Как велит совесть

Скульптор Клыков внешне мало похож на многих своих тяжеловесных собратьев по ремеслу. Он высок, строен, худощав, но в каждом его движении чувствуется сила.

А беседу он начинает с того, что ему кажется самым главным на данный момент. Вячеслав Михайлович только что из Кабинета Министров. Он говорит о современном градостроительстве. Беседу прерывает телефонный звонок. Скульптор отвечает и несколько раз повторяет фразу, которая для многих из нас, а может, и для всего нашего народа стала фразой-заклинанием: — Нужен такой человек, который делал бы дело.

"ДЕНЬ". Вячеслав Михайлович, о чём говорили на заседании в Кабинете Министров?

Вячеслав КЛЫКОВ. Заседали по поводу реконструкции Старой Руссы. Те же авторы, что семь лет назад предлагали концепции строительства коробок и бараков, выдвигают новую концепцию, а за нею ничего не стоит. Воистину «бес побуждает сдвинуть гору, вместо того, чтобы убрать камень». Глобальные проекты — вместо конкретных дел. Самые безликие города у нас — это русские провинциальные города. Высотные дома, а вокруг пустыри. Или хрущёвские пятиэтажки...

"ДЕНЬ". Один мой знакомый рассказывал, что постоянно чувствовал себя больным, пока жил среди этих самых пятиэтажек.

Вячеслав КЛЫКОВ. Ничего удивительного. В таких городах увеличивается преступность, поскольку нарушаются нормальные связи между людьми. Ну, и серость, и однообразность — где уж там хорошо себя чувствовать? Эти города формируют характеры людей не в лучшую сторону. А раньше в России любой провинциальный город строили с учётом природы. Учитывали ширину реки, количество лугов и лесов. Те провинциальные города, которые до конца не разрушены, ещё несут в себе гармонию: это Елец, Трубчевск, та же Старая Русса и другие. В современной архитектуре нам надо вернуться к истокам, к умению учитывать человеческий масштаб. Любой жилой город не может быть выше трёх этажей. Москва так и была построена, и современники считали её красивейшим городом мира.

"ДЕНЬ". А не скажутся такие дорогие застройки да плюс разрушение пятиэтажек на благосостоянии нашего народа?

Вячеслав КЛЫКОВ. А вы можете себе представить благосостояние людей, у которых нет надёжных и красивых жилищ?

"ДЕНЬ". И всё-таки вы прежде всего скульптор. Не кажется ли вам, что золотые времена для скульпторов — это языческие времена, включая Древнюю Грецию и Рим, и времена эти давно прошли?

Вячеслав КЛЫКОВ. Меня привлекает первобытное искусство. Древние мастера видели мир в единстве. Они чувствовали больше, чем мы. Из языческого сознания идет любовное и уважительное отношение к природе. Это осталось и в русской архитектуре. Храм живет в гармонии с природой. Это присутствует в современном мировосприятии русских художников.

В Древней Греции скульпторы достигли вершины совершенства. Но и в Древнем Египте были свои достижения, и в Мексике, и в африканском искусстве. Русская скульптура христианского периода не слабее греческой. Она просто другая. Хотя природе скульптуры разных народов свойственно более сходство, нежели различие.

Скульптура прежде всего обращается к форме человека. Вне форм человека не существует скульптуры. Это может быть пластика декоративная, дизайн...

"ДЕНЬ". Сейчас в искусстве господствуют эротика, секс и чернуха. И через камень ведь можно передать чувственность?

Вячеслав КЛЫКОВ. Я бы не сказал, что все перечисленное вами господствует в искусстве. Это лишь одно из направлений. Всё дело в пропаганде. Чувственность, разумеется, можно передать в камне. В скульптурном образе есть элемент чувственности, поскольку чувственность присуща человеку.

"ДЕНЬ". У вас висит фотография скульптуры молодой женщины. Она очень чувственна.

Вячеслав КЛЫКОВ. Всё зависит от тех задач, которые ставит перед собой художник, от того, какой образ он собирается создать. В данном случае это шло и от натурщицы. В каждом человеке живёт история его народа. Юность — это, по ощущениям, язычество. Человек молод, в нем буйствуют силы, он близок к природе. Образ этой женщины и создавался под влиянием таких настроений.

"ДЕНЬ". Несколько слов о наших скульпторах.

Вячеслав КЛЫКОВ. К сожалению, в советское время к скульптуре относились как раб к кляче для вывоза лозунгов. Достаточно было выполнить скульптуру вождя — и этот скульптор мог влиять на судьбу скульптуры в нашей стране. Возьмём скульптуры Маркса, Энгельса, Ленина, Свердлова. Порочность этих памятников в том, что авторы берут идеологическую сторону и иллюстрируют скульптурной формой. Ленин — вождь, и всё. А он должен родиться, как ребёнок. Скульптура раскрывает человека многосторонне. Но участвовали во всём этом и талантливые скульпторы. Школа скульптур нас была неплохая. Она отталкивалась от старой академической школы.

"ДЕНЬ". Почему у живописцев больше поклонников, чем у скульпторов?

Вячеслав КЛЫКОВ. У каждой скульптуры есть своё энергетическое поле. Но людей, которые не чувствуют объёма, больше, чем людей с нарушенным светоощущением.

"ДЕНЬ". Вы могли бы сформулировать чем отличается русское искусство от искусства Запада и Востока?

Вячеслав КЛЫКОВ. Оно отличается в той степени, в какой отличаются русские от этих народов. А сходство определяется тем, что у нас общего.

"ДЕНЬ". Некоторые мои знакомые очень не любят современную Москву.

Вячеслав КЛЫКОВ. В Москве самое светлое — это Кремль. Мне страшно подумать, что бы­ло бы с Россией, с нами, если бы вместе с храмом Христа Спасителя взорвали бы и Кремль. Я думаю, что промыслу Божье­му было угодно оставить Кремль нераз­рушенным. Это самая главная наша свя­тыня. Но Кремль как бы находится в ок­ружении охранников: башен с пятиконеч­ными звёздами...

"ДЕНЬ". Ваше отношение к политике?

Вячеслав КЛЫКОВ. Никогда бы в своей жизни не ка­сался политических вопросов, но жизнь втягивает нас в политический водоворот. Отбрасываешь от себя недоделанную ра­боту и втягиваешься в политическую дея­тельность. Раз человек живой, он дол­жен как-то реагировать на то, что происходит в нашей стране. И здесь помогает чисто профессиональная совесть. Профессиональная совесть рождает и выковыва­ет чувство справедливости. Это идёт от честного отношения к своему делу.

"ДЕНЬ". Но это касается не только худож­ников. Только профессиональная честь офицеров может спасти нас от граждан­ской войны. Остаётся лишь молиться, что­бы они остались верны долгу и не пере­дрались между собой.

Вячеслав КЛЫКОВ. Да, дай Бог, чтобы этого не слу­чилось. Сейчас повсюду совершаются ужасные события. Вспомним агрессию в Персидском заливе: шло избиение всего живого. Как не осуждать тех, кто затеял войну, и тех, кто позволил её начать? Как можно спокойно относиться к средст­вам массовой информации, которые или замалчивали события, или искажали их?

"ДЕНЬ". Кого из известных политических деятелей вы взяли бы позировать для портрета: «Дьявол в человеческом об­личье»?

Вячеслав КЛЫКОВ. Я бы взял... А. Хаммера. Он мог подпустить слезу, выглядеть джентльменом и благотворителем. Он вывозил от нас вагоны картин, а возвратил в качестве дара две картины второстепенных худож­ников. А «свято место пусто не бывает» — Хаммеров заменят Соросы. Для них сей­час в нашей стране самое время.

"ДЕНЬ". Вы сразу видите образ будущей скульптуры или он складывается в про­цессе работы?

Вячеслав КЛЫКОВ. Художник живет только потому, что в нём идёт этот процесс. Образ может возникнуть, когда этого и не ждешь. Планировать творческую деятельность невозможно.

"ДЕНЬ". Имеют ли ваши скульптуры мужчин сходство с вами лично?

Вячеслав КЛЫКОВ. Разумеется. Любой образ несёт печать его автора. И стихотворение, и книга, и картина, и скульптура всегда несут печать личности автора. А поскольку язык скульпторов — это форма человеческого тела, то бывает даже и внешнее сходство — помимо воли автора. Он как бы вкладывает себя в образ, растворяется в образе. В книге театрального критика Евреинова есть исследование его портретов. В этом исследовании он пришел к выводу, что все его портреты напоминают художников, которые его рисовали. По словам Евреинова, на рисунке Маяковского он выглядел без пяти минут убийцей и хулиганом, на рисунке Сомова — чистеньким, прилизанным и добропорядочным буржуа.

"ДЕНЬ". Есть ли сегодня русская школа архитектуры и скульптуры?

Вячеслав КЛЫКОВ. Да, несомненно есть. Она берёт свое начало из традиции русской академической школы. В нашей современной пластической школе она присутствует в формах обучения, в методологии и т. д. А главное — русская школа существует и во внешних формах. Русская архитектура и скульптура всегда были радостными. Иногда посмотришь на старые угол­ки Москвы в солнечный день — и появ­ляется ощущение праздника.

Русская архитектура никогда не от­личалась такой дороговизной, как архитектура Европы, но она всегда отли­чалась просветленным духом — начи­ная от наших храмов и кончая светски­ми зданиями. Это воплощение в камне особого мировоззрения и особой филосо­фии русского человека. Посмотрите Дом Пашкова или усадьбы на улице Воров­ского, на Остоженке, на Кропоткинской, У нас в Замоскворечье — глаз радует­ся. Всё приведено к человеческому масштабу. Скульптура обладает теми же качествами. У русских скульпторов даже в надгробиях выражена не просто грусть, а светлая грусть. Возьмите Мартоса, Шубина, Козловского. Возьмите памятник Пушкину. Он грустит, но гру­стит светло. И у зрителя появляется светлое настроение. Или возьмите па­мятник Минину и Пожарскому. Всё про­низано гражданским пафосом, а как гармонично эта скульптура сделана!

"ДЕНЬ". Ваш протопоп Аввакум интелли­гентен. Почему он такой, а не другой?

Вячеслав КЛЫКОВ. Это зависит от взгляда. Может быть, именно вам он показался таким. Но почему бы ему не быть интеллигентным? Ведь он один из наших лучших средневе­ковых писателей.

А что касается вашего восприятия скульптуры Аввакума... Вы же видели мо­дель. Надо смотреть сам памятник.

"ДЕНЬ". Вы художник, вы видите мир иным, чем все мы. Вы, наверное, пони­маете любого человека быстрее, чем все мы, — сильный он или слабый, порочный или благородный. Остались ещё на рус­ской земле сильные русские люди или мы в самом деле вырождаемся?

Вячеслав КЛЫКОВ. Несколько лет назад я шёл по Ордынке и увидел поразительно красиво­го человека, высокого, с длинной седой бородой, с чётко прорисованными черта­ми лица. Какой контраст с окружающими людьми! Он был так велик, что я подошел и сказал: «Я очень хочу познакомиться с человеком, которого надо занести в Крас­ную книгу». Он засмеялся. Мы познако­мились. Это оказался Никита Ильич Тол­стой. Он принадлежит к мощному корню рода Толстых — правнук Льва Толстого. Несмотря на эмиграцию, войны и кипучую деятельность в научной работе, несмотря на преклонные годы, он сохранил себя как уникальную особь, я бы не постеснялся так сказать. За счёт чего? Конечно, это и его личная заслуга, но в большей степени — заслуга его рода. Нам нужно восстанавливать не только города, но и породу людей.

Не так давно я слышал доклад учёного из Новосибирска, и этот доклад поразил меня. Он сообщил о таком эксперименте, проведенном над крысами. У нескольких поколений зверьков нарушались генетические связи. Но что поразительно: среди серой массы рождались вдруг зверьки с тем генетическим кодом, который был разрушен у его предков. Быть может, это грубый пример, но он говорит о невероятной стойкости всего живого в природе.

Я уверен, что народ способен восстановить свои генетические корни. И это вселяет надежду. Это обязательно у нас произойдёт. И среди молодых появляются красивые люди. Мне доводилось много ездить по России, и я сделал для себя такие выводы. Идёт рост крепкого мужского населения России, особенно в центральночернозёмных областях — в Липецке, Белгороде, Воронеже, Орле, Курске, Это говорит о том, что генетический код нашей нации возрождается.

"ДЕНЬ". Вы не устали «ходить» в патриотах? Сегодня это довольно тяжко.

Вячеслав КЛЫКОВ. Я себя не называл патриотом. Я просто поступал так, как велит мне совесть. На меня много навешивали ярлыков. Начиная от «ура-патриота» до «националиста», «шовиниста», но я бы мог посоветовать тем, на кого навешивают подобные ярлыки, с презрением отбрасывать их. Серьёзное отношение к этим ярлыкам ведет к внутреннему неустройству, к разрыву связей между людьми, со своими соотечественниками. Я призвал бы своих соотечественников прекратить травлю друг друга. Мы забываем, что мы сыны одной и той же матери. Кому-то очень хочется, чтобы все мы были разделены на правых и левых, на консерваторов и демократов, на интернационалистов и шовинистов и так далее. Разделённому народу легче что-либо внушить, его легче повести за собой любому политикану.

"ДЕНЬ". Почему многие современные верующие люди — это люди тяжёлые, навязывающие свои взгляды окружающим?

Вячеслав КЛЫКОВ. Я бы не согласился с этим утверждением, потому что по-настоящему верующие производят впечатление очень светлых и оптимистичных людей. Верующие в меру своих сил пытаются следовать законам, данным нам в Евангелии, а законы эти так же точны, как законы науки. Нарушая их, мы создаем вокруг себя атмосферу тяжести, мрачности, а иногда и отчаяния. Разве мы живем по этим заповедям?

"ДЕНЬ". Но есть люди, которые, спекулируя на своей настоящей или мнимой вере в Бога, пытаются делать карьеру в определённой среде. Может быть, здесь больше политики, чем веры?

Вячеслав КЛЫКОВ. Есть такой сорт людей, только обращающихся к вере, и им кажется, что они лучше всего служат Богу. Но это, как правило, начальный этап, и он проходит. Быть может, все верующие люди проходили через этот этап.

"ДЕНЬ". Сейчас много рассуждают о русском характере. Есть такие черты у русских, которые вы не хотели бы видеть у наших потомков?

Вячеслав КЛЫКОВ. Я боюсь этих разговоров, поскольку эти рассуждения носят чисто схоластический характер или музейный — на уровне фольклора. В этом я вижу, быть может, главную опасность в нашем патриотическом движении, потому что если у нас есть город, представляющий историческую ценность, то его обязательно пытаются «замузеефицировать». Мы потеряли способность к нормальной эволюции, а точнее — эту способность из нас выбили.

Что касается отрицательных черт характера у русского человека, то подумайте о своих отрицательных чертах. Эти черты и нужно изживать — каждому в себе.

"ДЕНЬ". Сейчас печатается много статей, где русских анализируют вдоль и поперёк: в какой степени мы рабы, что у нас от Востока, а что от Запада? Скоро на эту тему диссертации защищать начнут.

Вячеслав КЛЫКОВ. Я думаю, что исследования на эту тему порочны изначально: исследовать, насколько мы хуже или лучше других. Мы не хуже и не лучше, мы просто другие, со своим собственным лицом.

"ДЕНЬ". Вопрос не оригинальный, но всё же — может ли безнравственный человек стать великим художником?

Вячеслав КЛЫКОВ. Нет. Таких примеров я не знаю. Безнравственный человек не может стать великим художником. Его суть переходит в его произведения. А это всегда видно.

"ДЕНЬ". Кто из русских поэтов и писателей вам особенно нравится?

Вячеслав КЛЫКОВ. Мне ближе всего поэзия Юрия Кузнецова. Люблю стихи Николая Рубцова, Николая Тряпкина. Из прозы ближе всего Валентин Распутин. Хотелось бы, чтобы он больше писал. Близок мне Виктор Астафьев. У Евгения Носова узнаю в его рассказах родную землю, родные характеры. Мы с Носовым земляки.

"ДЕНЬ". Работа с камнем отбирает у вас силу или, наоборот, наделяет ею?

Вячеслав КЛЫКОВ. Этот процесс неразрывен. Разумеется, и отбирает, но потом даёт прилив сил. Если ты не черпаешь из родника, то родник засорится. «Работать надо всегда, ибо не работает только мёртвый» — так сказал один народный мастер из Ростова Великого.

Беседу вел Л. САМОВАРОВ

Илл.: Поклонный крест работы В.М.Клыкова в Сретенском монастыре г. Москвы