Американские политики и высокопоставленные военные пытаются получить дополнительную информацию от разведывательного сообщества и финансируемых из федерального бюджета научно-исследовательских центров о том, как руководство Китая оценивает готовность НОАК к конфликту с США. Понимание того, как высокопоставленные лица Коммунистической партии Китая оценивают опыт НОАК как фактор при принятии решений о применении военной силы, является ключевым компонентом в разработке подходов США к сдерживанию.
Этим вопросам посвящен доклад RAND “Подготовка к конфликту великих держав. Как опыт влияет на военную подготовку США и Китая» (14.07.2023).
Си Цзиньпин: концепция изменилась
Приход Си Цзиньпина к власти в 2012 году предвещал консолидацию власти, которая позволила бы Си преобразовать НОАК.
Новый председатель Центрального военного совета (ЦВК) в то время Си Цзиньпин считал, что НОАК нуждается в существенных изменениях для подготовки к будущим войнам, в которых, вероятно, будет задействован передовой противник, использующий современные технологии и методы ведения боя.
С 2001 года американские и китайские вооружённые силы формировались на основе различных наборов прямого и косвенного опыта. После террористических атак 11 сентября 2001 г. и вторжения в Ирак в 2003 г. вооруженные силы США сосредоточили свою энергию и ресурсы на борьбе с терроризмом и проведении операций по борьбе с повстанцами (COIN) в Ираке и Афганистане. Военнослужащие всех служб проходили неоднократное развертывание, обучение, ориентированное на миссию, и профессиональное военное образование, в котором упор делался на потребности текущей борьбы Соединённых Штатов, а не на будущие конфликты, избегая того, что один бывший министр обороны назвал «следующей войной». В 2023 году акцент Соединённых Штатов на соперничестве крупных держав с Китаем противоречит другим приоритетам национальной безопасности, включая текущие операции и сохраняющиеся проблемы на Ближнем Востоке, в Африке и, совсем недавно, в Европе. Высокопоставленные руководители Министерства обороны США предоставили обновленное стратегическое руководство и поручили военным разработать новые оперативные концепции для противодействия противникам из крупных держав, в первую очередь Китаю. Однако неясно, насколько быстро и эффективно американские военные смогут адаптировать свою подготовку в соответствии с этим руководством после двух десятилетий, ориентированных на решение совершенно иных задач.
В то же время у НОАК была единственная движущая сила модернизации и развития: подготовка к будущему конфликту с участием Соединённых Штатов и их союзников.
У НОАК не было боевого опыта после войны 1979 года с Вьетнамом. Однако с 1990-х годов НОАК провела углубленное изучение всех аспектов технологических и оперативных возможностей вооружённых сил США, включая их организацию, командование и управление (C2), логистику, совместные операции и концепции операций. В отличие от своих американских коллег, офицеры НОАК были почти исключительно сосредоточены на подготовке к высокоинтенсивному конфликту между крупными державами. Немногие члены НОАК, если таковые имеются, имеют непосредственный боевой опыт. После Вьетнама в оперативном развертывании НОАК было задействовано лишь ограниченное количество человек. Вместо этого НОАК приобрела опыт благодаря четко структурированному внутреннему процессу, характеризующемуся извлеченными уроками, разработкой концепции, экспериментами, демонстрацией и внедрением в силах.
Директивы Си Цзиньпина, предписывающие НОАК подготовиться к боевым действиям, представляют собой попытки улучшить возможности и готовность НОАК, уделяя особое внимание улучшению подготовки.
Характер опыта обеих вооружённых сил с 2001 года представляет собой дихотомию, которая поднимает несколько вопросов о том, как американские военные и НОАК готовятся к будущему конфликту и будут ли учебные компоненты этой подготовки достаточными для оперативного успеха. За этот период вооруженные силы США приобрели значительный непосредственный боевой опыт, хотя и в значительной степени разрешительной среде, в которой не участвовали равные конкуренты. Напротив, у НОАК не было прямого боевого опыта. Несмотря на то, что его концепции операций предназначены для борьбы с крупной державой, эти концепции в значительной степени основаны на косвенных наблюдениях и уроках, извлеченных из операций США с 1991 года. Никто из разработчиков концепций, вспомогательных экспертов или инструкторов НОАК не участвовал в боевых действиях. Со временем боевой опыт и глубокое военное научное исследование оставили глубокие институциональные впечатления и перспективы, которые повлияют на то, как каждая армия структурирует и адаптирует свою будущую подготовку.
В 2014 году CMC обнародовал Мнения о повышении уровня реалистичной боевой направленности обучения, чтобы усилить приоритет подготовки к совместным боевым задачам во всех силах, указав, что, хотя Си подтвердил общее направление доктрины и обучения НОАК, он оценил усилия в этом направлении неудачными.
В 2013 году AMS опубликовала книгу «Наука военной стратегии», в которой обсуждались основные принципы организации совместных командований на театре военных действий и оперативные методы объединённых сил. В книге IJO определяется как «интегрированные, полностью связанные операции, которые опираются на сетевую военную информационную систему, используют оцифрованное оружие и технику и применяют соответствующие оперативные методы на суше, на море, в воздухе, в космосе и в киберпространстве». Книга также призывает НОАК «сломать иерархическую дифференциацию между стратегическим, оперативным и тактическим уровнями», предлагая сосредоточиться на развитии интеграции вплоть до тактического уровня. Этот текст объяснял эволюцию доктрины, противопоставляя видение IJO предыдущему акценту на «скоординированных совместных операциях». Он заявил, что с точки зрения оперативной деятельности первая требует «одновременной» деятельности, а вторая опирается на «последовательную» деятельность.
«Наука военной стратегии» также рассматривает ядерную, космическую и киберпространств гораздо более подробно, чем предыдущие источники. В нем обсуждается, как современная война стала «пятимерной», охватывая наземную, морскую, воздушную, космическую и информационную сферы, что поставило перед вооруженными силами необходимость действовать как интегрированная сила. В нем также подчеркивалась важность объединения служб и филиалов таким образом, чтобы «развивать их коллективные сильные стороны и сводились к минимуму недостатки», и предостерегало от «подчеркивания положения и роли отдельной службы в рамках операций». Однако в то время в правилах обучения и других документах отсутствовали чёткие указания о том, как интегрировать силы во всех областях конфликта.
В конце 2015 года Си добился радикальной реструктуризации НОАК, которая ускользала от его предшественников, — попытка усилить контроль Си над НОАК, одновременно создав структуру C2 совместного театра военных действий, которая была бы способна проводить совместные операции кампании, которые ранее были желательными.
Реструктуризация поставила другие службы наравне с ранее доминирующими сухопутными войсками и чётко возложила ответственность за конкретные географические задачи на каждое из пяти командований театра военных действий (стратегические направления, охватывающие вероятные конфликты на периферии Китая; по одному в каждом кардинальном направлении и пятая вокруг Пекина). Ответственность за совместную подготовку также в значительной степени была возложена на новое командование театра военных действий.
В 2015 году была выпущена «Белая книга» по вопросам обороны под названием «Военная стратегия Китая», которая, в свою очередь, побудила руководителей вооруженных сил НОАК выпустить новое руководство по обучению. Это руководство единогласно призывало к сокращению обучения по сценарию в пользу более сложных событий OPFOR, повышению реализма за счет обучения в «сложных электромагнитных и ядерных, биологических и химических средах» и улучшению совместной подготовки на уровне кампании (театра). Сразу после директивы о реструктуризации и подготовки пяти командований театров военных действий подготовка на театре военных действий в основном была сосредоточена на командно-штабных учениях с участием командиров и личного состава подразделений, которые теперь находятся под руководством объединенных оперативных командных центров на каждом театре военных действий. В последующие годы совместная предвыборная подготовка на театрах военных действий быстро развивалась и включала крупные совместные учения, непосредственно соответствующие задачам предвыборной кампании на каждом из стратегических направлений Китая.
Эти учения включают совместные учения противовоздушной обороны, такие как Blue Shield, совместные учения ВВС НОАК (PLAAF) и ВМС НОАК (PLAN) вокруг Тайваня, совместные учения НОАК и PLAN по высадке на острова, многочисленные совместные маневры в Южно-Китайском море и совместные учения в горах, военная подготовка в Тибете.
В январе 2018 года НОАК внедрила новый OMTE, намереваясь лучше интегрировать программы служебной подготовки с совместными целями подготовки кампании на театральном уровне. В 2020 году CMC выпустила долгожданную совместную доктрину нового поколения «Испытательные принципы совместных операций НОАК». Эта пробная доктрина не является общедоступной, но отчёты показывают, что она направляет совместную подготовку кампании и полный переход от механизации к «интеллектуализации» — шаг вперед на пути к полностью объединенным в сеть и информационным системам совместным операциям. В это время стратеги НОАК начали писать о необходимости того, чтобы НОАК не только сосредоточилась на совместных операциях как на основной форме войны, но и развивала возможности для проведения многодоменных интегрированных совместных операций (с неотъемлемым намеком на американские концепции многодоменной войны).
Под руководством и контролем Си Цзиньпина совместный C2, безусловно, получает особое внимание и улучшается в рамках командной структуры театра военных действий. Тем не менее, обучение по-прежнему определяется политическими, служебными и совместными императивами и директивами персонала, которые не обязательно движутся в одном и том же направлении. В этом отношении НОАК по-прежнему переживает переходный период. Она продолжает строить эмпирическую модель, которая импортирует американские концепции сетецентрической совместной войны и объединяет их с китайскими идеями социальной мобилизации для конфликтов и научных решений оперативных задач с помощью системного подхода.
В эту смесь добавлены требования КПК по политической идеологической обработке для привития лояльности посредством обучения, специальные программы обучения для больших групп призывников для пополнения рядов и зависимость от национальной системы мобилизации, которая восходит к временам «Народная война», но с новыми императивами для поддержки технологически сложных функций военного времени.
Эксперименты до реструктуризации заложили основу для совместного опыта, но были ограничены несколькими специально отведенными военными округами (сухопутные войска до театра военных действий), ограничены ограниченным числом компонентов службы в этих военных округах. и часто проводятся географически рассредоточенными подразделениями. Это были скоординированные, а не интегрированные совместные действия. Однако в 13-й пятилетке (2016–2020 гг.), которая последовала сразу после реструктуризации, НОАК, как сообщается, провела более 100 совместных учебных мероприятий, которые включали «интегрированные» действия, особенно сосредоточенные на связности C2 и обмене информацией.
Повышение способности НОАК развертывать воинские части и современные системы все дальше и дальше от границ Китая сопровождалось растущим портфолио опыта обучения с иностранными партнёрами, учений на морской периферии Китая и в районах открытого океана, а также развертывания для небоевых целей.
Небоевые развёртывания
Операции НОАК в западной части Тихого океана, Индийском океане и Южно-Китайском море проходят через общие и спорные морские и воздушные границы. Де-факто базирование Китая примерно на 30 объектах в Южно-Китайском море является одним из примеров такой динамики, при этом оперативный опыт НОАК сопровождался военными инцидентами или трениями с участием иностранных вооруженных сил.
Не существует тонкой грани между боевыми действиями во время войны и военными инцидентами более низкого уровня, такими как китайско-вьетнамские морские столкновения в 1988 году или недавняя китайско-индийская драка на плато Доклам между индийскими солдатами и солдатами НОАК. Однако эти развёртывания НОАК вписываются в портфолио с более явно небоевыми развёртываниями. НОАК описывает эти усилия как целенаправленные инициативы или программы по продвижению и защите интересов Китая в мирное время.
Усилия НОАК по поддержке миротворческих миссий ООН с 1990 года и миссий НОАК по борьбе с пиратством с 2008 года являются символом преднамеренного, но гибкого развертывания сил НОАК за границей. В случае кризисного реагирования сроки проведения этих операций НОАК непредсказуемы, поскольку перевороты, террористические угрозы и стихийные бедствия носят эпизодический характер. Однако возможный ответ НОАК становится все более предсказуемым. По этой причине кризисное реагирование включено в дополнение к девяти другим категориям, охватывающим небоевой опыт НОАК с 1979 года.
Количественная оценка небоевого опыта позволяет сделать несколько выводов.
Во-первых, большинство усилий по накоплению опыта НОАК, особенно международного опыта, кажутся относительно недавним явлением и предпринимались в основном с 2007 года. Но всплеск активности в последнее десятилетие подтверждает аргумент о том, что деятельность НОАК и поиск международного опыта были обусловлены высоким уровнем руководства КНР в 2004 и 2019 гг. Таким образом, в этом отношении между Ху Цзиньтао и Си Цзиньпином существует преемственность, несмотря на явный приоритет Си подготовки к локальной войне. Дополнительный элемент более временных аспектов деятельности НОАК также, по-видимому, зависит от технологии. Подразделение НОАК, не имеющее материальных средств и поддержки личного состава, вряд ли будет поддерживать операции вдали от границ Китая. Эти проблемы были решены только с приобретением НОАК таких дальнемагистральных платформ, как авианосцы, многопалубные десантные транспортные суда (Тип-075 LHA) и дальнемагистральные транспортные самолеты (Ил-76, Y-20).
Во-вторых, большинство этих видов деятельности можно охарактеризовать как низкопроизводительные с точки зрения персонала и активов, осуществляющих эти действия на регулярной основе. Это наблюдение не умаляет возможностей PLA для постепенного обучения. Оперативные уроки логистики и командования, управления, связи, компьютеров, разведки, наблюдения и рекогносцировки (C4ISR), которые извлекаются на индивидуальном уровне, также могут применяться в масштабе. Однако, если эти действия предназначены для подготовки ветеранов боевых действий, несколько тысяч солдат в год, получающих опыт из постоянной армии в 1,3 миллиона солдат, и несколько кораблей, развертываемых каждый год из флота из 350 с лишним кораблей, вероятно, не соответствуют этой цели. Даже более существенное и постоянное зарубежное присутствие Китая на его военной базе в Дорале, Джибути, состоит всего из нескольких сотен военнослужащих НОАК в год.
Заметным исключением являются многоплатформенные полёты НОАК в окрестностях Тайваня и в западную часть Тихого океана. С 2020 года эти операции LRA, по-видимому, проводятся в гораздо большем объёме и на более высоком оперативном уровне, чем другие категории опыта НОАК, и в течение каждого года в них участвуют сотни самолетов НОАК.
В-третьих, обзор небоевого военного опыта НОАК показывает, что PLAN (ВМС НОАК) остаются самым большим бенефициаром (или наиболее частым участником) среди различных служб. Ракетные силы Народно-освободительной армии (PLARF) и Силы стратегической поддержки Народно-освободительной армии (PLASSF) не упоминались в зарубежных операциях в открытых источниках НОАК.
Наконец, обзор небоевой деятельности, связанной с военным опытом, не выявил ни одного примера деятельности, которая, начавшись, могла бы прерваться или прекратиться. Инерция миссии или предполагаемая полезность могут объяснить постоянство многолетних операций или могут быть свидетельством давней стратегической приверженности КПК расширению портфеля возможностей военного опыта.
Тренировки с иностранными партнёрами
Хотя Китай избегает формальных военных союзов, НОАК участвует в различных программах обучения и учений и мероприятиях с иностранными партнерами.
Наиболее заметными в этой последней категории являются учения НОАК с Россией в рамках китайско-российского стратегического партнёрства. По мере того как это партнерство укреплялось за последнее десятилетие, в первую очередь из-за общего восприятия угроз со стороны Соединённых Штатов, учения расширялись и развивались в фокусе миссии. Исторически Россия занимает видное место в профессиональном образовании высших руководителей НОАК и разработке китайской военной стратегии, доктрины, обучения и развития сил. В отсутствие формальных союзов Пекин продолжает полагаться на Москву в обеспечении подразделений НОАК внешними данными для получения оперативного и тактического опыта посредством совместных учений. Учения с российскими войсками закрепляют уроки, извлеченные из изучения операций и тактики российских вооруженных сил.
Многодоменные IJO, которые обеспечивают теоретическую основу для концепций региональных боевых действий, остаются в начальном состоянии в практическом плане опыта НОАК и, при этом, не участвуют в тренировках с партнерами или в действиях по развертыванию за границей.
Привитие партийной лояльности: отражение политической работы в обучении НОАК
Лидеры Китая не видят в обучении раздвоения между оперативными и политическими целями. По мнению КПК, партийная лояльность и применение марксистско-ленинского научного детерминизма к военному планированию согласуются и, возможно, необходимы для боевой эффективности. Поэтому Си Цзиньпин разработал триадную систему обучения для подготовки политически надежных и профессионально компетентных военнослужащих.
Триада состоит из обучения в военных институтах, воинской подготовки и военно-профессионального образования.
На уровне подразделения каждое командование театра военных действий разработало учебные программы для подготовки кадров с совместным оперативным обучением. На оперативном уровне совместные предвыборные учения также включают аспекты политической работы. В одном недавнем случае, например, НОАК и ВМС создали совместный партийный комитет для обеспечения руководства во время совместных учений по высадке на остров.
Политическое образование и обучение, безусловно, являются одним из самых высоких приоритетов в пореформенной НОАК, хотя невозможно точно определить процент времени, который средний призывник, унтер-офицер или офицер НОАК тратит на это обучение. Согласно одному отчёту, такая подготовка может занимать до 40 процентов общего времени базовой подготовки военнослужащих во всех подразделениях.
Возобновление политической работы включает в себя наступление Си на коррупцию в НОАК. Заявленный КПК императив для НОАК вести и побеждать в информационной войне поднимает вопросы об эффективности интенсивной политической работы для сил.
Сохраняющаяся — даже усиленная — система двойного политического и оперативного командования потенциально усложняет скорость принятия решений в войне информационной эры.
Доктринальные факторы: кампании и сценарии
Доктринальное мышление и документы НОАК устанавливают для вооруженных сил инструкции по ведению боевых действий с точки зрения кампаний и задач кампании, которые соответствуют ведению локальных войн, выделенных в стратегическом руководстве. Эти кампании включают в себя как совместные, так и специальные операции, при этом совместные кампании занимают основное внимание НОАК. Эти совместные кампании, в свою очередь, соответствуют сценариям представляющих конфликтов на стратегических направлениях, соответствующих зонам ответственности командования театра военных действий, включая Тайвань, Корейский полуостров, границу с Индией, Южное и Восточно-Китайское моря.
Совместные кампании НОАК обеспечивают единое командование операциями, проводимыми двумя или более службами на одном или нескольких театрах военных действий. В частности, независимо от функциональной цели конкретной кампании (например, совместная высадка на остров, огневой удар, блокада, наступление на остров, пограничная контратака, противовоздушная оборона, противодесантная операция), базовый набор принципов и оперативных действий является общим во всех кампаниях. По мере того, как НОАК модернизировала и создавала свою операционную систему, лидеры и стратеги НОАК пытались создать общую структуру совместной кампании, способную обеспечить основу для различных типов кампаний, необходимых для потенциальных сценариев локальных войн.
В официальном документе Министерства обороны за 2013 год говорится, что «НОАК использует сценарные учения и учения в качестве основного средства для ускорения перехода к военной подготовке и повышения боеспособности». В том же документе анализируются достижения каждой из служб НОАК путем описания новых и улучшенных организационных структур для широких областей задач, определяемых доктринальными принципами, такими как мобильные операции, многоплановое наступление и оборона, оборона в открытом море и стратегическое сдерживание. Они не привязаны конкретно к отдельным сценариям, но НОАК чётко разработала совместные кампании и оперативные концепции для использования в различных оперативных сценариях, против любого противника и во всех областях. Сценарии высадки на остров являются доминирующей темой совместных учений.
Трёхэтапные учения «Действие-2013», в ходе которых НОАК перешла в наступление с использованием методов берегового и вертикального морского десанта для обеспечения целей кампании, одновременно защищаясь от контратак противника на территории Китая, заложили основу для последующих совместных учений и учений. с явными последствиями для тайваньского непредвиденного обстоятельства. Хотя официальные описания учений были сосредоточены на оперативных задачах и не касались более широкого контекста сценария, на изображениях с камер наблюдения за участниками учений были видны карты Тайваня. Учения также установили схему обучения на основе сценариев для противодействия угрозе вмешательства США в тайваньский сценарий. Авиационные части НОАК, военно-морские части и сухопутные войска выполняли «маневры на дальних дистанциях, совместную противовоздушную оборону, воздушное противостояние и совместную помощь в чужой местности и в условиях войны». В совокупности части учений дают представление об обучении НОАК глубокоэшелонированной защите от современного противника, такого как вооруженные силы США.
Согласно официальному документу, с 2012 года НОАК провела обширную целенаправленную подготовку кампании, в том числе 80 совместных учений на уровне бригады или дивизии и выше. В центре этих учений находятся концепции, ориентированные на системные боевые действия, в том числе боевые действия, ориентированные на цели, и его тактический аналог, точечные боевые действия на уничтожение, в которых основное внимание уделяется совместным точным ударам по критическим узлам. объединенный C2 для создания и использования группировок сил и систем, необходимых для выполнения конкретных целей в пределах оперативного окна, вытекающего из намерений и целей командующего.
Ещё до реструктуризации НОАК экспериментировала, а затем приняла структуру общевойсковой бригады, чтобы заменить старую модель, ориентированную на дивизии, принятую у армии СССР. Ожидается, что общевойсковая бригада станет основной боевой единицей, способной как к самостоятельным действиям, так и к интеграции в совместные операции.
Четыре крупных ежегодных учений ВВС НОАК — «Красный меч», «Золотой шлем», «Золотой дротик» и «Синий щит» — направлены на создание более реалистичных тренировочных условий для службы. Использование ВВС НОАК в этих учениях передовых систем маневрирования в воздушном бою является значительным шагом вперед и позволяет силам тренироваться с большей реалистичностью и выносить решения по конкретным тактическим боям и операциям.
Подражание сильному врагу
Оценки форм современной войны и миссий, которые будут укреплять совместную доктрину и операции кампании, в значительной степени основаны на уроках, извлеченных из боевых операций США со времен Первой войны в Персидском заливе. Чтобы достичь одной из поставленных Си Цзиньпином целей к 2035 году, НОАК в основном стремится реализовать модернизацию сил, новую доктрину и учебные программы для создания объединенного сетевого потенциала для нанесения точечных ударов, подобного тому, что есть у вооруженных сил США.
Более амбициозная веха в 2050 году для достижения НОАК статуса «вооруженных сил мирового класса», как охарактеризовал Си Цзиньпин, также включает в себя соблюдение новых американских концепций операций, которые стратеги НОАК условно группируют под рубрикой распределенных операций.
Си считает, что китайские военные будут играть ведущую роль, а не роль подражателя в следующей революции в военном деле - революции, которая будет вызвана разработками в области искусственного интеллекта и технологий «больших данных».
За исключением этих среднесрочных и долгосрочных целей, стратеги НОАК всё ещё стремятся учиться у американских и российских вооруженных сил в различных боевых и небоевых миссиях и задачах, особенно в областях, в которых НОАК является относительным новичком, таких как стратегические транспортные операции и совместная логистика.
Международные партнёры
НОАК участвует в самых разнообразных учебных мероприятиях за рубежом и является единственной службой, которая участвует в миротворческих операциях ООН. Участие в международной подготовке иностранных партнеров в основном сосредоточено на борьбе с терроризмом и миссиях и задачах HADR, но все большее внимание уделяется участию в международных соревнованиях, что дает небольшим подразделениям возможность конкурировать с иностранными силами в решении тактических задач, которые обычно применяются в различных областях миссии.
Наиболее важным в портфеле зарубежных учений НОАК являются совместные учения с Россией. Силы НОАК проходят учения в России вместе с российскими войсками после первых учений «Мирная миссия» в 2005 году. Эти учения являются важным вкладом в опыт НОАК и важной опорой китайско-российских отношений. Масштабы этих учений со временем расширились: от операций, ориентированных на сухопутные силы, сосредоточенных на контртеррористических операциях и ограниченных боевых задачах, до крупных совместных стратегических учений. Русские смогли продемонстрировать определенные системы вооружений для продажи Китаю, и обе стороны могут поддерживать цели стратегического сдерживания, сигнализируя Соединённым Штатам и их союзникам о некотором уровне оперативной совместимости.
С 2015 года НОАК участвуют в совместных морских учениях с Россией, а после российских учений «Восток-2018» в 2018 году Китай направляет силы для участия в ежегодных российских стратегических учениях. Что наиболее важно, Китай и Россия создали свой первый совместный оперативный командный пункт с командирами и штабами Северо-Восточного театра военных действий Китая и Восточного военного округа России, а также установили новую стратегическую совместную связь между китайскими и российскими генеральными штабами во время «Востока-2018». В 2021 году Россия впервые отправила войска в Китай для участия в крупных китайских учениях «Джойнт Вестерн-2021».
Реакция на внешние шоки
НОАК сыграла ключевую роль в поддержке и проведении операций по оказанию помощи после тайфунов и землетрясений, а совсем недавно - в доставке гуманитарных грузов НОАК для оказания помощи после извержения вулкана в Тонге в 2022 году. Хотя НОАК участвовала в нескольких многосторонних учениях по оказанию помощи при стихийных бедствиях, они менее явно связаны с какой-либо основной национальной целью. Учения по оказанию помощи при стихийных бедствиях являются средством, с помощью которого НОАК может выполнять свою роль в достижении целей КПК.
Основные направления подготовки НОАК к войне с участием Соединённых Штатов
НОАК признает фундаментальный сдвиг в переходе от механизированного боя к информационной войне — переход от высокоструктурированных и иерархических операций к «самоорганизующемуся сотрудничеству», основанному на «обмене информацией на поле боя в реальном времени». Этот сдвиг является важным отходом от более раннего мышления НОАК в отношении операций и планирования. Теоретически этот сдвиг отбрасывает тщательно разработанные планы, которые оставляли ограниченное пространство для оперативных и тактических командиров НОАК для адаптации к меняющимся ситуациям, и вместо этого требует динамических планов и командного поведения, которые используют высокоточную информацию в реальном времени на каждом уровне сил. Общая тема во многих публикациях НОАК сосредоточена на требовании поддерживать превосходство в информации на протяжении всего конфликта, чтобы гарантировать, что системы оперативного управления НОАК могут эффективно управлять сложной совместной операцией.
НОАК, вероятно, будет проводить кинетические и некинетические атаки, чтобы получить информационное превосходство. Эти многодоменные усилия будут охватывать атаки на сети C4ISR как на театре военных действий, так и за его пределами.
В любых непредвиденных обстоятельствах восприятие китайскими лидерами успеха в достижении информационного превосходства будет ключевым фактором, определяющим решения относительно последующих операций. Возможности противодействия C4ISR в НОАК, которые могут быть нацелены на сети C4ISR в США, были представлены в обучении и демонстрациях для конкретных служб и платформ.
Приоритет, отдаваемый этим операциям на самом высоком уровне руководства КПК, указывает на то, что этот аспект китайской деятельности по обучению и учениям также должен быть высоким приоритетом для сбора и анализа разведывательных данных США и их союзников.
Позиция PLASSF в 2016 году была направлена на обеспечение поддержки сил в космосе, кибернетике, радиоэлектронной борьбе и наведении, а также на предоставление некинетических вариантов удара в информационной битве. Эта комбинация возможностей «информационной поддержки» и «информационного доминирования» в силе, подобной службе, указывает на то, что Си отдает приоритет наличию интегрированного подразделения информационной войны. Но привлечение совершенно разрозненных подразделений для создания PLASSF, несомненно, создало организационные и функциональные проблемы, для решения которых потребуется время. Есть признаки того, что элементы PLASSF все чаще участвуют в совместных учениях, но силы, вероятно, сосредоточены на обучении для синхронизации своих внутренних операций и возможностей перед интеграцией с более крупной оперативной системой НОАК.
В сложной совместной операции на периферии Китая НОАК, скорее всего, будет следовать первоначальным кинетическим и некинетическим информационным операциям с совместным MDO, чтобы сначала добиться превосходства в воздухе, а затем в море над определенными районами. Эти операции должны учитывать ближайшего противника, такого как Тайвань или Япония, и любые ответные силы США.
НОАК будет максимально избегать боевых действий с США, вступая в бой с американскими войсками как можно дальше от точки конфликта, и, вероятно, будет стремиться к временному, а не долгосрочному превосходству в этих зонах.
Ракетный арсенал НОАК достаточно надежен и обладает большой дальностью действия, чтобы угрожать всем силам передового базирования США в Индо-Тихоокеанском регионе, будь то Окинава, Гуам или Австралия. Как и в случае с кинетическими операциями по борьбе с C4ISR, обучение НОАК совместным ударным операциям с применением огневой мощи для удержания этих целей в опасности является рутинным и является постоянным приоритетом.
В поддержку операций по противодействию C4ISR и высокоточных ударов большой дальности НОАК уделяет приоритетное внимание программам обучения для поддержки наведения и защиты от предполагаемого господства США в воздухе и под водой. Комплексное обучение системам противовоздушной обороны между службами сосредоточено на защите от различных аспектов авиации США над территорией Китая и на его периферии, создавая операционную среду с высоким риском для реагирования сил США.
Китай работает над подводными сенсорными системами и другими усовершенствованиями своих относительно слабых средств противолодочной обороны для обнаружения, отслеживания и подавления действий американских подводных лодок у побережья Китая.Типы операций, необходимые для борьбы как с непосредственным противником, так и с ответными силами США, требуют распределения и защиты ключевых средств на различных этапах конфликта. НОАК признает, что из-за размера территории, которую она должна защищать, развития вражеских дальних ударных и маневренных платформ, а также сложности наблюдения за обширным театром военных действий, она должна гарантировать, что группировки элитных сил, возможности дальнего удара, а платформы ISR доступны, когда это больше всего необходимо. Соответственно, в сценарии тренировок и учений должна быть предусмотрена отработка действий по подавлению средств ПВО противника, операциям по завоеванию господства в воздухе и на море, захвату портов и аэропортов. Все эти элементы в некоторой степени видны в обучении НОАК, но в интегрированном контексте представлены лишь в небольшом числе крупных совместных учений.
Последствия для обучения в США
Вооруженные силы США, в отличие от НОАК, в основном имеют местную эмпирическую модель, основанную на прямом бое. Но косвенные эксперименты занимают видное место в опыте США, поскольку картина глобальной угрозы изменилась, и почти равные противники маневрируют, чтобы подорвать позицию США в области глобальной безопасности. В ответ американские военные экспериментируют с новыми операционными концепциями и структурами подразделений для проведения MDO во все более сложных условиях. Точно так же, как Китай отреагировал на изменения в характере военных действий, вызванные операциями США после войны во Вьетнаме, Соединённые Штаты реагируют на введение Китаем архитектуры A2/AD в западной части Тихого океана и улучшают, пока только зарождающиеся, объединенные силы C2 и комплексные возможности для нанесения высокоточных ударов по всему региону. Даже с учётом того, что США признают усиление стратегического соперничества с Китаем, другие потребности национальной безопасности во всем мире требуют внимания Министерства обороны.
Как и в случае крупной реструктуризации НОАК, которая началась в 2016 году, импульс к изменениям в операционных концепциях США появился относительно недавно, и путь от разработки концепции до совместной учебной среды потребует времени.
В Стратегии национальной безопасности США 2018 года подчёркивается возрождение долгосрочного стратегического соперничества с Китаем и Россией. Одной из центральных задач, которую ставят эти потенциальные противники, особенно Китай, является создание архитектуры A2/AD, которая разграничивает и повышает стоимость доступа и свободы маневра США в областях, представляющих жизненно важный национальный интерес для Соединённых Штатов и их союзников. Эта архитектура зависит от способности проецировать военную силу, чтобы лишить США доступа в регион во время кризиса.
Усилия США по созданию новых оперативных концепций для служб и новой совместной концепции ведения боевых действий, которая придает этим усилиям совместную согласованность, влияют на развитие сил, доктрину, эксперименты, обучение, а также взаимодействие и учения альянса. В области обучения и учений, уже рассмотренные ранее учения, такие как «Киберфлаг», «Черный флаг» и новые учения с участием Космического командования, показывают, что вооруженные силы США быстро продвигаются к тестированию новых концепций, чтобы эти концепции можно было интегрировать в совместные конструкции.
Достижения в области дальнего прицельного огня, информационных технологий, систем противовоздушной обороны и кибервозможностей привели к интенсивным дебатам внутри вооружённых сил США о будущих операционных средах и возможностях, необходимых для успешного ведения боевых действий в совершенно новых условиях. Военное планирование США быстро продвигается к концепциям, которые подчеркивают, что MDO интегрирован с надёжными сетями, которые быстрее обрабатывают информацию и обеспечивают точную и общую оперативную картину, стремление к которой представляет собой преимущество первопроходца для вооруженных сил США из-за их ведущей роли в создании основа для сетевых точечных ударных операций.
Эти же достижения в области высокоточных ударных средств большой дальности, а также ISR и информационных сетей, которые их поддерживают, также сделали основные военные объекты США, такие как CSG и крупные авиабазы, уязвимыми для атак. Таким образом, ещё одной ключевой инновационной областью является концептуальный переход к рассредоточенным или распределенным операциям, при которых более мелкие подразделения действуют на более крупных территориях. Например, боевые самолеты могут перемещаться на меньшие базы или импровизированные поля, а военно-морские подразделения могут действовать меньшими группами. Эта концепция предназначена для того, чтобы препятствовать нацеливанию противника за счёт увеличения количества целей и возможных векторов атаки при одновременном уменьшении уязвимых крупных формирований. Распределенные операции полагаются на надежную информацию и сети C2, чтобы связать более мелкие формирования и по-прежнему иметь возможность вести массовые пожары для достижения желаемых результатов и нагружать сети материально-технического обеспечения.
Китайцы не упускают из виду эти потенциальные уязвимые места, и решения должны не только разрабатываться в соответствии с операционными аспектами концепций, но и эффективно включаться в систему обучения.
Целью систем A2/AD является создание «непроницаемых красных пузырей, препятствующих физическому перемещению войск противника». Системы A2/AD используют время, заставляя противоборствующие силы пробиваться в оспариваемый регион, увеличивая шансы на то, что Китай сможет добиться быстрой победы и сделать контратаки США слишком дорогостоящими для выполнения. Чтобы противостоять этим возможностям, военные США стремились адаптировать свои собственные боевые возможности для работы в нескольких областях и с распределенными силами на большей территории, отказавшись от концепции сосредоточения сил вместе для более эффективного огневого воздействия.
Комментарий Е.Л., В.О.:
В представленном докладе RAND не исследован опыт боевых действий во время военного конфликта на Украине. Но этот опыт тщательно изучается в стратегических штабах и Китая, и США. Тем более, что Соединённые Штаты являются фактически прямым участником конфликта. Судя по публикациям в открытых китайских источниках, НОАК уже внесла серьезные коррективы и в свое организационное построение, и в вопросы использования военной техники и боеприпасов на основе анализа данного военного конфликта.
Одновременно в докладе не анализируется новая военно – политическая ситуация в Индо – Тихоокеанском регионе, особенно после создания AUKUS – нового военного альянса: США, Великобритания и Австралия, а также в условиях активной милитаризации Японии.
Эти и другие факторы обязывают ещё более внимательно отслеживать подготовку к возможному военному конфликту между Китаем и США.
