Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.
Скончался отец Пётр (Кучер), духовник Боголюбского монастыря, человек огромной души и неколебимой мощи. Он духовно окормлял триста сестёр этого великого русского монастыря. Да что там триста сестёр! К нему на благословение, на исповедь тянулись тысячи людей из окрестностей, из дальних русских углов. И он наставлял, наущал, брал на себя их грехи. Какое счастье, что мне довелось исповедоваться у отца Петра, и я ещё чувствую стук его перстов сквозь епитрахиль, когда по завершении исповеди он накладывал на меня крестное знамение.
Он был фронтовик, с боями брал Кёнигсберг, был ранен, награждён орденами и медалями. Он бесстрашно боролся со злом и в дни военных тягот, и в мирные дни, омрачаемые невидимой бранью.
В его монашеской келье на одной стене висели изображения всех русских царей, всех Романовых. А на противоположной стороне висели портреты Сталина, Жукова и Маринеско. «Почему Маринеско?» - гадал я. Видимо, этот отважный подводник, покоривший морские пучины, был особенно близок ему своим страстным стремлением к Победе.
Отец Пётр был великий пастырь – строгий, грозный и милостивый. Мы приехали к нему в Боголюбово всей нашей газетой «Завтра», он вышел к нам: сухощавый, с острыми плечами, которые выступали из-под подрясника, в высокой, отороченной мехом шапке, с зорким, блестящим, моментально вспыхивающим глазом. Он выслушивал нас, и не учил нас, наставлял, а просто просил молиться. А потом он благословил каждого из нас подняться на колокольню и ударить в колокол. Гулы этого колокола летели в открытые бескрайние поля, где белел, как лебединое пёрышко, храм Покрова на Нерли.
Он подвергался гонениям. Ещё бы! Монах, верующий в Христа, и при этом сталинист. И при этом страстный молитвенник за убиенного царя-мученика. Иным, церковным чиновникам, это казалось крамолой. Другим, светским, это казалось вызовом. Его, как могла, защищала его паства, защищали его духовные чада. Защищали и мы, грешные. Заступались за великий монастырь и великого пастыря на центральном телевидении, отбивали атаки ненавидящих и заблудших.
Он говорил, что Россию ждут нелёгкие времена, тяжелые испытания, просил готовиться к ним духовно. Пересказывал пророчества афонских старцев, которые предвещали великую войну. И отец Пётр верил, что Россия, как и из века в век, победит в этой войне, в этой кромешной брани.
Пусто без него, горько. Отец Пётр, с твоей кончиной твои духовные чада осиротели. Не забудь о нас и на небе, молись о нас на небесах. Память о тебе, отче, перейдёт из рода в род.
