Над трассой стояла пелена тумана. Мы ехали тремя машинами, – два внедорожника и микроавтобус. Везли гуманитарную помощь ополченцам «за ленточку».
Глубокой ночью, в три утра мы собрались на сборном пункте и под аккомпанемент накрапывающего дождика аккуратно рассортировали и погрузили необходимые на фронте вещи: термобельё, оптику, радиостанции, продукты длительного хранения, генераторы, медицину. Продукты питания подобраны были с таким расчётом, чтобы провизию можно было быстро приготовить или в крайнем случае - разогреть и съесть. Наиболее эффективно возить гуманитарную помощь адресно, - связавшись с конкретным подразделением и выяснив конкретные нужды. Конечно, на передовой у ополченцев всегда была большая потребность в медикаментах, антибиотиках, в качественной одежде и провианте, однако, для конкретных соединений добровольцев, выполняющих конкретные задачи, характер помощи должен быть прецизионный, исходя из потребностей подразделения. На пункт сбора помощи приезжали машины неравнодушные люди выгружали коробки с вещами, отмечались и отбывали. Мы сверялись со списком и грузили привезённое в те машины, которые должны были ехать в составе конвоя.
двойной клик - редактировать изображение
Группа неравнодушных людей, которая собирала и отправляла помощь на фронт, называется «Брат Za брата». Люди, создавшие эту группу, а также и телеграмм-канал для оперативного обмена информацией, смогли в кратчайшие сроки соорганизоваться, найти средства и способы достать именно то, что было необходимо в данный момент и в кратчайшие сроки наметить план по отправке на фронт гуманитарной помощи.
«Брат Zа брата» удивили меня своей пунктуальностью и слаженностью: за час нам удалось без суеты распределить груз, упаковать в герметичные контейнеры аппаратуру и одежду, свериться со списком, согласовать маршрут и частоту канала связи и не спеша тронуться в путь. Туман держался по обе стороны дороги, и создавалось впечатление ирреальности происходящего. Мы ехали в машине Дениса, моего товарища по курсу «Боец-спасатель» в Университете Спецназа. Нам обоим было очень интересно пообщаться с доктором подразделения, которому мы везли гуманитарный груз. Дорога тянулась, подобно сверхдолгому плану поездки Анри Бертона в «Солярисе» Тарковского.
Туман рассеялся, - по обоим сторонам дороги тянулись поля. С полей взлетали стаи грачей, в лобовое стекло летел ворох листьев. Задача нашего маленького конвоя была несложная, доехать до границы максимально быстро, с минимальным количеством остановок. Радиосвязь у нас работала исправно, мы шли друг за другом по трассе, снижая скорость только на участках, где работали камеры, фиксирующие превышение скорости. Накрапывал дождь, барабаня по лобовому стеклу. Встречные машины моргали фарами, предупреждая что по пути на обочинах будут стоять камеры, похожие на марсианские треножники. Еда на перекус и чай в термосах у нас с собой имелась, поэтому двигались без остановок. Мы пересекли реку Дон, и словно по мановению волшебной палочки, тучи рассеялись и выглянуло солнце. Дорога вилась мимо полей, мимо жёлтых и багряных деревьев. Примерно после Воронежа нам навстречу стала двигаться армейская техника. Пополнение в «Уралах» и автобусах двигалось в сторону фронта, а с фронта тащили различную технику на обслуживание и ремонт.
От границы повеяло войной. Изменился сам воздух. Дорога опять стала туманной, что-то тревожное, казалось, стало витать в воздухе. Трасса была затянута слоем глины, - по дороге ездила бронетехника, оставляя следы. Местами асфальт был разбит траками. Колонны с техникой и личным составом непрерывно двигались в ту и в другую сторону, грохотали близкие разрывы. Наша радиостанция ловила помехи через равные промежутки времени. Нам удалось втиснуть наши три машины в хвост одной из колонн, и мы неслись, не встречая препятствий, сопровождаемые ВАИ.
В одном из ПГТ нам нужно было аккуратно свернуть на одну из улочек и примоститься у одного из неприметных домиков. Старший конвоя встретился с одним из ополченцев и нам открыли металлические ворота, чтобы мы заехали вовнутрь.
- Ну как вы тут? Держитесь?
- Петляем! – ответил ополченец в подшлемнике. Он глянул на улицу и затворил ворота.
Мы выстроились в цепочку и начали перегрузку привезённых нами вещей из автомобилей в одну из комнат дома. Примерно через полчаса машины стояли пустые, а в одной из комнат стояли подписанные коробки с провиантом и герметичные контейнеры с медициной и одеждой. Ополченцы были одеты в современное боевое снаряжение и обувь. Что-то покупалось на собственные сбережения, что-то доставлялось с гуманитаркой.
С врачом (позывной Док), мы познакомились и с ходу начали обсуждение алгоритмов оказания помощи под огнём. С собой в медицинском рюкзаке у меня был очень важный элемент снаряжения бойца-спасателя, под названием «Стропа». Мы с Денисом стали демонстрировать нашему новому знакомому, как работать со стропой. Я прятался за стеною, а Дэн изображал раненого. Мы осуществляли коммуникацию:
-Ранен!
-Двигаться можешь?
-Нет!
-Стропааа!
Я просовывал руку в петлю на конце стропы, и швырял конец с карабином в Дениса. Он нащупывал карабин и просунув петлю подмышками, застёгивал карабин на груди. Потом я вытягивал его за укрытие. Потом мы показали, как делать из стропы обвязку для переноски раненого вдвоём.
Стропу мы презентовали Доку с чистой совестью, - все необходимые формальности были выполнены. Потом Док рассказывал нам, как он ликвидировал пневмоторакс у раненого, очень остроумным способом, - мы записывали. Рассмотрели тот случай, когда напряженный пневмоторакс у раненого имеется, а окллюзионный пластырь и декомпрессионная игла у медика отсутствуют. Сошлись на том, что клеить найденные дыры надо куском целлофана и армированным скотчем, но с трёх сторон квадрата, (чтобы получился своеобразный клапан).
По свидетельствам очевидцев, Док вынес на себе и спас большое количество людей, и военных, и гражданских. Сам про себя он рассказывать не любил, - про него рассказывали однополчане:
- Всё местное население грустило, когда Док на боевые уходил. А с боевых придёт, - народ тянется. Кого только не было: и переломанные, и с огнестрельными ранениями, и просто поговорить. Открыл безвозмездную практику, так будем говорить.
На посёлок опустились вечерние сумерки, вдали, со стороны Купянска, слышалась канонада, а в доме, на уютной кухне, кипел на огне конфорки старый эмалированный чайник. Хоть посёлок был полупустой, окна всё же были плотно зашторены, - на всякий случай. Во дворе наличествовал погреб, в случае чего, при обстреле можно было спрятаться туда.
Зима близко, - сказал командир ополченцев. - за тёплую одежду и продукты, - спасибо, всё пригодится, да и гуманитаркой вашей приходится ещё и с местными жителями делиться.
двойной клик - редактировать изображение
Одного из ополченцев мы узнали. В четырнадцатом году его фотография не сходила со страниц интернета: пользуясь неразберихой, угнал у противника единицу техники. Мы разговорились с ним. Он рассказал, что на передке, где их группе приходится добывать разведданные, работают польские силы спецопераций противника, иногда маскируясь под ополченцев или союзные силы. Сейчас, когда и с той и с другой стороны форма «мультикам», замаскироваться под противника можно одним движением руки, - просто поменяв патч с «биколора» на «V» или «Z». Бойцы спецназа противника охотятся в основном за сотрудниками частных военных компаний и спецподразделений, а мобилизованных частенько запугивают: подберутся к окопам и шумят определённым способом, что сильно воздействует психологически. Не стоит недооценивать противника - очень много серьёзных и подготовленных бойцов помогают ВСУ, добывая разведданные и планируя рейды. К сожалению, с нашей стороны ведётся позиционная война, а коммуникации растянуты, чем и пользуется противник. Однако добровольцы - ребята мотивированные и держатся крепко. То же можно сказать и о сотрудниках частных военных компаний, где исходят из принципа «брат за брата».
Мы сидели за столом и неспешно вели беседу. У стены стоял немного покосившийся комод, ещё советских времён. Под потолком горела вполсилы пыльная люстра.
Доктор рассказывал про то, как они организовали медпункт на отбитой у противника территории. Сначала посетителями медпункта были люди с ранениями, - например Доку пришлось извлекать у одной женщины из груди осколок, и он справился со своей задачей успешно. Прошло немного времени, и медпункт стали посещать местные с различными болезнями. Добровольцы запрашивали у гуманитарных отрядов сугубо «гражданские» лекарства, чтобы организовать круглосуточное лечения населения. Когда доктор возвращался с боевой задачи, приём пациентов возобновлялся. Бабушки, дедушки, хронические больные, искали помощи у медика добровольцев, - больше идти было некуда. Люди шли к подразделению и просили помощи.
Так что, - подытожил Док, - за медицину волонтёрам огромное спасибо и от души, и от сердца. Очень медицина выручает, - даже есть оборудование для переливания крови. Если закись азота и кварцевые лампы подкинете, - вообще можно будет небольшие, скажем так, вмешательства проводить! Ну, конечно, без помощи простых людей нам бы тяжеловато было, - как бы пафосно эта фраза не звучала.
Док затушил окурок в пепельницу, и наша с ним беседа скатилась опять к алгоритмам оказания помощи в бою. Дэн демонстрировал способ, как из мобильной шины и турникета сделать устройство для фиксации таза, - ведь если больше половины ноги оторвано, таз скорее всего будет повреждён.
Из разговоров с ополченцами выяснилось, что противник очень хорошо осведомлён о ситуации на фронте, а силы спецопераций противника имеют даже сведения о личных данных добровольцев - это показал допрос пленного, взятого накануне. Пользуясь неразберихой, а иногда и отсутствием связи между подразделениями, иностранные сотрудники спецподразделений, используя термооптику, и информацию с дронов-разведчиков ведут разведку очень дерзко, иногда на грани фола. Однако ополченцы научились бороться с противником и проводить контрзасадные мероприятия.
Мы сидели на крылечке. В округе было тихо, даже собаки не лаяли. Потом пошли на дорогу, - испытывать трофейный тепловизор. С помощью измерительной шкалы можно было определить расстояние до объекта, поймав силуэт, выделяющий тепло, «загнав» его в шкалу и вычислив дистанцию. Владелец тепловизора отбегал по дороге и прятался в кустах, а мы искали его тепловой след и определяли дистанцию.
Наблюдая в «теплак», за дорогой, я услышал обрывок разговора на крыльце.
- Российские военные, когда я докладываю разведданные и своё мнение по текущей ситуации, часто спрашивают, - «ты точно не со спецподразделений?»
- Не, отвечаю! Даже в армии никогда не служил. После убийства в Одессе, в 14-м, поехал на Донбасс, воевал у Стрелкова, потом служил в армии ДНР, потом вернулся домой. Как началась операция по денацификации, - приехал сражаться… А ведь произошло недавно большое событие, произошёл референдум, - значит всё было не зря. Значит мы не зря воюем!
Потом говоривший откашлялся и принялся рассказывать, как в колонне расстрелянных противником гражданских машин, его товарищи нашли щенка и взяли к себе в подразделение. Собака лаяла сиплым лаем, (и боец продемонстрировал как именно). За эту особенность собака и получила позывной «Сиплый».
Наговорившись вдоволь, мы расстелили на полу пенки, достали спальники и улеглись спать. За окнами грохотала канонада, стёкла подрагивали. По дороге, слева от нас, грохотали идущие на передовую колонны.
