Крайняя спорность Нобелевских оценок известн, как известен у нас литературным людям и альтернативный список нобелиатов, тонко составленный В. Кожиновым; однако, думается, что премия, присуждённая Франсуа Мориаку, является фактом, подтверждающим то, что не все награды доставались мало значимым писателям.
Одним из фактов: которых в сумме наберётся едва ли больше 30.
Мориак происходил из семьи коммерсанта: достаточной, чтобы дать сыну не плохое образование; лицейский учитель приохотил будущего писателя к чтению: первая работа написана Мориаком в 13 лет: пьеса, посвящённая сестре, не имела, разумеется, литературного значения, свидетельствуя, однако, о верно выбранном векторе.
Католицизм играл особую роль в жизни писателя, во многом определяя те внутренние огни, что палили душу: во время испанской войны, Мориак критикует, тем не менее, католическую церковь за поддержку Франко.
Огни, жгущие сердце души, сменяются гармонией, устанавливаемой в ней.
За детской пьесой идёт сборник стихов, Мориак испытал влияние Клоделя и Валери, тонких эстетов и утончённых метафизиков французской поэзии.
Он не сразу вышел на тропу прозы, которая привела его к успеху, а литературу – к обогащению.
Человек, противостоящий миру: и мир, врывающийся в космос человека тяжёлыми своими пластами: такова основа большинства книг Мориака.
Так, в романе «Дитя под бременем цепей» - первом своём романе – он показывает своеобразное противостояние провинциала, приехавшего покорять столицу: и этой самой столицы, не желающей уменьшать своё давление на кого бы то ни было.
Выигравших нет.
Есть – временно торжествующие, но и о них Мориак пишет крайне редко.
В романе «Матерь» Мориак показывает тот вариант материнской любви, которая, являясь тиранической, разрушает жизнь сына.
«Клубок змей» закрутится тугим узлом, символизируя человеческую душу, увы, - и, как ни прискорбно, если честно вглядываться в себя, придётся признать правоту писателя.
Сильно сделанный образ Терезы Дескейру наполнит собою и роман «Конец ночи»: где религиозная метафизика проявлена будет в полную силу: жизнь отождествляется с ночью, и только смерть сулит световое торжество дня.
В его книгах много скорби, и заложен сильным импульсом своеобразный стоицизм противостояния оной.
Некогда Мориак был весьма читаемым писателем в Советском Союзе: люди узнавали в героях себя, сопоставляли опыт…
Кроме того – сострадание, красная нить русской литературы, проходит, раскалённо пульсируя, по всем важнейшим произведениям Мориака, и это не могло оставлять равнодушными тех, кто составлял замечательную, обширную партию читателей в СССР.
