Земля описала ещё один круг вокруг солнца, и завершился ещё один сельскохозяйственный сезон. Что принёс он нам, живущим и работающим на земле?
Я не буду рассуждать о глобально-эпохальном, как нынче принято, а расскажу, как видятся современные события из одной станицы на Маныче и как преломляются мировые тренды в одном отдельно взятом хозяйстве, когда-то совхозе им.Фрунзе, а ныне частном хозяйстве того же имени.
Отмена зерновой сделки и наши потери
СМИ нередко патриотически радуются отмене т.н. зерновой сделки: вроде как насолили Западу. Не знаю, уж насолили или не очень, но в любом случае я бы не стала особо ликовать. Наверное, это было нужно или по-другому нельзя, но нам, аграриям, отмена зерновой сделки принесла только трудности и неудобства.
Зерноторговцам, которые экспортируют зерно за рубеж, стало труднее фрахтовать суда, цена фрахта выросла. Это закономерно привело к падению цен на зерно, по которым зерноторговцы покупают его у хозяйств. Совершенно очевидно, что наши внутренние цены зависят самым прямым образом от экспортных цен. Чтоб было понятно, о чём речь. В прошлом году мы отдавали зерно по 15 руб. за кг, а в этом по 12. Всё равно это выше себестоимости (которая колеблется где-то между 8 до 9), но факт есть факт: рентабельность производства упала. Я не вижу в этом ничего трагического: не всегда на дворе вёдро, бывают и ненастные дни. Будем стараться «тщательнее работать», как говорил какой-то советский юморист: уменьшать потери, улучшать учёт, повышать агротехнику.
Критиковать экспортную ориентацию российского зернового производства, как делают некоторые патриотически заточенные авторы, я бы не стала. В этом сезоне в России произведено около 140 млн Т зерна, из них 40-50 млн – это избыток по сравнению с внутренним потреблением. Да плюс ещё переходящие запасы, оставшиеся с прошлого года. Так что в любом случае экспортировать приходится. Теперь это стало хлопотнее и дороже.
Почему растёт себестоимость?
Что ещё повлияло на себестоимость нашего производства?
В прежние годы западные производители сельхозтехники наладили у нас техобслуживание и снабжение запчастями своих машин. Теперь они ушли. А их техника – осталась. У нас, к примеру, три иностранных тяжёлых трактора, два опрыскивателя: один американский John Deer, а другой, представьте себе – аж бразильский. Наших опрыскивателей просто нет; рады бы купить отечественные, да нету. Есть у нас ещё и два иностранных посевных комплекса.
Обслуживание всего этого добра очень затруднилось. Запчасти приходится ждать месяца по четыре. Мы недавно заказали запчасти к нашей западной технике и получим их аж в феврале. Слава Богу, что комбайны у нас все Ростсельмашевские, но ведь и у них множество комплектующих – западные. Надо, надо нам освобождаться от зависимости! Иначе, как выражался тов. Сталин, «нас сомнут».
И тут я вижу очень положительный фактор: наша ссора с Западом – надолго. Значит, нет опасности, что мы вот-вот опять подружимся и опять отдадим свой рынок западным производителям, как уже было. Государство должно проводить сильную промышленную политику, всячески поощряя и поддерживая производство сельхозтехники внутри страны. Нужна политика разумного протекционизма.
Выросли в цене средства защиты растений: раза в полтора, а по некоторым позициям и в два. Я много раз писала, что действующие вещества в них – импортные, а нужны – свои. Об этом говорилось на Московском экономическом форуме весной. Агрохимия должна быть своя, потому что без неё современное аграрное производство невозможно. Без той самой «химии», которая имеет очень плохую репутацию в публике, урожай немедленно упадёт в два раза, и это в хорошем случае, если нашествие вредителей не уничтожит всё подчистую. Так что зависимость по химии – очень опасна.
Каков вывод из этих не слишком приятных фактов?
Главный, на мой взгляд, такой: только более-менее крупные хозяйства конкурентоспособны в нынешних условиях. Все эти умилительные крестьянские и фермерские хозяйства при нынешнем снижении рентабельности существовать не могут. В каждом виде сельхозпроизводства и в каждой географической зоне величина, с которой начинается экономическая оправданность хозяйства, - разная. В Ростовской области зерновое хозяйство от 5 000 га посевной площади способно выдержать современные условия хозяйствования. Меньше – скорее всего, загнётся. Укрупнение производственных единиц в сельском хозяйстве – это общемировой процесс.
Вечный вопрос - кадры
Найти квалифицированного работника любого профиля очень трудно; об этом говорят все сельхозпроизводители (и не только они). Учебные заведения сельскохозяйственного профиля есть, их много (не берусь судить, достаточно или нет), но до хозяйств специалисты как-то не доходят, где-то теряются по дороге.
Дело в том, что агроному лучше всего вырасти в той зоне, где ему предстоит работать. Или, ещё лучше, прямо-таки в станице, где расположено его хозяйство. Тогда он, что называется, врастёт корнями в эту землю. Если этого нет – скорее всего, упорхнёт куда-нибудь, где попроще. Надо выращивать своих специалистов, но это дело на много лет.
Мне вообще кажется, что распределение на работу инженеров и агрономов должно осуществляться не в момент выпуска из учебного заведения, а в момент поступления молодого человека туда. Он должен знать, где будет работать, проходить там практику и дальше приходить туда на работу. Нужен договор с работодателем со взаимными обязательствами. Хозяйство платит парню стипендию, обязуется построить дом. Не явился на работу – оплати затраты плюс упущенную выгоду. Ну и с работодателя тоже можно в случае чего спросить. Пока эта система не налажена.
Надо осознать: жизнь на селе никогда не будет такой непринуждённо-безответственной, какой живут метросексуалы больших городов. Хотя бы потому, что селянин должен получить не виртуальный, а реальный, вещественный результат своего труда и нести за него ответственность. А продукт метросексуалов чаще всего виртуальный и такой, от которого ничего не зависит: есть он – хорошо, нет – ну и ладно.
Отсюда вытекает необходимость государственной работы, направленной на пропаганду сельского труда, на подъём его престижа, уважения к нему. Сельский труженик должен видеть себя в кино, слышать песни о себе, читать романы и повести. Этого нет и близко. А время от времени появляющиеся сельские персонажи в кино – это какие-то фольклорно-анекдотические личности, с которыми вряд ли кто захочет себя идентифицировать. А ведь есть немало хозяйств, про которые можно написать вторую «Поднятую целину». Но руководить этим процессом может только государство: рынок подобной литературы или кино не порождает.
Только деньгами, даже приличными, мотивировать сельского специалиста трудно. В любом случае, быть каким-нибудь ни за что не отвечающим аналитиком, мерчандайзером, преподавателем теории выеденного яйца в финансово-лингвистическом университете – несопоставимо проще, чем агрономом или зоотехником. И так будет всегда и везде.
Мы много работаем над поиском и закреплением кадров, построили и обставили дом для главного агронома, отдаём 10% чистой прибыли на премии руководителям хозяйства, но кадры по-прежнему остаются больным местом.
Чего мы ждём от государства?
Мы понимаем, что государство сегодня сосредоточено на СВО, и это правильно. Мы и не претендуем на что-то необыкновенное. Однако минимум действий по поддержке сельского хозяйства надо бы предпринять. Тем более, что в СВО приняли участие множество селян, в том числе и несколько наших станичников. «Сеятель твой и хранитель» называл крестьянина Некрасов. С тех пор ничего не изменилось: селянин по-прежнему единственный, кто при всякой нужде подставит плечо государству. Он не сбежит, не «релоцируется» с перепугу, как делает гламурная публика, и хотя бы за это следовало бы заметить и по возможности удовлетворить его, крестьянские, нужды.
Так чего бы мы хотели от государства?
Во-первых, возобновления льготных кредитов. Когда-то субсидирование процента по кредиту нам очень помогло в развитии и в текущей деятельности. Тем более, что берутся эти кредиты на короткий срок.
Во-вторых, было бы полезно возвращать (как было обещано) плавающую пошлину, введённую в 2020 году. Она была введена, когда на мировом рынке резко повысились цены на зерно. Тогда была введена пошлина в 70% на цену, превышающую 200$ за тонну на FOB’e. Государство обещало, что эта пошлина будет возвращена зернопроизводителям. Но местное начальство стало обставлять этот возврат разными условиями. У нас это наличие в хозяйстве животноводства. При чём тут животноводство? Ведь речь идёт о зерне. Так-то оно так, однако ж под этим предлогом нам не вернули более 40 млн. руб.
Товарищ правительство (как выражался Маяковский)! Очень бы хотелось, чтобы обещанный возврат производился безо всяких условий.
40 млн - это всё-таки приличные деньги, а вот погектарные субсидии настолько мизерны, что мы даже бумаги не стали на них оформлять: больше писанины, чем прибыли – Бог с ними.
В-третьих. Полезны было бы продолжить зерновые интервенции, которые государство проводило, чтобы поддержать цену на зерно.
Ничего нового тут нет – надо просто вернуться к старым практикам, которые ныне то ли забыты, то ли отложены.
Что дальше?
Сейчас мы рассматриваем возможность завести в хозяйстве животноводство. Когда-то наш совхоз им.Фрунзе славился своими баранами. Но тогда не было проблемы сбыта шкур: из них шили полушубки для военных. Теперь гарантированный сбыт имеет только мясо. Вообще-то, много странностей на свете. Посмотришь в одёжном магазине – сплошной акрил, а при этом натуральную шерсть сдать некуда. Здесь какая-то недоработка.
Руководительница нашего хозяйства – по образованию зоотехник по молочному животноводству, руководила несколькими передовыми молочными хозяйствами в Подмосковье. Она мечтает завести коровок: она и произносит с мечтательной нежностью: «Коро-о-овки…». В прежние годы на молочную ферму давали государственные кредиты и субсидии. Есть ли это сейчас – будем выяснять. А дальше – высококачественный сыр. Слава Богу, итальянского сыра практически на рынке нет, так что это может быть вполне реалистический бизнес-проект. Впрочем, молочное животноводство не характерно для нашей зоны. Хотя местные коровы породы «красная степная», которые охотно питаются полузасохшими колючками, дают очень вкусное молоко. Разумеется, профессиональная ферма не предполагает выпаса коров: они стоят в закрытом помещении и кормятся строго по прописи. Тогда у них получается молоко строго определённого состава, из которого можно получить хороший сыр.
Но всё это – дело будущего, потому – заканчиваю.
Ростовская обл., Сальский р-н, станица Степной Курган
