Год назад не стало Александра Владимировича Пыжикова, замечательного русского историка с очень широким кругом профессиональных и личных интересов. Достаточно посмотреть, что он написал за последние 20 лет. Я не беру 1990-е годы, в которые он тоже был очень активен, но если говорить о начале XXI века, то это целый спектр, целый комплекс совершенно разных проблем и тем. Начну с советской тематики: книга "Рождение сверхдержавы" (в соавторстве) и работа о хрущёвской "оттепели". России конца XIX — начала ХХ века были посвящены работы "Питер — Москва. Схватка за власть" и фундаментальная монография "Взлёт над пропастью"; центральная тема книги — бюрократия времён правления Николая II как субъект истории. Ну, и наконец, несколько работ, связанных с идеологией. Это "Корни сталинского большевизма", "Грани русского раскола" и вызвавшее немало споров исследование "Славянский разлом. Украинско-польское иго в России". Это книга о XVII веке, в которой Александр Владимирович доказывал тот тезис, что никонианская реформа была по сути диверсией иезуитов, приехавших из Малороссии.
Александр Владимирович много размышлял на тему русской идентичности. Он совершенно справедливо не сводил её только к религии, христианству, православию. Для него русская идентичность — это феномен значительно более древний, чем христианство на Руси. Он был абсолютно прав, утверждая: те, кто отрезают от русской истории то, что предшествовало её христианизации, по сути, укорачивают нашу историю, сильно упрощают и обедняют её.
На первый взгляд анализ различных идентичностей, их корней в прошлом — тема сугубо историческая, филологическая, в лучшем случае философско-культурная, далёкая от современности. На самом деле это не так. В условиях мирового кризиса-матрёшки, когда одновременно развёртываются сразу несколько кризисов в одном — кризисы капиталистической системы, европейской цивилизации, христианства — проблемы идентичностей, будь то русская или западноевропейская, их генезиса, конструкции и деконструкции, создания новых идентичностей обретают сверхсовременное значение и становятся одним из орудий в психоисторической борьбе/войне за будущее. А на войне, как известно, убивают.
Например, в 1991 г. в школе богословия Свифт-Холл университета Чикаго прямо в туалете был застрелен румынский культуролог Йоан Петру Кулиану, занимавшийся оккультными корнями современного мира; из квартиры исчезли компьютер и рукописи. Относительно незадолго до этого сгорел архив учителя Кулиану — Мирчи Элиаде. В Швеции в самом начале ХХI века странным образом исчезали и погибали участники международного проекта, посвящённого воссозданию доиндоевропейской западной традиции, — после смертей трёх участников проект был закрыт. Я ни в коем случае не намекаю на какие-то таинственные обстоятельства смерти Александра Владимировича — она была естественной, у историка были серьёзные проблемы со здоровьем, и блестящие работы последних лет были написаны им вопреки этим проблемам. Я — о другом: даже то в творчестве А.В. Пыжикова, что, казалось бы, уходит в исторические дали, в "преданья старины глубокой", является сверхактуальным, работает на сегодняшний и на завтрашний день. О значении его штудий по проблемам идеологии и идентичности я уже сказал. К этому тесно примыкает тема идейно-религиозных диверсий, и здесь неважно, о XVII веке идёт речь или о XXI — ни католики, ни иезуиты за последние четыре сотни лет в этом плане и в этих целях не изменились (интересующихся отсылаю к изданному в 2018 г. Институтом системно-стратегического анализа обширному исследованию В.П. Марченко "Ватикан — Московия — Сибирь. XVI–XVII веков").
Исследования Пыжикова, посвящённые позднесамодержавной России — борьбе питерских и московских властно-экономических кланов, хозяйничанью иностранного капитала и неспособности даже просвещённых бюрократов изменить ситуацию и отодвинуть катастрофу — звучат весьма актуально. Ведь РФ с её запредельным социальным неравенством, бедностью, а то и просто нищетой значительной части населения, неповоротливой, работающей на себя управленческой колымагой всё больше напоминает царскую Россию начала ХХ в.
В кризисные эпохи время свёртывается листом Мебиуса, и прошлое оборачивается настоящим, а то и будущим. Время-оборотень — хитрая штука, и исследования типа пыжиковских помогают лучше понять его.
Как любой незаурядный человек, незаурядный профессионал Александр Владимирович вызывал раздражение и зависть серятины — неудачников и проходимцев от науки. Достаточно вспомнить ту травлю историка, которую пытались организовать в интернете околонаучные фрики. Будучи человеком ранимым, Пыжиков принимал подобные выходки близко к сердцу и порывался ответить. Нам с Евгением Юрьевичем Спицыным, автором отличного пятитомного учебника по русской истории, стоило трудов отговорить его и убедить, что, вступая в полемику с проходимцами, он поднимает их до своего уровня, раздувая моську до уровня слона. Мы призвали его следовать примеру Анатолия Алексеевича Клёсова, которого те же лузеры и недошлёпки тоже пытались кусать, но Клёсов не отреагировал: шакалы тявкают, а караван идёт. Тем не менее, отметины на сердце Пыжикова оставались — увы.
Александр Владимирович не просто создал мощный корпус исследовательской литературы, он заложил фундамент целой научной программы и возвёл первые этажи многокорпусного здания. Едва ли кто-то на настоящий момент сможет продолжить достраивать все корпуса одновременно — для этого нужно быть Пыжиковым. Однако если кто-то двинется хотя бы в одном из направлений, развивая, уточняя, а если необходимо, то и оспаривая какие-то выводы Александра Владимировича, это уже будет неплохо. Ну а если рядом появятся принципиально новые корпуса и начнёт расти целый город — это будет класс. Именно на такую перспективу работал замечательный русский историк Александр Владимирович Пыжиков.
