевая учеба сменялась не менее напряженными хозяйственными работами, обустройством на новом месте. Поэтому за четыре года суздальцы успели понастроить довольно много. Солдаты жили в двухэтажных каменных казармах, выстроенных на берегу Новоладожского канала, частично сохранившихся до наших дней. Была выстроена конюшня для полковых лошадей, а на бесплодной песчаной почве солдаты разбили сад. До сих пор сохранился одноэтажный деревянный дом бывшего офицерского собрания полка.

Хотя, написав эти строки, не совсем уверен в их правдивости. В Новой Ладоге не был почти двадцать лет, а в последние годы в городе творится нечто весьма криминальное. В новостных программах то и дело сообщают о сгоревших старинных купеческих деревянных домах, некоторые из которых даже стоят под охраной государства. Вполне очевидно, что кто-то из влиятельных дельцов, расчищает земли под свои застройки...

За Петербургской заставой, у дороги на Старую Ладогу, в 1764 году началось строительство деревянной церкви. названной в честь святых Петра и Павла. Между прочим, до 1820 года суздальцы справляли свой полковой праздник 29-го июня, в день этих святых апостолов. В народе церковь до сих пор называется "Суворовской". Для нее было выбрано, пожалуй, самое красивое место в округе - на холме, окруженном ельником и березками. По преданию Суворов сам с солдатами носил бревна для сооружения храма. Образа в церковь также были пожертвованы Александром Васильевичем. Среди них была икона Божьей Матери.

Интересна дальнейшая судьба этой церкви. Более того, ее история как лакмусовая бумажка наглядно показывает отношение к суворовскому наследию царизма и советской власти! Судите сами.

К началу XIX века церковь от старости стала ветшать. Поэтому, она в 1802 году была возобновлена шефом Фанагорийского полка князем Александром Григорьевичем Щербатовым и переосвящена в "честь покровителя воинов Григория Победоносца". С годами она вновь стала приходить в негодность. В 1820 году ее взялся вторично исправлять племянник Суворова граф Дмитрий Иванович Хвостов.

В 1861 году новоладожский купец Егор Иванович Ильинский построил каменную колокольню, а между нею и церковью - каменный предел в честь "Положения Честные Ризы Пресвятые Богородицы". Сама церковь к этому времени пришла в такую ветхость, что грозила падением, поэтому потолок был подперт столбами. Службы в церкви прекратились. Надо дополнить сложившуюся ситуацию тем, что сам хитрый купчина хотел построить вместо старой церкви каменную в псевдорусском стиле. Но затянувшееся строительство было прекращено, так как во время пожара в петербургском доме Ильинского (здесь уместно заметить - к счастью!), сгорел утвержденный проект церкви.

В 1876-77 годах храм был исправлен в третий раз. На его ремонт горожане пожертвовали 1200 рублей ассигнациями. 29-го июня 1878 года епископ Гермоген, присутствии внука великого полководца, светлейшего князя Александра Аркадьевича Суворова (1804-1882), освятил храм.

В 1910-х годах суворовская церковь стала приходить в такую негодность, что ей даже грозило разрушение. Но, увы, к этому времени ни купцов, ни генералов, ни простых горожан, желающих помочь в востановлении рушащейся церкви, не наблюдалось. А вот Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, в тяжелейшем 1918 году, все-таки отыскал и выделил на благое дело реставрации суворовского памятника 20 тысяч рублей!

Если кто не понял, то поясню. Как видим из описания истории храма, до революции царские власти не прикладывали ни малейших усилий, чтобы реставрировать это наследие великого русского полководца. Поддержание существования суворовской церкви проводилось только за счет частных пожертвований. При чем, наиболее богатые жертвователи могли переделывать ее так сказать, на свой "вкус и цвет", вплоть до того, что даже менять архитектурный стиль и давать ей имя другого святого. И как итог, за век с лишком своего существования, она полностью изменила свой первоначальный вид, каковой задумал и претворил в жизнь сам А.В.Суворов! А вот советская власть с первого года своего существования взяла под опеку эту историческую реликвию и все последующее время отвечала за ее сохранность. Напомню, в 1918 году в новоладожском уезде произошло серьезное кулацкое восстание, но Петросовет все же нашел деньги на реставрацию этого памятника суворовского наследия! Мистика истории: на исходе советской власти, в "перестроечном" 1988 году суворовский храм сгорел. Говорят, от неисправной электропроводки...

Но, хватит о церкви. Вокруг храма суздальцами были построены мазанки для школ солдатских и дворянских детей и лазарета. В обеих школах Суворов сам занимался преподавательской деятельностью. Он учил началам арифметики и написал для этого учебник. Возможно, он учил и закону Божию, так как сам составил молитвенник и краткий катехизис.

1765 год для Суздальского полка выдался достаточно беспокойным. В июне он форсированным маршем ушел на первые в истории русской армии маневры под Красное Село, где в составе "особливого легкого корпуса" зарекомендовал себя самым блестящим образом. Уже сказалась суворовская выучка и закалка!

1-го июля войска были распущены по своим квартирам и полк, вновь форсированным маршем через Славянку и Шлиссельбург, вернулся в Новую Ладогу. Но отдыхать после маневров было некогда: в первых числах августа ожидалось прибытие в город Екатерины II, пожелавшей осмотреть новый строющийся канал.

Суздальский полк должен был выставить по 50 лошадей на 4-х почтовых станциях от Новой Ладоги до середины расстояния к Шлиссельбургу. Кроме того, по одной роте было назначено в конвой в Новую и Старую Ладогу, а в Гостинопольский монастырь - 24 гренадера при обер-офицере, барабанщике и флейтисте. Музыканты Суздальского полка должны были встречать императрицу в Кобоне, а затем "услаждать ее слух" в самой Ладоге. Наконец, для занятия караулов во дворцах на Ладожском канале было назначено по роте от Суздальского и Смоленского полков.

Проехав по каналу, императрица прибыла в Ладогу и осмотрела начало работ на новом канале от реки Сясь до Волхова. Караульной роте суздальцев она пожаловала за службу 100 рублей.

После "высочайшего смотра", судя по сохранившимся материалам, жизнь Суздальского полка в Новой Ладоге больше ничего не тревожило. Только в 1767 году одна рота была послана в Тихвин и Соминскую пристань "для поиску и искоренения воров": крестьянские волнения набирали все большую силу в царствование "просвещенной" императрицы...

15-го ноября 1768 года А.В.Суворов с Суздальским полком навсегда покинул Новую Ладогу. Осталось только несколько солдатских семейств да некоторое полковое имущество. А у местных жителей осталась еще и память о бравых суздальцах и их великом командире, передающаяся из поколения в поколение.

В ПОИСКАХ "ОБИЖЕННОГО" СУВОРОВЫМ МОНАСТЫРЯ

Итак, брал ли Суворов с суздальцами штурмом монастырь, и если брал, то какой? Как уже писал в 1-й части очерка, многочисленные жизнеописатели великого полководца, этот вопрос старательно обходили стороной. Поначалу и мне довольно долго, при такой катастрофически нехватки времени, не удавалось дать на него ни положительного, ни отрицательного ответа. Поиски в фондах Российского государственного исторического архива пресловутой "телеги" настоятеля монастыря на командира Суздальского полка Суворова и других материалов, способных пролить свет на сей казус, ничего не давали. Зато другое направление поиска, а именно: кто первым в литературе написал о штурме монастыря, принесло положительный результат. Путем длительного и целеустремленного изучения Суворианы удалось выяснить, что первым рассказал об этом случае Егор Борисович Фукс (1762-1829) - начальник походной канцелярии Суворова во время его Итальянского и Швейцарского походов, взявший непосильную для своих скромных способностей ношу - биографа великого полководца. Вот несколько характеристик сочинениям Фукса, данные его коллегами - знатоками жизни Александра Васильевича, ранее уже упоминавшимися в этой публикации.

А.Ф.Петрушевский: "...до какой степени надо быть осторожным при пользовании сочинениями Фукса... и как мало можно доверять тем историческим рассказам и повествованиям, в основу которых положены главным образом сочинения его".

Еще более резко высказался Д.А.Милютин: "Сочинения г.Фукса... крайне бедные содержанием, не только не раскрыли героя во всей истине, не только не рассеяли множества о нем толков и рассказов, но еще утвердили их и даже пустили в ход новые басни".

Согласимся, весьма "лестные" характеристики для биографа Суворова. Но, может быть, коллеги слишком предвзяты к Егору Фуксу? Давайте познакомимся с интересующим нас рассказом о штурме:

"В Новой Ладоге делал он (Суворов - А.К.) с своим Астраханским полком разные маневры... Весьма желал он полку своему штурм. На пути встречает монастырь. В пылу воображения, тотчас готов у него план к приступу. По повелению его полк бросается по всем правилам штурма, и победа оканчивается взятием монастыря. Екатерина пожелала увидеть чудака. И сие первое свидание, как он сам говорил, проложило ему путь к славе".

Что можно сказать об этом исторически "достоверном" рассказе, да еще со ссылкой на самого Суворова? Только в недоумении развести руками, да удивиться многочисленным доверчивым литераторам и "ученым", которые, конечно, самого Фукса не читали, а только пересказы с него, иначе бы сами разобрались...

Ну, а для особо непонятливых, напомним, что Астраханским полком Суворов командовал перед тем как возглавил Суздальский, и тот никогда не бывал в Новой Ладоге. А первая встреча Александра Васильевича с Екатериной произошла 26-го августа 1762 года, когда он прибыл курьером из Восточной Пруссии от главнокомандующего русской армией генерал-аншефа графа Петра Ивановича Панина. Если же вообще говорить об этом анекдоте в целом, то подобную чушь мог написать только, как говорили в старину офицеры, законченный шпак, ни черта не смыслящий в военном искусстве! У Суворова были, как известно, солдаты - чудо-богатыри, но отнюдь не - пауки, без предварительной подготовки и штурмовых лестниц легко карабкающиеся по отвесным монастырским стенам. Да и что это за учение без подготовки к нему, по-суворовски ли?!

Этот рассказ был опубликован Егором Фуксом в 1827 году в его книге "Анекдоты князя Италийского графа Суворова-Рымникского". Ну, а чтобы окончательно развеять сомнения скептиков, если таковые есть, добавим: во время царствования Екатерины было упразднено и пустовало множество монастырей. В частности, после упоминавшихся красносельских маневров Суздальскому полку "по способности и надобности в квартиры", были отведены целых три монастыря: "состоящие в Старой Ладоге: первый Ивановский, второй Георгиевский за стеною, которые расстоянием от Новой Ладоги в 12 верстах; третий, состоящий по Волхову на Ладожских порогах - Гостинопольский монастырь, расстоянием же от Новой Ладоги в 30 верстах".

Так что, штурмуй, Александр Васильевич, со своими чудо-богатырями монастырские стены, - не хочу! И никаких тебе жалоб. Думаю, Суворов неоднократно использовал столь прекрасную возможность...

И все же, почему у жителей Волховской земли такая уверенность в том, что Суворов штурмовал действующий монастырь? Только указывают разные. Фукса и его последователей начитались? Не без этого. Но самая главная причина, почему в народной памяти отложилось это событие, на наш взгляд,заключается в следующем. Суздальцы действительно штурмовали монастырь. Только этот штурм был далеко не учебным...

Вот та давняя трагическая история, которая в современной литературе почему-то не упоминается.

В то время когда Суздальский полк находился на красносельских маневрах, Зеленецкий Троицкий монастырь, находившийся в 25 верстах от Новой Ладоги, захватила группа раскольников, числом в 23 мужчины и женщины. Прогнав монахов, они заперлись в нем как в крепости. Еще до того как Суздальский полк был отпущен на квартиры, к монастырю послали роту гренадер, Рота простояла возле него две недели ничего не предпринимая. 4-го июля сюда прибыл командир роты капитан Помогалов с указом, в котором раскольникам предлагалось уйти из монастыря "на прежние свои жилища, или где похотят жить, и не будет им никакого наказания".После того как указ был прочитан и раскольникам дали время на размышление, они заперлись в одной из деревянных келий и подожгли себя. Когда капитан Помогалов увидел поднимающийся над монастырем густой дым и услышал пение молитв, он все понял и приказал гренадерам броситься туда. Удалось спасти одну женщину и вожака раскольников - крестьянина Еремеева, которого под караулом отправили в Петербург. Остальные раскольники заживо сгорели. Удалось отстоять и было уже занявшиеся некоторые постройки монастыря.

Интересно продолжение этой истории. Вскоре после описанных событий адьютант Суздальского полка Семенов привез в Зеленецкий Троицкий монастырь под стражей раскольника Еремеева. К этому времени "из вотчин собрано было много людей, и указ перед кельей, в коей горели (раскольники) вычитали всем вслух, потом его (Еремеева) на том месте кошками наказали телесно и отдали в Суздальский полк в извозчики. Не пожив полгода, он из полка ушел и с собою солдата подговорил".

Эта история, на мой взгляд, несомненно получившая широкую огласку среди окрестного населения, вполне могла с течением длительного времени трансформироваться в пресловутый суворовский штурм монастыря. Хотя, судя по материалам, участие самого А.В.Суворова в этих событиях не прослеживается!

Вторая часть статьи написана на материалах моего очерка "Суворов на Ладоге" ("Аврора", 1997 г., №1/2, с.45-51).

На заставке фотография Зеленецкого Троицкого монастыря.