Читателей газеты "Завтра" традиционно интересуют вопросы политики, серьезное изучение которых невозможно без естественно-научного подхода. Интересно, что либеральные круги часто не признают этой истины, считая, что политика, де, связана с интересами, и потому не подчиняется научному анализу. Еще Ленин разоблачал этот подход, называя его "бросанием песка в глаза рабочим", и подтверждая эту формулу необычайной эффективностью своей политической линии, которую он вырабатывал, в том числе, и анализируя современное ему естествознание.
Отрадно видеть появление статей, посвященных фактически пограничным областям между естественными науками и политикой, вызывающих серьезный читательский интерес (например, статья А.Клесова "Не выходили наши предки из Африки"). Очень важно преодолеть также и известный научный снобизм, выражающийся в формуле "мы ученые, вне политики". Главная задача научного сообщества - выработка стратегии развития страны на столетия вперед; эта задача политики, выходящей за рамки выборного срока представителей исполнительной и законодательной властей, и даже превышающего продолжительность индивидуальной человеческой жизни.
В этой статье делается попытка анализа динамики развития общества в терминах двух крайних видов его политической организации: тоталитаризма и демократии, с применением квантового подхода к политике. Этот подход заключается в применении методов квантовой физики к сложным системам. Квантовая физика - самая эффективная из физических теорий, которая всегда предсказывала результаты экспериментов с небывалой точностью. Единственная причина того, что квантовые методы не завоевали все естествознание - недоступно большая сложность вычислений в вопросах приложения этой великой теории к таким объектам, как, например, живая клетка. Однако, совместными усилиями физиков и биологов уже установлены квантовые механизмы целого ряда биологических процессов, и нет сомнения, что биология в обозримом будущем будет пользоваться этими методами в той же мере, что и физика сегодня. Квантовый подход к политике есть политика на уровне отдельных личностей, а не классов; такой подход способен связать личное с общественным, и потому он полезен и эффективен.
Проблемы человеческого общества и политики, как выражения этих проблем, так или иначе вытекают из биологической природы людей, и потому естественно попытаться применить методы квантовой теории также и для описания общественных явлений. Естественно-научный подход чужд пропаганде, ибо наука есть поиск истины, а не методов обмана врага. Подняться над эмоциями - нелегкая задача, но это необходимо для того, чтобы понять, как устроен мир; только такой подход способен уберечь от роковых ошибок, имеющих в практической политике огромную кровавую цену. Итак, при изучении сущности используемых понятий мы ни в коем случае не должны приписывать им эмоциональную окраску, вроде тоталитаризм - плохо, демократия - хорошо, или наоборот. Одно и то же явление можно описывать с диаметрально разных эмоциональных позиций, в зависимости от того, по какую сторону баррикад вы находитесь.
Дилемма "тоталитаризм - демократия" отражает лишь проекцию политики на фактические права людей вне зависимости от их личных качеств. Поэтому выводы в рамках такой дилеммы не могут претендовать на объяснение всего многообразия реальной политики. Так, если мы смотрим на небо с Земли, две звезды, кажущиеся нам очень близкими, может разделять огромное расстояние. Существует и другие дилеммы, учитывающие, например, особенности биологической организации человеческих геномов; такая точка зрения способна пролить свет и на огромное различие между разными видами тоталитаризма и демократии, например, на разницу демократии в Англии и в Индии. Генетический подход не является в той же степени разработанным, как квантовый, потому что генетика как наука моложе квантовой физики; мы поэтому оставляем генетику в стороне, рассматривая только тему прав человека в обществе и классифицируя разные типы обществ по этому признаку.
При тоталитаризме власть контролирует главные процессы, а при демократии этот контроль осуществляет само общество, то есть непонятно кто, фигурирующий под термином "элита". Нам всегда внушали, что демократия - хорошо, тоталитаризм - плохо. Попытаемся проанализировать эти два типа организации общества более детально. Официальная власть есть в любом обществе, и везде она стремится управлять и контролировать. Почему в тоталитарном у нее это получается, а в демократическом - нет? Потому, что тоталитарное общество управляемо, а демократическое - неуправляемо. Для того, чтобы управлять, надо знать, какая причина какое следствие вызывает. Если есть причинно-следственная связь, есть и управляемость, и наоборот: если такой связи нет, управлять невозможно и общество становится, так сказать, "самоуправляемым". Как же отличить один случай от другого, какая характеристика отделяет их друг от друга? Здесь нам и понадобится квантовый подход к политике. Я не буду описывать его детально: это неуместно в данной статье; приведу только главный вывод, который можно пытаться обосновать разными доводами, но для строгого доказательства (а оно существует!) нужно лезть в детали квантовой теории, которые я здесь опущу.
Итак, вот ключевая характеристика: равны ли люди в своих фактических правах, или нет. Если общество таково, что его члены равноправны, то в человеческих отношениях есть причинно-следственные связи, и потому оно будет легко управляемым - это и есть тоталитаризм. В тоталитарном обществе нет сословий, каст, люди - в принципе - взаимозаменяемы; такое общество послушно к управлению и его траекториия зависит от власти. Если же граждане не равны, получится демократия, то есть общество, управляемое не столько официальной властью, сколько так называемой элитой, охватывающей, в принципе, все сословия. Управлять демократическим обществом очень сложно, так как там в принципе нет причинно-следственных связей. Таким образом, демократия не есть народовластие; последним термином скорее можно назвать именно тоталитаризм. В любой реальной стране состояние общества есть некая суперпозиция (наложение) тоталитаризма и демократии, так что мы можем говорить лишь о том, что превалирует.
Например, в 19 веке большинство крупных стран было демократичными: разделение на сословия является непреложной традицией. Демократической всегда была Индия - там кастовое деление идет из истории, и соблюдается и в настоящее время, вопреки официально провозглашаемому равенству, просто в силу традиций.
Россия - тоже, как правило, демократия; сословия существовали у нас большую часть истории. Мы можем констатировать, что для почти всех стран большая часть их истории - вполне демократична. Царизм в России был настоящей демократией. Любые попытки императора "управлять", минуя элиту, то есть систему сословий, всегда заканчивались для него трагически. Отсюда и меткое наблюдение о том что самодержец в России есть самая опасная профессия. Официальные "властные полномочия" монарха не имели ничего общего с истинным управлением, которое всегда носило сословно-элитарный характер. Такая система была сломлена в 1917 году, когда сословия были отменены и люди стали реально равноправными. Революция в России означала переход к тоталитаризму, формальное воплощение которого было властью коммунистической партии, то есть ее руководства. Общество было великолепно управляемо, что позволило нашей стране достичь выдающихся успехов в научно - технической сфере, а также стать великой державой, что было несбыточной мечтой царей, начиная с Петра 1 - преимущества, которыми мы до сих пор пользуемся, подчас не замечая этого.
Отсюда следует и несбыточность мечтаний современных реформаторов о том, что в современной России можно совершить радикальные реформы, которые шли бы вразрез с направлением, заданным в 1991 году - в демократическом обществе подобное просто невозможно, для таких реформ нужно пройти через новый тоталитаризм.
Демократия - естественное состояние любой страны, выражаясь языком квантовой теории - это стационарное состояние человеческого общества, обусловленное как генетическим характером различий между людьми, так и траекторией, заданной предшествующим тоталитаризмом. Тоталитаризм можно рассматривать как короткий переходный период между длинными отрезками демократического существования (вряд ли можно назвать такое сущестование развитием, хотя здесь могут быть разные мнения о том, что такое развитие).
Очень условно можно считать, что тоталитаризм возникает тогда, когда в низших сословиях появляется реальный потенциал к изменению положения. Возникновение тоталитаризма часто называют революцией, но это не верно: он может возникнуть и без революции, например, в результате национально-освободительной войны, как в странах Азии в середине 20 века или в результате своеобразной ''контр-революции'', как в распадающемся СССР.
Тоталитарный режим может носить очень разный характер по отношению к окружающему миру. Именно это относительное измерение возникающего тоталитаризма определяет его судьбу и дальнейшую историческую траекторию той страны, в которой этот тоталитаризм возникает. От этого происходит и моральная оценка тоталитаризма, которая может быть диаметрально противоположной. Тоталитаризм гитлеровской Германии уравнивал всех немцев в правах, уничтожая различие аристократов и пролетариев по отношению к закону. Но он отнюдь не уравнивал их с другими народами. Наоборот, гитлеровский тоталитаризм строился за счет других народов, их порабощения, экспуатации и уничтожения.
В России тоже был тоталитаризм, завершившийся в конце 20 годов формированием новых сословий. Но он имел диаметрально противоположный характер по отношению к другим народам и другим странам. Другие народы воспринимались как братские, и целью реально являлось грядущее (как тогда казалось) слияние всех наций в единую семью. Советский проект не отказывал никакому народу в праве на будущее, в отличие от германского. Поэтому он собрал гораздо большие силы - в том числе и среди демократий, таких как Англия и США, и в конечном счете выиграл войну.
Мы видим, что дилемма "тоталитаризм - демократия" не может объяснить реальной истории в полной мере: для такого объяснения нужно привлекать генетический подход, который еще не созрел и остается вне научного поля зрения.
Если представлять историю в терминах переходов от тоталитаризма к демократии и обратно, можно сделать вывод о том, что тоталитаризм есть короткий переходный период от одного вида демократии к другому. Длительность такого перехода невелика - гораздо меньше жизни одного поколения, тогда как период демократии может измеряться столетиями. Но именно в период тоталитаризма - короткого периода, когда есть реальное равенство людей - появляется возможность выбора принципиально нового пути развития страны, определяющего ее будущее на долгое время. Революция Мао Цзэ Дуна в Китае была именно таким переломом, после которого уже демократический Китай стал великой державой. Что касается России, аналогичную роль сыграла Октябрьская Революция. Причина успеха революционеров в том, что в одномоментной его динамике присутствуют причинно - следственные связи и такое общество отлично управляется. В конце тоталитарного периода появляется новая система сословий, новая "элита". Тоталитаризм открывает перед людьми новые возможности, о которых они не могли даже думать при демократии; использование таких возможностей определяется не внешними сословными границами, а генетикой самих людей, их врожденными способностями. "Сегодня - приказчик, а завтра - царства стираю в карте я'' - поэтическое выражение таких возможностей. Естественно, резко возрастает и риск потери всего: в новую ''элиту'' не смогут попасть все желающие...
Можно было бы сказать, что именно новые сословия и являются "скрытыми параметрами" порождающими сам переходный период, а тоталитаризм есть просто скрытая форма борьбы новой элиты со старой. Эта распространенная среди историков точка зрения неверна. При тоталитарном переходе еще нет никакой "новой элиты" - она как раз и формируется в этом переходе. Ленинская гвардия еще до революции наметила для себя роль этой новой элиты, но в результате элитой стала вовсе не она. Тоталитаризм - это неустойчивая форма сложной системы, подчиняется, тем не менее, весьма определенным квантовым законам, позволяющим, до некоторой степени, предсказать ближайшее будущее. Например, текущий период российской истории завершает демократию, которую либералы называют ''переходным периодом'', и которая характеризуется сложившейся после 1991 года системой сословий, основанных на дележе полезных ископаемых: прежде всего нефти и газа.
Квантовое описание говорит также о периодичности возникновения тоталитарных переходов; условно можно считать таким периодом срок активности одного поколения - примерно 35 лет. Тоталитарный переход, связанный с Октябрьской революцией отделяет от 1991 года примерно 2 таких периода - около 70 лет. (Интересно, что середина этого отрезка - 35 годовщина Октября также характеризуется неустойчивостью, схожей с тоталитаризмом.) Следующий переход невозможен именно сейчас; его можно ожидать лет через 7-8. Этот вывод предполагает сравнительно автономное существование такой большой страны, как Россия. Такой подход, конечно, является сильным упрощением реальности, так как исходит из неизменности границ государства. Его экстраполяция на прошлое Российской Империи дало бы неверный результат: эта империя в течение своей истории почти постоянно расширялась, что сводит на нет картину периодической смены короткого тоталитаризма и длительной демократии. Взаимодействие разных государств (например, войны) также сильно меняет эту картину. Тоталитарное состояние общества Франции времен революции конца 18 века привело к наполеоновским войнам, сильно исказившим не только траекторию соседних стран Европы, но и формирование новых сословий в самой Франции; то же можно сказать и о последствиях германского тоталитаризма 20 века, породившего нацистскую систему. Отсутствие революционных тоталитарных переходов во Франции после Наполеона и в Англии в 19-20 веке обусловлено отвлечением огромных сил этих стран на колониальную деятельность по всему земному шару, что сильно исказило их эволюцию. Единственная крупная европейская страна, существовавшая без колоний и в сравнительно постоянных внешних условиях - Германия, она пережила тоталитарный переход в 20 веке с общеизвестными последствиями.
Приведенное объяснение исторических событий через дилемму "тоталитаризм - демократия" является популярным и не содержит ни описания квантовых моделей, ни точных выводов, которые можно сделать на их основании, так что читателю предлагается поверить автору на слово в том, что такие модели и выводы имеются. Не существует простого объяснения того что, что демократия не может длиться вечно, а также что тоталитарный период очень короток по сравнению с демократией - это весьма глубокие факты. Практическую ценность представляет то, что короткий тоталитарный период, занимающий небольшую часть человеческой жизни, дает колоссальный шанс всему обществу, и проблема в том, чтобы научиться его использовать. После окончательного формирования сословного деления (его лучше было бы назвать кастовым) этот шанс общественного действия будет потерян на многие годы вперед. Одновременно, было бы опрометчиво и ожидать сиюминутного эффекта от смены "элиты", так как ее состав не персонифицирован и индивидуальные усилия вполне могут быть вознаграждены.
Что касается России, у нас, по всей видимости, есть некоторое время на подготовку к неизбежному переходу, так что осознание этого наверняка поможет сделать такой переход полезным для нашей страны. В частности, многие вещи, о которых говорят сейчас - например, финансовая самостоятельность, независимая экономика, станут возможными именно благодаря такой метаморфозе. Надо только помнить, что грядущий переход краток, и потому все надо тщательно продумывать заранее, не впадая в эйфорию: тоталитарный период - неустойчив, и руководство страны в этот период при поверхностном подходе может получить совсем не то, что планировалось.
