С большим интересом прочитал статью Александра Проханова "Я сам обманываться рад", в которой он рассматривает перспективы дальнейшего формата российско-украинских отношений и возникшего между двумя государствами конфликта. Уважаемый Александр Андреевич говорит о том, что российские массмедиа (впрочем, и украинские тоже) создают в целом искажённое восприятие этой проблемы, что, мягко говоря, не способствует её решению.
Поскольку такая ситуация длится уже пятый год, то это не случайность и не какой-то заговор, а отражение реальных особенностей современного мира, по которому в последние годы прокатилась волна вооружённых государственных переворотов, инспирированных извне. К сожалению, среди методов противодействия технологиям смены режимов практически не используются правовые средства. И Украина не стала исключением: до сегодняшнего дня там не было даже попыток привести ситуацию в соответствие с конституционными нормами и нормами международного права. Почему-то все политики, которые занимаются проблемами противодействия государственным переворотам, воспринимают юридические, правовые механизмы как нечто второстепенное или даже третьесортное. Мол, обращение к закону — это слабость, а нужна только сила, которая может повернуть ситуацию в нужную сторону. Но это далеко не так.
Любое нелегитимное правительство, пришедшее к власти в результате государственного переворота, нуждается в своей легитимизации или, попросту говоря, в признании. Это в полной мере относится и к украинской власти. Государственный переворот был легитимизирован постановлением Рады об отстранении от должности Януковича и объявлении внеочередных выборов президента, после чего Рада приняла закон, освобождающий от уголовной ответственности участников Майдана, назначила высших чиновников и приняла ряд других, явно антиконституционных законов, закрепляющих за участниками мятежа право на власть. Попытки выдать преступные действия за торжество демократии были настолько очевидны, что если бы хоть одна страна мира заявила бы об их нелегитимности, то история Украины могла бы развиваться совсем по другому сценарию — ведь вооружённый захват власти является преступлением во всех странах мира. К сожалению, все тогда промолчали, а потом, боясь окрика из-за океана, признали легитимность как событий 2014 года, так и людей, пришедших к власти в результате Майдана.
Но что мешало, скажем, Виктору Януковичу в установленные сроки обратиться в национальный суд с заявлением о признании неконституционным своего отстранения от должности, а при отказе в иске — обратиться с аналогичным заявлением в ЕСПЧ? Каким было бы решение суда? Признать конституционность силового отстранения от должности президента суд не смог бы, ведь юридически обосновать это в судебном решении просто невозможно, а признание этих действий неконституционными будет означать, что все, кто их совершал и был к ним причастен — преступники. Тут нужно учитывать, что Всеобщая декларация прав человека признает право на вооружённое восстание против преступного правительства естественным правом человека. Другими словами, суд мог бы указать в своём решении, что хоть отстранение от должности Януковича и нарушало Конституцию Украины, но в целом соответствовало естественному праву граждан на восстание. Но если признать, что народ имел право с оружием в руках выступить против власти в Киеве, то нужно признавать и то, что народ мог выступить против власти и в Донбассе, и в Крыму. И что использование армии в Донбассе в ходе проведения АТО — незаконное насилие новой киевской власти над собственным народом, реализующим своё право на восстание. В общем, приняв такое решение, суд хоть и сможет легализовать государственный переворот в Киеве, но он неминуемо легализует и Крым, и Донбасс, а следовательно, из-под антироссийских санкций со стороны США и их союзников выбьет всякую правовую базу!
Однако Россия и де-факто, и де-юре признала людей, которые совершили государственный переворот в Киеве, законной и легитимной властью Украины. И теперь эта власть, признанная Россией и заключившая Минские соглашения, отказывается сидеть за столом переговоров с террористами-сепаратистами из ДНР и ЛНР, мотивируя свой отказ общепризнанным правилом: никаких переговоров с террористами. И с этой точкой зрения соглашаются и в Европе, и в США, и в ООН. Ведь для всего мира ДНР и ЛНР — это не просто сепаратизм, но сепаратизм, который осуществляется вооружённым путём, то есть чрезвычайно близкий к терроризму. Что нужно было бы сделать в той ситуации? Наверное, нужно было сказать, что Донбасс — это никакие не новые государства, а неотъемлемая часть Украины, на которой действует украинская Конституция, за исключением обязанности подчиняться киевской власти. Это было бы сильнейшим аргументом для любого европейского государства, имеющего свои проблемы с сепаратизмом. То есть люди, которые в Кремле поддержали создание ДНР и ЛНР, совершили, мягко говоря, серьёзную политико-правовую ошибку.
Как видите, украинская власть успешно применяет правовые механизмы в противостоянии с Российской Федерацией, в результате Россию со всех сторон обложили правовыми "флажками", вырваться за которые очень сложно. В то же время американцы, используя правовые механизмы, предлагают киевским властям такую идейно-политическую конструкцию, которая превращает Украину в антироссийское государство, в "пистолет", приставленный к "виску" России. И это предложение, от которого киевским властям нельзя отказаться.
Этот проект будет осуществляться вне зависимости от того, кто придёт к власти на президентских выборах на Украине в марте 2019 года. При этом сами выборы могут быть признаны недействительными, поскольку новый состав Центральной избирательной комиссии утверждал парламент, выборы которого организовал прежний, на тот момент уже утративший свои полномочия, состав ЦИК. Голосование за назначение новых членов ЦИК проходило с грубыми нарушениями законодательства, в том числе чужими карточками. А если так, то обращение в Конституционный суд может повлечь за собой отмену всех этих голосований, как, впрочем, и отмену результатов выборов президента.
Будут ли использованы правовые средства и возможности для прекращения или хотя бы ослабления украино-российского конфликта, развязанного в интересах третьих стран — сегодня вопрос открытый. Но они существуют, и делать вид, что их нет, — вряд ли адекватная позиция, отвечающая объективным интересам всего мирового сообщества.
