У меня странное ощущение, что всё былое – и советские и постсоветское – буквально за неделю спрессовалось до «абсолютного эпического времени», транслируемое в сказках и мифах через вводную присказку «давным-давно». Моё собственное детство-отрочество – пионерия, комсомол, "Танцор диско" в кинотеатре "Звезда" на Курской, олимпиады по математике, увлечение XVIII веком, записи "Модерн Токинг" - всё кажется моей прошлой жизнью, которую я «вспомнила» в процессе магического сеанса. И потом – институты, горящий Белый Дом, Русское Единство…, замужество, юридическая практика – оно вообще было?
Куда делись мои златые «нулевые» с их путешествиями, буржуйской прихотью и номерами Vogue за утренним кофе? Ох, да. И сложно-переломные «десятые», и даже коронавирус, тогда казавшийся финита-ля-комедией с участием венецианских, точнее - медицинских масок – всё это стало чем-то, вроде музейных витрин с экспонатами, а долгая-предолгая жизнь расцветилась яркими красками. Всплывают незначительные детали, что хранились в заброшенных ящиках мудрой памяти.
Говорят, что в моменты гибели человек созерцает биографию в ускоренном темпе. Но это - не гибель. Это непонятное (лично мне) перерождение. Когда мне было лет шесть или семь, я увидела сон, где мне сказали: «Пятьдесят». Что именно – Бог весть. Мне в конце февраля исполнился пятьдесят один год – иначе говоря, было знание о трансформации после пятидесяти. Вряд ли о персонально-личной, мы все переживаем что-то среднее между чудовищной ломкой и вхождением в Новое. В то Завтра – по названию газеты, где я работаю. По иронии судьбы возникают слухи о кончине Елизаветы II – пожизненно-бесконечной, незыблемой королевы, знаменующей примерно то же, что и Виктория в XIX веке – стиль, эпоху.
Мы стоим на грани – дальше конец истории, но не тот чёрно-провальный, что ощущался в 2020 году в час объявления локдауна. Тут - пока неясное. Многие уже прикидывают, каким будет наш вид после метаморфозы – одни уже бесятся, что не смогут поехать в Париж и купить во "Азбуке вкуса" любимый йогурт (я их понимаю), вторые – надеются на восстановление СССР (их я тоже понимаю), третьи – бегают по потолку и орут: «Всё пропало!» (они всегда по нему бегали), четвёртые – строят интереснейшие планы Русского Мира без Фейсбука, импортных запчастей и фоточек в Инстаграме.
Поверьте, я тоже люблю комфорт – я сама его строила, ибо моя мать – работница крутой организации "Зарубежтрансстрой" меня никуда не пристраивала. Но если мы с вами будем плакать, что будет со слабыми? Создам-ка «положительную мыслеформу», как это было модно у коучей в нашей ухнувшей в Лету реальности…
Я вижу будущее не постапокалиптическим, а успокоенно-сосредоточенным – нечто, вроде цивилизации Владислава Крапивина с его культом небольших городков и широких пространств. Там вся история – от мушкетёров до красных конников – воспринималась, как мифологическая конструкция. В крапивинских грёзо-повестях нет никакого «импортного Запада», но есть Запад-рыцарский и романтизированно-книжный.
Пираты и каравеллы сосуществуют с русскими мальчиками, которых мама посылает в булочную за углом. Железные дороги ведут в параллельные миры и никогда не заканчиваются. Это растворение в Вечности - она была, есть и будет. А там и до булычевского Прекрасного Далёка не так уж далеко (это не тавтология, если что). Напомню, что Алиса Селезнёва родится 17 ноября 2070 года.
