Есть на американском телевидении замечательный человек — Джим Крамер. Ведущий программы «Безумные деньги» и весьма компетентный финансовый аналитик, он, однако, обладает странным свойством: уже очень много лет его прогнозы сбываются ровно наоборот. Весь финансовый мир сидел как на иголках после того, как 11 марта Крамер назвал JPMorgan «крепостью». На прошлой неделе рухнул First Republic Bank, а его остатки скупил этот самый JPMorgan, и Крамер провозгласил это концом банковского кризиса. Вот теперь точно жди беды.
В начале марта, как вы помните, этот самый банковский кризис ударил по крупному американскому банку Silicon Valley Bank – Банку Кремниевой долины, или SVB. Прелесть банковских крахов состоит в подрыве доверия к системе в целом – стоит рухнуть одному, как во все остальные тут же побегут вкладчики, желающие забрать свои депозиты, что, как вы понимаете, не слишком хорошо сказывается на их устойчивости. Вслед за SVB тогда «навернулись» Signature Bank и Silvergate – не такие большие банки. Но очень сильно потерял в цене и встал на грань банкротства First Republic Bank, который с тех пор почти целый месяц доблестно боролся с неизбежным. Банк подыхал долго, и каждый день его агонии Федеральная резервная система (ФРС), её руководитель Джером Пауэлл, Казначейство и стоящая во главе его Джанет Йеллен, а также FDIC – Федеральная корпорация страхования депозитов — усиленно чесали затылки на предмет того, что же со всем этим делать. Решение нашлось в лучших традициях свободной экономики, лессе-фер и прочих невидимых рук – Казначейство просто пнуло JPMorgan со словами «а ну выкупай!».
Делать нечего – пришлось инвестиционному гиганту вкладывать в дохлый банк под 30 млрд, причём пресса представила это всё в лучших традициях ужастиков про злых капиталистов, а именно — как пожирание мелкого регионального банка «акулой» с Уолл-стрит. На деле же эти 30 млрд First Republic оказались как мёртвому припарка: уже скоро повсюду стали слышны речи о том, что неплохо бы перевести гибнущий банк на баланс FDIC. Потом и вовсе предложили схему продажи активов банка по цене выше рыночной, причём покупателям любезно предлагалось взять на себя ещё и часть долгов помирающего банка, ведь если не взять, то банк помрёт окончательно, а тогда и купленные активы упадут в цене. Нужно ли говорить, что на такой аттракцион невиданной щедрости не нашлось посетителей?
Пока ФРС на пару с Казначейством неторопливо взвешивали все варианты, посыпались мелкие банки: 2 мая рухнули акции PacWest, Metropolitan Bank, Western Alliance и прочей мелочи. Региональные банки США на первый взгляд оказались главными жертвами всего происходящего кризиса, но и «акулам» этот кризис не сулит ничего, кроме серьёзных проблем с пищеварением. JPMorgan выкупил активы First Republic вопреки закону, предотвращающему поглощение слишком маленьких банков слишком большими, – а «Морган», имеющий депозитов почти на 2,5 трлн, отлично подходит под определение «слишком большой»: запрет от OCC, Управления контроля за денежным обращением (Office of the Comptroller of the Currency), был проигнорирован без особых возражений со стороны этого управления. При этом, когда таким добровольно-принудительным спасением утопающих громко возмутился глава JPMorgan Джейми Даймон, его заткнули в течение пары дней, а канал CNBC рассказал, что за судебные иски к концу мая его сместят. Почему? А просто очень неожиданно и своевременно всплыла информация, что именно «Морган» проводил операции по торговле людьми и сексуальной эксплуатации несовершеннолетних некоего Джеффри Эпштейна. Вот кто стоял за всеми злодеяниями миллиардера-педофила и лучшего друга всего Вашингтона – не Билл Клинтон, чей потрет в платье висел у Джеффа в доме, не Кевин Спейси и не принц Эндрю – всему виной был подлый Джейми Даймон, посмевший наехать на казначейские методы затыкания дыр.
Но драмы вокруг «крепости» JPMorgan – лишь второстепенная причина всеобщего интереса к американской экономике. Когда в начале нулевых редкие Кассандры говорили, что Вашингтон держит весь мир в заложниках, над этим было принято либо смеяться, либо утверждать, что быть заложником такого сильного доллара – сплошной плюс. Строго говоря, уже в ходе кризиса 2007–2008 годов индеец Зоркий Глаз заметил, что у тюремной камеры нет стены, а многие аналитики вдруг обнаружили, что всеобщая зависимость от доллара – не очень хорошо. Основная часть, впрочем, сделала из той без пяти минут катастрофы радикально иной вывод: если экономическая мощь США позволила пережить такое (пусть и не без последствий), то гегемонии доллара грозить не может вообще ничего. В этом смысле ковидная рецессия, продолжающаяся и по сей день (пусть сегодня в её основе лежат факторы, уже не связанные с ковидом), спустила властителей американской монетарной политики с небес на землю и напомнила, что как бы высоко США ни стояли в экономической иерархии, выше законов финансовой физики взлететь не получится.
Шутки про госдолг США, равно как и шутки про шутки про госдолг США, внезапно перестали быть шутками, когда этот самый госдолг начал стремительно расти. Да, он рос все последние годы: во времена Джорджа Буша — старшего и Билла Клинтона он был где-то в районе 3 трлн, сейчас же вырос в 10 раз, причём на момент прошлого кризиса он составлял около 7 трлн, что тогда казалось чем-то невероятным. 7 трлн за первые 215 лет истории государства и 7 трлн за последние полгода – темпы налицо, и они лишь растут. Повышение потолка госдолга, то есть любезное разрешение самим себе занимать и тратить ещё какое-то время, – регулярный ритуал вашингтонских шаманов, сколь зрелищный, столь же и бессмысленный. Последний раз его повышали в декабре 2023-го – на 2,5 трлн. Выданный самим себе лимит оказался исчерпан рекордно быстро: уже к 20-м числам января долг достиг 31,4 трлн, что и было обозначено пределом.
Сами по себе цифры не рисуют никакой беды – точно так же о повышении потолка договаривались в сытые времена Клинтона или в самоуверенные годы Буша-младшего. Беду показывают вкупе с этим другие факторы. Огромная недосдача налоговых поступлений и рост государственных расходов рисуют картину, при которой законодателям придётся собираться для обсуждения повышения потолка всё чаще и чаще – до такой степени, что скоро доведётся селиться в зале заседаний Конгресса. Горизонт планирования у самых оптимистично настроенных людей в Вашингтоне расположен в 10 годах от сегодняшнего дня – оцените колоссальную разницу между непримиримыми врагами: демократы рассчитывают на то, что к 2033-му госдолг вырастет до 52 трлн, в то время как их оппоненты из «партии слона» намерены сократить расходы, увеличить налоговые поступления в бюджет и распечатать кое-какие полузабытые программы, что вызовет рост госдолга всего лишь до 47 трлн.
Впрочем, второй путь заранее окрестили сумасшествием – в самом деле, как можно даже думать о сокращении расходов на продвижение ЛГБТ-хореографии в Омане, борьбу с глобальным потеплением в Киргизии или о недофинансировании зелёных методов выработки энергии в сельской местности Кении! Любые события, включая столь мельчайшие и столь быстрые, что они практически не случались вовсе, – ещё один повод для «боданий» слона с ослом.
Да, Байден обвинил главенствующих в Конгрессе республиканцев, что госдолг упёрся в потолок именно по их вине и они, дескать, держат всю страну в заложниках, а республиканцы в ответ принялись поливать помоями Белый дом – словом, ничего интересного: критически важный для функционирования государства вопрос превратили в очередной межпартийный балаган наподобие разрешений на аборты или прав на оружие.
Главным украшением этого кризиса стала статья The New York Times, где либеральная газета предложила президенту просто проигнорировать мнение Конгресса и продавить своё решение любыми средствами, а то — чего эти балаболы ведут страну к дефолту!
Проблема же вот в чём: высокие процентные ставки (а 3 мая ФРС объявила о повышении ставки до 5,25%) увеличивают доходность по американским гособлигациям – тем самым, что десятки лет назывались самым надёжным способом вкладывать деньги. Уже сейчас на обслуживание госдолга, что включает в себя и выплаты по этим облигациям, США тратят около четверти своего громадного бюджета, а в будущем эта цифра будет лишь расти. Собственно, драма-то и разгорелась вокруг того, что к июню у ФРС банально кончатся деньги на выплату по этим долгам – сейчас у них что-то типа 300 млрд, но из-за высокой доходности должны они намного больше. Даже небольшая задержка выплат будет стоить стране не менее полумиллиона рабочих мест и значительно ускорит темпы сокращения роста (а то и темпы падения) экономики. В добавок к этому из-за вызванного высокой процентной ставкой сезона распродаж дохнет ликвидность – причём впервые за последние 60 лет сокращается денежная масса. Банки, которые в эпоху околонулевой процентной ставки привыкли раздавать дешёвые кредиты, сейчас оказались перед выбором между большими и очень большими убытками: стоимость их активов не поспевает за ростом процентной ставки ФРС и, как следствие, выливается в невозможность банально зарабатывать деньги на раздаче кредитов. Кто же пострадает от такого сильнее прочих? Те самые региональные банки, о которых говорилось выше. Да, здоровякам вроде JPMorgan тоже придётся несладко, но банковская глубинка вообще напрочь вымрет. Хуже всего от этого окажется малому и среднему бизнесу – вернее, тем остаткам малого и среднего бизнеса, которые умудрились пережить ковид. Их кредитование станет непозволительно дорогим, что в перспективе вызовет в США новую волну обнищания и роста безработицы, так как вдали от крупных агломераций именно небольшие конторы обеспечивают от половины до двух третей населения работой.
Да, дефолта Соединённых Штатов не будет. Твёрдо и чётко. Отдельные фантазёры, конечно, надеются на то, что демократы с республиканцами так и не договорятся, однако при этом забывается важный момент – это одна партия, которая всегда найдёт способ договориться. Более того, не будет дальнейшего повышения процентной ставки – уже к концу года её начнут постепенно понижать, чтобы не задушить окончательно банковский сектор и тот самый малый-средний бизнес. Но фундаментальные проблемы экономики – не только американской, но всей, завязанной на США, – проявились в 2021–2023 годах наиболее ярко. Эти проблемы не исправляет ни печатание денег, ни повышение процентных ставок или потолков госдолга, ни даже разговоры о самых эксцентричных мерах вроде изготовления платиновой фишки стоимостью в триллион долларов. Нам же только и остаётся, что радоваться счастью быть вовремя сброшенными с корабля мировой экономики.
Илл. Гегам Варданян
