Отклик на статью Александра Проханова «Словом разрушали города».
Национальный писатель стоит в центре бед своего народа и говорит его голосом.
Народ и государство — не одно и то же. Государство (система власти, "машина для подавления") и начальство (правящий класс) — не одно и то же.
Национальные писатели будут всегда, покуда есть на белом свете народ российский.
Говорят, что литератор нынче измельчал и что голос его "ничего не значит". Позвольте, а разве голос народа сегодня — слышен? Разве депутаты-миллиардеры — его "избранники"? С приватизированными заводами, с яхтами и дворцами, купленными на припрятанные или украденные деньги? Разве эти люди — "голоса народа"? Вы в это действительно верите?!.. Что эти заблудшие "овцы", чьи офшоры начали стричь на Западе, — идеал руководителей, "освященный" обществом?!
Под народом российским я понимаю, прежде всего, народ русский, как самый многочисленный, а также представителей всех коренных народов, любящих Россию и работающих на её благо. Ельцин понимал "россиян" по-другому — как зомбированную телевизором биомассу, с которой можно делать всё, что угодно. Народ российский — это люди, у которых есть родина. Здесь жили поколения наших предков, будут жить и трудиться наши дети и внуки. Любой россиянин близко к сердцу примет:
Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой.
К отчизне холодны душой "граждане мира". Они, говорящие по-русски, физически живущие здесь, в своём чувственном мире давно обустроили другую родину. Главное требование к ней — комфорт и сервис. Никаких чувств и сантиментов ("горе матери родной"), "ничего личного", смысл жизни — удобства. Человек рождён для удобств, как курица для птицефабрики — говорит нам литература "граждан мира". В их умных книгах точка видения — бессердечное знание. Предтечи биороботов появляются тогда, когда привязанность к технологиям побеждает любовь к человеку, когда "чужая мама лучше, потому что она богаче".
Денационализация народа российского — в этом состоит главный общественно-исторический процесс современности. Он носит управляемый характер. "Перемолоть" молодежь и детей, оравнодушить взрослых, погрузить в депрессию безнадежности стариков. Превратить народ российский в население, в дирижируемый электорат. Зачем? Народ — сила. Население — "солома", и с этим материалом можно легко покончить в очередном мировом пожаре.
На наших глазах уничтожаются родовые древа. Пустеют великие пространства, города заселяются чужеземцами, хищнически вывозятся богатства недр, вырубаются под корень леса. На денационализацию работает вся мощь российских медиа, в первую очередь, телевидение. И — основной поток эстрады, "хиханек", кино, театра, "современного искусства", книготорговли. Правящий класс — заложник и продукт мирового "культурного управления". Это наш коллективный Кай, у которого вместо сердца — льдинка. "К отчизне холоден душой".
"Отрекись от "матери родной", от обязательств перед народом — и взамен ты получишь весь мир. И слово "Вечность" в придачу", — соблазняли "хозяева денег" наших властителей. Теперь сих "лишних людей" глобальные управители решили оптимизировать. Зачем в эпоху искусственного интеллекта — биороботы?! Нейросети — дешевле, "пасти народы" можно с помощью цифрового слежения.
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
"Граждан мира" не разбудит чести клич. Для них это — "ложный пафос", патриотизм для быдла. Зато они услужливо готовы ко всему прогрессивному — эвтаназии, гомосексуализму и суррогатному материнству.
Денационализация — это смерть. Она может быть медленной или быстрой, с обезболиванием или без.
Народ — это жизнь. Осень может быть сухой или дождливой, весна поздней или ранней, лето жарким или холодным, зима бесснежной или морозной, но жизнь идёт своим чередом из века в век, и всё возвращается на круги своя. Жизнь народа — в непрестанном движении и в трудах, в сохранении природного, человеческого, божественного ("божественный глагол").
В основе творческого метода денационализированного писателя лежит дизайн. "Дизайнерской литературы" — многословной, искусной, внешне грамотной — горы. Она похищает время, ничего, кроме пустоты или пресыщения, не давая взамен. Вокруг неё выстроена солидная инфраструктура — господдержка, деньги богачей, продвижение в СМИ и др. "Писатели момента", навязанные медиа и пиаром, моментально сдуются, как только их рекламный пузырь перестанут подкачивать.
Пока есть народ, национальный писатель непобедим — как бы его не замалчивали. Слово его всё равно будет услышано, оно пробьётся сквозь любые загородки — "мы, как травы, прорастём во мгле". Судьба Сергея Есенина — тому подтверждение. "Я полон дум о юности весёлой, но ничего в прошедшем мне не жаль!.."
Основа творческого метода национального писателя — художественность. Художественность — доброта и любовь. Красота, честность и национальная полезность.
Народы живут и умирают, действуют и сходят с исторической сцены. Каждый писатель, наверное, хоть однажды задал себе вопрос: кто я в своём творчестве? Врачеватель, косметолог, патологоанатом? Шабашник, мелкий торговец, шут гороховый? Или — бесстрашный Боян, певец и воин?! Пушкин говорил о себе так: "И неподкупный голос мой был эхо русского народа".
Не государства, а именно народа.
К родине склоняясь головою,
Знаю, Бог мне указал перстом
Стать землей, молитвою, травою,
Эхом стать в моем краю пустом!..
Национальный писатель живёт с верой в Россию, работает и творит для неё даже в самые безнадёжные и отчаянные времена.
Потому что, кроме родины и призвания, у него больше ничего нет.
