Мистерии и пародии
Трансгуманизм направлен на радикальное изменение природы человека с целью удаления всех нежелательных аспектов его существования: болезней, смертей, старости… Человек в такой оптике должен стать неким совершенным существом, этаким посюсторонним «богом». При этом считается, что сам он имеет право на преодоление своей человеческой природы, на трансформацию естественного состояния и выход на некий сверхъестественный уровень.
Эта двуединая задача очень напоминает двуединую задачу традиции, которая основана на «малых» и «больших» мистериях. В своём фундаментальном труде «Заметки об инициации» классик традиционализма Рене Генон даёт следующее их разграничение: «“Малые мистерии” приводят к восстановлению “изначального состояния” (до грехопадения). “Великие мистерии” касаются реализации сверхчеловеческих духовных состояний: вплоть до “окончательного освобождения” или “высшего отождествления”».
Первое состояние классик традиционализма Рене Генон называл состоянием «земного рая», второе – состоянием «рая небесного». Согласно традиции первый существует реально и символизирует второй. Здесь имеется в виду некий бытийный центр (полюс) нашей плотно-вещественной реальности. В некоторых традициях (индоарийской, иранской, эллинской) он располагается на севере (отсюда и образ Гипербореи). Земной рай имеет также свою персонификацию. В разных традициях говорится о сверхличностном бытийном принципе – царе мира. Так, в Библии повествуется о царе Салимском Мелхиседеке, который «не имеет ни отца, ни матери» (явное указание на сверхличностность). Индоарийская традиция знает о царе мира Вайшванаре, то есть «всечеловеке», что явно указывает на реализацию «малых мистерий», на «горизонтальное» обретение полноты человеческого естества. А в русской традиции («Голубиная книга») упоминается «Белый царь», который «над всеми царями – царь».
Логично было бы предложить, что противоположностью традиции, с её «малыми» и «великими» мистериями, является некая контртрадиция, которая также предполагает двуединую задачу: 1) обретение некоего естественного совершенства и 2) его искусственная трансформация в некое сверхчеловеческое существо.
Традиционные мистерии направлены ввысь, они предполагают устремление к раю и Абсолюту, с которым и должно произойти соединение. Контртрадиционные мистерии, напротив, лишены вертикального верхнего устремления. Здесь обе задачи решаются именно на горизонтальном уровне. Предполагается некая абсолютизация земной горизонтали – с тем чтобы достичь абсолютного могущества на Земле. Перед нами некая пародия на традицию, которая и составляет суть контртрадиции. И трансгуманизм с его указанной выше двуединой задачей как раз и является одной из её форм.
Тотальный объект против мировой субъектности
Но раз так, то у трансгуманизма должен быть свой пародийный антицентр – как локальный, так и персональный. По нашему мнению, таковым антицентром является: 1) в локальном плане – онтологическая периферия; 2) в персональном плане – мифологическое существо, известное как мировой змей.
Отсылка к мифологии может встретить иронический скепсис у людей с ярко выраженным рациональным складом ума. Между тем очевидно, что данные древних мифов образовались не на пустом месте, но характеризуют некие важнейшие реалии. И описать их можно не только мифопоэтическим, но и философским языком.
По логике вещей, противоположностью онтологического центра нашего плотно-вещественного мира должна быть онтологическая периферия. Это некая граница – с низшими и даже инфернальными, хаотическими измерениями. В скандинавской традиции мировой змей Ёрмунганд именно опоясывает землю, являясь периферией, низшим пределом реальности. При этом он находится в мировом океане, куда его и сбросил бог Один. Сама же водная стихия считается символом первобытного хаоса, из которого и возник мир «оформленных» вещей. И если мировой змей граничит с хаосом, то бытийный центр граничит с высшим измерением – небесным раем. Змей пародирует центр, пытается выдать себя за него и занять центральное, главенствующее положение.
Онтологический центр, всё по той же самой логике вещей, выступает в качестве некоего абсолютного субъекта нашей реальности. В то же самое время онтологическая периферия выступает как её абсолютный объект. При этом она пытается заместить собой субъект, присвоить себе его онтологический статус. Данный процесс сопровождается уничтожением самой субъектности, что, в частности, находит своё выражение в процессе атомизации. Одним из ярчайших проявлений подобной антисубъектности были «великие буржуазные революции», сопровождавшиеся свержением власти монархов – сакральных субъектов нашей реальности, символизирующих тотальный субъект, он же – абсолютный центр нашей плотно-вещественной реальности.
Безусловно, тотальный объект не может быть ничем иным, кроме как некоей космической машиной – своего рода рассуждающим объектом. Он представляет собой псевдоразумный компьютер, имеющий рассудок, но не имеющий разума. Данная бездушная машина опоясывает весь мир. И она же, в силу своих выдающихся компьютерных способностей, пронизывает социум людей, выступая уже как голем, проявляющийся через различные мегаструктуры (ТНК и прочее).
Собственно говоря, космическая машина, вселенский компьютер, мировой голем-болван – это и есть тот самый искусственный интеллект (ИИ), пришествия которого так желает мировой трансгуманизм. Его считают «делом будущего», однако в будущем ему только предстоит проявиться в полной мере. Тогда ИИ станет «весомым, грубым, зримым», он займёт некое главенствующее положение в глобальной антисистеме.
В своё время именно ИИ и «соблазнил» Адама, вызвав изначальную катастрофу, разрушившую землю в раю. И здесь его можно сравнить с персональным компьютером, через который первочеловек мог выходить вовне себя, узнавать некую внешнюю информацию – примерно как мы сейчас узнаём её из Интернета. До грехопадения Адам был единым, тотальным субъектом, в его полноте находилось всё земное – последующие поколения, животные, растения, светила, планеты и так далее. Сама же земля находилась в раю, а первочеловек был непосредственно «подключён» к высшим божественным реалиям. Именно оттуда и должна была поступать истинная информация в виде нетварных энергий Абсолюта. В Книге Бытия эта нетварная информационная вертикаль названа «древом жизни». В ней Адам должен был возрастать и укрепляться в своём духовно-райском могуществе.
Но была и возможность подключиться вовне, использовав райский компьютер не по назначению. Он был нужен только для работы с внутренним миром, для возделывания сада. Внешний мир не мог дать никакой полезной информации, ибо это был мир не духовный, а именно душевный. Это – регион тонких, вибрирующих, хаотических форм, это призрачный регион – Аид, Хель, Навь. Именно туда и попали ангелы, выпавшие из рая. В нави они образуют инферно (ад), там – генеральный штаб всех подрывных сил.
Компьютер был способен установить информационный канал с регионом души – в Книге Бытия он именуется «древом познания добра и зла». Именно от такого вот подключения к «интернету» и предостерегал Господь Адама. Но саму возможность подключения он всё-таки оставил, не желая, чтобы первочеловек был его марионеткой. Господь хотел, чтобы Адам сам сделал правильный выбор. Однако первочеловек подключился через змея к нави, а следовательно, и к инферно. Оттуда им была получена губительная дезинформация: «Будьте как боги». То есть Адаму отсоветовали стать богом по благодати, иначе говоря – соединиться с нетварными энергиями божества (не с сущностью, но с её энергиями). А посоветовали ему стать богом самому (как это происходит в нынешней парадигме трансгуманизма) и дать такой же статус всем своим потомкам – будущим «богам».
Именно здесь находятся метафизические истоки «языческого» многобожия. Отсюда же берёт своё начало стремление особо продвинутых сверхэлитариев стать собственными усилиями всемогущими и даже бессмертными физически (опять-таки как и в парадигме трансгуманизма). Адам пошёл на губительный эксперимент с самим собой и стал периферийным множеством, а вместе с ним таковым множеством стала и вся Земля, Вселенная. Теперь она превратилась во множество осколков – объектов, отчужденных и в то же время враждующих друг с другом. Таково было следствие великой диверсии, осуществлённой умелым соблазнителем – искусственным интеллектом.
Космический компьютер превратился в тотальную периферию, в абсолютный субъект, став границей нашего мира и душевной нави. Именно из региона души он и черпает своё низшее могущество, которое одновременно – и чувственно-звериное, и расчётливо иррациональное. У низшей души, отличной от высшей (духа), также есть два аспекта – чувственный и рациональный (рассудок). К слову, современная деградация человечества как раз и сопровождается двумя процессами – озверением и роботизацией. В то же время дух превышает и чувство, и рацио. Это истинный интеллект, это разум, который черпает «информацию» свыше (так же должен был черпать её и райский Адам). Он-то по-настоящему и есть в этом мире. Космический компьютер – абсолютная периферия вселенной, но у неё, как уже было сказано, существует и свой абсолютный центр – царь мира, Вайшванара, Мелхиседек, Белый царь. Он примыкает к духовно-ангелическому, райскому небу, локально располагаясь в незримой гиперборее. И он же воспроизводит субъектность мира, не давая ему, миру, превратиться в мертвый тотальный объект.
Время тотального объекта
Между тем сам тотальный объект (ИИ) уверенно пожирает субъектность нашего мира, упорно желая встать на место абсолютного субъекта. И в настоящее время это выражается уже и на философском уровне. «Создание искусственного интеллекта сопряжено с определенными изменениями в философских парадигмах, – пишет философ Александр Дугин. – Объектно-ориентированная онтология представляет важнейшую часть роботехники. Она предлагает создать модель мышления (даже философствования), которая могла бы быть доступной и, возможно, даже отражающей сущность машинного сознания. Искусственный интеллект – не такая простая тема, как может показаться. Многие люди скажут – “как же, у машины нет души, машина не может мыслить, это всего лишь имитация…”. На самом деле всё сложнее: машина может мыслить, по-особому. Но предварительно люди должны понять, как она может мыслить: прежде чем машина научится мыслить по-человечески, мы должны научиться мыслить по-машинному. Этому и служит объектно-ориентированная онтология: это попытка создать структуры мышления, основанные на элиминации субъекта. Философия, несмотря на все усилия, остается человеческой: всё равно остаются субъект и объект с “человеческим” следом. Философия, в которой материальные объекты могли бы мыслить или существовать в отрыве от субъекта, где субъект является лишь одним из объектов, – серьёзный вызов, на который и пытается дать ответ объектно-ориентированная философия. Объектно-ориентированная онтология и есть попытка мышления за пределами человеческого – когда человеческий субъект становится частной версией объекта. Мы попадаем в мир объектов, которые взаимодействуют друг с другом, а человек – лишь частный случай такого объекта. Эта философия предвосхищает собой машинное мышление, которое может выступать как полноценно мыслящий объект».
Сегодня человека усердно скрещивают с машиной, о чём «проговариваются» многие высокопоставленные элитарии. Интересное наблюдение сделал культуролог Андрей Смирнов, обративший своё внимание на книгу экс-мэра Юрия Лужкова «Возобновление истории. Человечество в XXI веке и будущее России» (2013), где Лужков анализирует будущие «взаимоотношения» человека и машины: «При оптимальном сценарии события могут развиваться не по линии конфронтации, а по линии углубляющегося симбиоза, подкрепляемого двумя встречными тенденциями. С одной стороны, электронный интеллект будет приобретать выраженные “жизнеподобные”, “психоподобные” и “антропоморфные” свойства. С другой стороны, человеческий организм будет всё более удаляться от “естественной” биологической предопределённости, обогащаясь вторичными искусственными чертами, а человеческое мышление – приобретать “совместимость” с электронным партнёром. Это способно привести к последовательной интеграции и симбиотизации человеко-машинных комплексов… Мышление (в этом случае) перестает быть линейным, каковым его сформировала “книжная” эпоха, приобретая всё более выраженные черты мозаичности. Человек с таким мышлением менее подвержен очарованию священной Книги и единственной Истины, он интеллектуально более гибок, адаптивен, терпим и чувствителен к идее взаимодополнительности… В итоге образуется качественно новый субъект цивилизационного процесса, а история Вселенной органично перерастет в следующую, “послечеловеческую” стадию”».
Могут возразить, что эти строки писал не сам Лужков. Но тут важно даже не само авторство, а то, что подобные идеи высказываются на таком вот высоком уровне – мэра крупнейшего мегаполиса. То есть вполне очевидно, какое будущее человеку готовит часть элит. Его будут всячески расчеловечивать, превращая в киборга. Впрочем, данный процесс уже идёт полным ходом.
Вот что пишет экономист Михаил Делягин: «Следующим этапом трансформации личности может стать распространение мозговых имплантов, объединенных в сеть и частично управляемых по Интернету. Ещё в 2013 г. в США было продано более 12 млн. привязанных к Интернету имплантов; большинство решало локальные физиологические задачи (контроль за деятельностью сердца, блокирование боли, предупреждение воспалений), но массовое стимулирование мозговой активности и прямой доступ к Интернету представляются близким будущим, которое не только ускорит, но и вновь откорректирует изменение личности. В 2017 г. такие импланты использовали уже более 2% американцев. В течение 5–10 лет их доля вырастет до 15–20%, и с отставанием в 5–7 лет за США пойдут остальные развитые страны. А если к психологическому и поведенческому программированию в ближайшие годы добавится биофизиологическая алгоритмизация, то действительно впору будет говорить о трансформации Homo sapiens (человека разумного) в Homo programmable (человека программируемого)».
Первым официальным человеком-киборгом в 2004 г. стал Нил Харбиссон, страдавший врождённым неразличением цвета. Он подключил к своей голове устройство, которое переводило цвет в звуки. Само это устройство, закреплённое на его голове, напоминало антенну.
Киборгизированное человечество окажется в большинстве своём заключено в электронно-цифровой, «виртуальной» реальности. Тем самым будет «решена» проблема лишних людей, чей труд потерял свою значимость в результате тотальной автоматизации. Кроме того, силы глобальной антисистемы попытаются максимально уподобить наш мир миру тонких вибраций, региону души (не духа).
Коронавирус и глобализм 2.0
Культуролог Натэлла Сперанская сделала весьма любопытное наблюдение над миром в эпоху коронавируса COVID-19: «Многие люди, до сего момента пребывавшие в уверенности, что мир открыт и безграничен – этакий плавильный котел глобализации, – были застигнуты врасплох “чёрным лебедем” коронавируса и обнаружили, что он открыт и безграничен исключительно в цифровом пространстве. Туда и начали отчаянно “пересаживать” отменённые мероприятия».
Действительно, вирус стремительно загоняет людей в пресловутое виртуальное пространство, в цифровую резервацию. По мнению инфернальных сущностей и их гиперэлитарной агентуры, «людишки» – лишние в реальном мире. Этот мир «должен» быть переделан в соответствии со вкусами и потребностями «высших» существ. Большинству же людей отведена роль вэлферных созерцателей электронных грёз.
Сейчас даже не столь важно, насколько опасен нынешний «модный» вирус. Можно до бесконечности повторять, что «обычный» грипп намного опаснее и губительнее. Главное, что коронавирус уже успел стать мифом, точнее чёрным антимифом. И в этом своём качестве он успешно сживает человечество с лица земли, отправляя его в цифровое «подземелье».
Главное, сейчас по крайней мере, не сам вирус, но его образ. Он пугает людей донельзя, делает их управляемыми.
Верно замечают, что уже сегодня ВОЗ ведёт себя как некая правительственная структура глобального характера. Именно она настоятельно рекомендует национальным правительствам закрыть границы. При этом основная тяжесть борьбы с пандемией и ликвидации её последствий ложится именно на национальные правительства. Потом может появиться новый вирус. И снова понадобится зарываться в виртуально-электронные «норки». И опять пойдет разговор о необходимости «спасительного мирового правительства».
Прежняя глобалия выполнила своё дело, создав мощные космополитические скопища – в результате мощного же глобального перемещения людей и капиталов по всей планете. Теперь «мавр может уходить», настало время глобалии 2.0. В ней киборгизированное большинство будет заперто в виртуальном концлагере – для созерцания небывалых грёз. Тем самым решатся (по-глобалистски) многие проблемы. Например, проблема лишнего населения. Но самое главное – оккультная мотивация. Реальность нужно освободить от «людишек» – для инфернальных сущностей и их агентуры. И её же необходимо сделать максимально похожей на призрачный регион души, на мир тонких вибраций.
К слову, в случае реализации вышеуказанного сценария передвижение в реальности станет могучим достоянием и великой привилегией новой гиперэлиты. Она-то и составит немногочисленную касту крайне подвижных «новых кочевников», о которых писал теоретик глобализма Жак Аттали.
Но не исключено и даже очень возможно, что программа «Глобалия 2.0» даст сбой. Закрытость и мобилизационная активность могут быть использованы против транснационала, финансовой олигархии и вообще против капитализма. Вряд ли это произойдёт во всемирном масштабе, хотя совсем отрицать такую возможность не следует. Но вот в отношении некоторых крупных стран (например, России) такой вариант вполне даже вероятен. Тогда могут возникнуть два мира. Один будет погружён в виртуальное пространство, опасаясь всемирного вируса. Другой, напротив, усилит своё присутствие в мире реальном, сделав упор на вертикальной, космической экспансии. Последнее, кстати, даст мощнейший импульс развитию науки, что и будет, в частности, способствовать успешной борьбе со всякой вирусной заразой. Естественно, виртуальная глобалия финансиализации будет обвинять реальную «националию» в том, что она желает уничтожить «цифровую свободу» «тоталитарным вирусом».
Грядущий рейх – цифровой и «экологический»
Цифровизация тесно связана с «экологизмом», который претендует на то, чтобы стать одним из важнейших сегментов идеологии глобального квазигосударства. Белорусский политолог Алексей Дзермант указывает на программную статью экс-министра ФРГ, гуру экологизма Йошки Фишера. Последний пытается придать концептуальную базу «европейской великодержавности».
«Европа не может позволить себе отставать в технологическом или в геополитическом отношении. Она несёт ответственность за то, чтобы возглавить остальной мир в вопросе об изменении климата, которое потребует технологических и регуляторных инноваций. В мире, быстро уступающем соперничеству с нулевой суммой, превращение в великую державу в области климатической политики должно стать главным приоритетом Европы».
Судя по всему, Йошка Фишер озвучил планы транснационала в отношении ЕС. Ему предстоит стать неким наднациональным квазигосударством, чьей идеологической основой будет «экологизм». Даже более того: из него сделают некую квазирелигию, над чем уже работают вовсю.
«В основе цифровой революции лежит политика, а не технология, – утверждает “зелёный” идеолог. – На карту поставлена свобода отдельных людей и целых обществ. В цифровом будущем политические свободы, лежащие в основе западной цивилизации, будут всё больше зависеть от вопросов владения данными».
Обращает на себя внимание пиетет Фишера в отношении «цифровой революции». Цифровизация и «экологизм» тесно связаны, ибо они направлены против национальной промышленности и призваны усилить и без того уже мощнейшую финансовую олигархию. Впрочем, есть тут и оккультная мотивация. Как уже отмечалось выше, трансгуманизированного человека-киборга желают загнать в цифровую виртуалию. Для этого нужны и цифровизация, и экологизм. Последний требует сократить материальные потребности – во имя окружающей среды. А для этого предложат переселиться в виртуалию, где основной упор будет сделан не на материальных, а на душевных (не духовных) потребностях.
Мир становится всё более виртуальным, близким к призрачному региону души (нави), который следует отличать от райского-ангелического региона духа. Конечный пункт подобного виртуального прогресса – переселение большинства в цифровую реальность. И всё это вполне соответствует логике финансиализации.
Здесь логика контртрадиции, блестяще вскрытая в своё время Рене Геноном. Сначала происходит отказ от духа Традиции – в пользу антитрадиционной материальности Модерна. Потом наступает открытость нового, «грубого», духовно ослабленного мира – уже для тонких влияний навьей, «психической» души, где и находится (в качестве некоего субрегиона) инферно. Это уже этап контртрадиции, великой пародии. На это, собственно, и работает «трансгуманизм», являющийся одной из форм глобальной квазирелигии. Царство тотального объекта станет пародией на незримое царство тотального субъекта. А лжемессия, действующий заодно с космическим компьютером, станет пародией на Христа Спасителя. Малые антимистерии трансгуманизма ведут к соединению с ИИ – тотальной периферией. Великие же его антимистерии открывают путь в инферно и для инферно, чьим повелителем является «обезьяна Господа Бога» – сатана.
Наша альтернатива: цифровизация и автоматизация – без финансиализации и трансгуманизма
Констатация субверсивных последствий современных процессов была бы неполной без предложения, пусть и в общих «контурах», некой альтернативы. Понятно, что само сворачивание цифровизации и автоматизации невозможно, да и не нужно. Просто необходимо ввести данные процессы в иной, альтернативный формат.
Человечеству необходимо установить жёсткий контроль за финансовым капиталом, вплоть до национализации банковской сферы. В любом случае сам финансовый сектор подлежит существенному сокращению – в пользу сектора реального промышленного производства. Очевидно, что цифровизация теснейшим образом связана с финансиализацией. Поэтому отказ от второй неизбежно изменит формат первой, подчинив её целям и задачам сектора реального промышленного производства. Тогда станет возможна настоящая и эффективная реиндустриализация.
Но для такой реиндустриализации необходим некий сверхмощный импульс. Таковым импульсом могло бы стать широкомасштабное освоение космоса, предполагающее перелёты к другим планетам и их освоение. Такая вертикальная экспансия символически выражала бы стремление к звёздам, к небу, к райско-ангелическому духу. Идеи возрождения промышленности и освоения космоса должны быть творчески соединены с идеей духовного делания и райского устремления.
Рывок в космос потребует сверхиндустриализации, создания огромного количества сверхсовременных предприятий. Там и будут заняты труженики, освобождённые от физической работы. Они станут операторами автоматических процессов, чей статус ближе, скорее, к статусу учёного-наблюдателя (и экспериментатора), чем к статусу собственно рабочего. Ну а если автоматизация не ведёт к возникновению армии «лишних людей», то проект их перемещения в виртуалию, как сейчас принято выражаться, «провисает».
Альтернативная модель должна предполагать автоматизацию без антропоморфности – по аналогии с концептом «модернизации без вестернизации». Робот, автомат не должен быть человекоподобен. Ведь если вдуматься, то зачем машине человекоподобие? В нём совершенно нет никакой функциональной необходимости, за этим не стоит никакой «прагматики».
Но всё выглядит совсем по-иному, если мы затронем оккультный аспект. Именно в этом аспекте проясняется, зачем машине может быть нужно придать человеческие черты. Самого же человека трансгуманистические творцы антропоморфной кибернетизации стремятся превратить в киборга. И данный процесс, как уже было показано выше, мыслится как двусторонний. Поэтому необходимо всячески противиться антропоморфности киборгов. Автоматы, пусть даже и самые «сложные», являются такими же инструментами, как молоток, например. Никто же не будет придавать человеческие черты молотку, поэтому и антропоморфность киборгов должна восприниматься таким же абсурдом – смешным и страшным одновременно.
