Мог быть монументальным в компактности:
От города не отгороженное
Пространство есть. Я вижу, там
Богатый нищий жрет мороженое
За килограммом килограмм.
На нем бостон, перчатки кожаные
И замшевые сапоги.
Богатый нищий жрет мороженое…
Пусть жрет, пусть лопнет! Мы — враги!
Так – мощно и грозно, кратко и с алмазным высверком мысли Мартынов декларирует недопустимость торжества потребления над жизнью…
Плоти над духом даже…
Он создал собственную интонацию – Леонид Мартынов: точно добыл её из множества переживаний, опыта, страстей, бесконечных переводов: отработал, выстрадал, сделал лёгкой, предельно узнаваемой:
Вода
Благоволила
Литься!
Она
Блистала
Столь чиста,
Что — ни напиться,
Ни умыться,
И это было неспроста.
Речь о дистиллированной – и сколь не хватает ей страсти, столь избыточно заполнял жизнью, всеми реестрами ощущений собственные созвучия Л. Мартынов.
Полно, плотно.
Мощной лепки были и философские мысли:
Ангел мира есть
И ангел мора,
Ангелы молчания на сборищах...
Я любуюсь
Ангелами спора,
Охраняющими бурно спорящих:
У единоборцев за плечами
Вьются эти ангелы-хранители,
От неясных доводов в печали,
Справедливых доводов ценители.
Точно туго скрученный из мышц Мыслитель Родена мерцает на заднем плане этих ангелов: или – внедрён в их условные кущи.
И гущи…
О, сколько поэтов заговорили на русском, благодаря Л. Мартынову: Петёфи, Йожев, Кохановский, Мицкевич, Тувим, неистово вилась мистическая «Зелень» последнего; Жупанчич, Норвид, Квазимодо…
И верлибр легко, собственным дыханием передавал Мартынов, сам едва ли бы когда расставшийся с рифмой.
Драгоценной.
Сияющей, как самородный камень.
…как природное начало туго сходится с психикой:
Где-то
Крикнул петел,
Дятел застучал,
Что-то им ответил, сонно замычал
В утреннем тумане, высунув язык,
Бык воспоминаний, крутолобый бык.
Крутолоб, тяжёл; развернутся мистические, но и романтические ленты истории: выше и выше поднимаются мартыновские поэмы: космос их волокнист мыслью и чувством…
Природные, вещие стихи, лёгкие и парящие, казалось, Мартынов своеродно совмещает противоположные качества, всегда оставаясь в пределах своей интонации, и миф его, развёрнутый в вечность, гудит, неистов, стволовым органом потаённого и явленного леса.
