Максим Меденцев, зарегистрированный автор сайта «Завтра» (http://zavtra.ru). Михаил Николаевич, Ваш отец Николай Константинович [1] руководил восстановлением Севастополя после Великой Отечественной войны. Он сделал великое дело - восстановил Севастополь.
Сейчас приближаются выборы в Государственную Думу, которые состоятся 18 сентября. В СМИ появились сообщения [2] о больших планах строительства в Севастополе «нового города». Буквально говорят о том, что город «будет отстроен заново». В связи с этим, очень актуальным будет опыт Вашего отца по возрождению Севастополя из руин после Великой Отечественной войны. Я также планирую участвовать в выборах и хотел бы включить в свою предвыборную программу тему «большого развития Севастополя», учесть при этом опыт старшего поколения. Расскажите, пожалуйста, как это было.
Проскуряков Михаил Николаевич, сын Проскурякова Николая Константиновича – начальника «Управления по восстановлению города Севастополя при Совете Министров РСФСР» в 1948-1952 гг. Да, я тогда вкратце. У нас отправная точка – это Севастополь. И в связи с воссоединением Крыма, вы собираетесь принимать активное участие в Крымских делах и прочее. А по Севастополю я знаю, можно сказать, кое-что из первоисточника. История такова вкратце. Отец закончил Институт инженеров путей сообщения в Ленинграде, предварительно закончив гимназию в Вологде с золотой медалью.
Но перед этим была гражданская война, и был перерыв в учебе. Кто-то из его друзей – студентов стали известными теоретиками в области расчета сооружений, преподавателями, профессорами и т.д. Он же пошел по пути практическому. Начал со строительства Днепрогэса. Ему доверили там строительство важных участков: мостового перехода и прочее. Тесный контакт был с Винтером Александром Васильевичем – это начальник строительства Днепрогэса, о котором всегда отец очень хорошо отзывался.
В связи с успешным завершением строительства А.В. Винтер был избран академиком АН СССР, и вместе с ним главный инженер Б.Е. Веденеев, и автор проекта И.Г Александров (оба инженеры – путейцы).
После Днепрогэса он работал в Москве, занимался строительством мостов. 12 мостов было построено. В 2-х или 3-х он возглавлял это строительство. Был такой трест «Мостострой». Работал он в тесном контакте с Прониным Василием Прохоровичем – это председатель Моссовета, который был председателем Моссовета и во время войны, когда было объявлено осадное положение в Москве.
В 1941-м году, ему было 40 лет (он 1900 года рождения), он предложил свои услуги в качестве добровольца, но там сказали, что это пока не требуется, и послали его на строительство оборонительных укреплений под Москвой. Он участвовал в строительстве укреплений. Имеет медаль за оборону Москвы. И потом он уже в составе дорожно–мостового Управления Наркомата обороны, занимался восстановлением моста через Днепр. Все мосты через Днепр были взорваны немцами. Этот мост был под Киевом. Он был деревянный временный, но стратегического назначения. Потому что вся техника и прочее на запад шли через этот единственный в то время мост.
Немцы его, конечно, бомбили. Но удалось его в срок быстро построить. На стройку часто приезжал глава Украины в то время Хрущев.
Как-то в начале 1944 года Хрущев приехал, охрана выбрала часы без налетов немецкой авиации. И он узнал отца сразу же. «- А! Старый знакомый! Здравствуйте! Какими судьбами?». В Москве он тоже часто с утра перед поездкой в кабинет, заезжал на строительство. В том числе и мостов. Ну, а отец там всегда был на месте. И он его, конечно, запомнил. Отец говорит: «- С мостом все в порядке. Мы его построили. Он сдается». Хрущев говорит: «- А мне нужны люди в Киеве для восстановления города». А он говорит: «- Ну, я, извините, в действующей армии». Хрущев: «- Это Вас пускай не волнует. Это, конечно, мы организуем». И он послал телеграмму Хрулёву, начальнику тыла, и отца откомандировали. Отец занимался в Киеве восстановлением Крещатика. Крещатик – это его детище. У меня находится альбом фотодокументов по восстановлению Киева. Аналогичный альбом, как и по восстановлению Севастополя.
Максим Меденцев. Я в Киеве в свое время учился.
Проскуряков М. Н. Понятно. Я там тоже два года учился. У меня были друзья киевляне, многие пережили оккупацию. Ребята иногда развлекались, постреливали из немецких брошенных автоматов, на территории развалин. Был и такой клич: «а пошли на Днепро?», «пошли!». Купались там. Воронки были. Предупреждали, чтобы не засосало.
И после работ по восстановлению Крещатика он был зампредом горисполкома по строительству.
Максим Меденцев. В Киеве, да?
Проскуряков М. Н. Да. Это аналог того, что Ресин недавно в Москве у Лужкова был замом. Но тогда, извините, другие были проблемы. Там, в отличие от московских дел коррумпированных, конечно, сами понимаете, все было чисто. Все было, так сказать, на военном положении.
Командировка в Киев окончилась в 1947 году, и наша семья из 4-х человек вернулась в Москву, в прежнюю государственную (других тогда не было) небольшую однокомнатную квартиру, в которую в том же составе мы поселились в 1939 году, и проживали в ней еще длительное время.
В 1948-м году ему предложили возглавить восстановление Севастополя, учитывая его уникальный опыт поднятия города из руин.
Максим Меденцев. А предложение от кого было?
Проскуряков М. Н. Сейчас я Вам скажу. Он тогда работал заместителем министра коммунального хозяйства РСФСР. Окончательное
предложение, после предварительных согласований, ему было, насколько я помню, в 1948 году, от его начальника, Михаила Ивановича Родионова, председателя Совмина РСФСР, о котором отец всегда тепло отзывался. В 1949 году Родионов был арестован по известному отвратительному «ленинградскому делу» и в 1950 году расстрелян.
Предварительная история здесь была такова. Сталин, кажется в 47-м (или в 48-м) году, посетил Крым и увидел Севастополь в руинах. Ну, и дал в своем стиле команду: «- Восстановить город русской славы за 3-4 года!». Ну, все! Тут какой рецепт? Слово - не воробей.
Максим Меденцев. Значит, импульс был от Сталина?
Проскуряков М. Н. Да. А кому это можно доверить? Не чиновнику, а человеку, который имеет практический опыт. Мне известно, что Родионов решал вопрос о начальнике Управления по восстановлению Севастополя не единолично. Было указание Хрущева о целесообразности кандидатуры отца, имеющего опыт восстановления разрушенного города.
Максим Меденцев. А история с Вашим отцом и с его работой по восстановлению Севастополя очень актуальна в связи с тем, что на данный момент ни у кого нет программы развития города. Это - мое мнение. Некоторые предложения, конечно есть, например, у местных властей. Например, Чалый и его команда предложили свою программу развития города, но она у них не пошла. Программа у губернатора Меняйло – это Федеральная целевая программа. Но она касается в основном инфраструктуры. Т.е. комплексного подхода ни у кого нет. И все боятся сказать, что у них нет комплексной программы.
А вот что касается Правительства в лице Медведева и еще Путина – они замышляют там супер грандиозную программу! Но пока они ее не обнародовали. Сообщение [2] об этом уже опубликовано.
Проскуряков М. Н. Вы записываете это все?
Максим Меденцев. Да.
Проскуряков М. Н. Очень хорошо!
Максим Меденцев. Об этом сообщения в прессе уже проскочили, но пока в виде переговоров с инвесторами. Если говорить кратко, то «город отстроят заново». Именно в такой формулировке.
Проскуряков М. Н. Замечательно!
Максим Меденцев. В это дело собираются вкладывать 120 миллиардов долларов.
Проскуряков М. Н. Долларов?!!!
Максим Меденцев. Да, долларов.
Проскуряков М. Н. Хорошо! Это то, что надо!
Максим Меденцев. По масштабам это будет, как говорят, примерно то же самое, что в Сочи. Кстати сказать, у меня жена из Сочи. Тесть с тещей там. Тесть, правда, уже умер. Подполковник ракетных войск. И я там жил и работал некоторое время. В 10-м году я там работал в Адлере. Заведовал кафедрой «Информационных технологий» в Сочинском филиале Московского университета туризма и сервиса. И я видел все это строительство, причем в самом его разгаре. Эти мосты гигантские, проложенные через горы. Все вот это: стадионы в Адлере, дорожные развязки. Я хорошо помню, как все это было там. А сейчас то же самое хотят повторить в Севастополе!
Проскуряков М. Н. Прекрасно! Это – информация закрытая? Я могу рассказать…
Максим Меденцев. Она открытая, она есть.
Проскуряков М. Н. Насчет цифры, 120 миллиардов?
Максим Меденцев. Она опубликована. Поэтому, понимаете, масштабы гигантские, а людей, которые представляют что это такое, и вообще способных понять как все это следует организовывать, похоже, что нет. У меня есть распечатанная заметка из интернета со ссылкой на сайт. Это как раз то, что проскочило в прессе.
Проскуряков М. Н. Это Вы мне можете оставить?
Максим Меденцев. Да, это я оставляю.
Проскуряков М. Н. Спасибо.
Максим Меденцев. Я был причастен к появлению этой публикации. Дело было так. Я принимал участие в предварительном голосовании, которое было в начале апреля, но я досрочно из него выбыл. Однако дней 10 я успел себя там порекламировать. И я с трибуны предварительного голосования, как один из официально зарегистрированных кандидатов, обратился напрямую к губернатору. Опубликовал обращение с просьбой обнародовать свои планы. У всех на виду, что никаких планов нет. Мое обращение спровоцировало губернатора, и в интернете появился ответ. И вот тут возникла эта большая цифра, и стало понятно, что планы там грандиозные!
Но при этом, к сожалению, никто не говорит про опыт восстановления Севастополя после войны.
Проскуряков М. Н. Есть книжка о восстановлении Севастополя, я Вам ее дам, она Вам пригодится!
Максим Меденцев. Спасибо. А мать у меня – она сама родом из Мордовии. В свое время деда направили на лечение в Крым. Он был комиссаром. И его там за раскулачивание побили. И отбили то ли почки, то ли чё. И партия отправила его с семьей на лечение в Крым. И семья до войны переселилась туда. Мать у меня 29-го года рождения. В войну все женщины, сёстры, были на оккупированной территории. После войны мать училась в строительном техникуме в Бахчисарае. Закончила его, и ее направили на восстановление Севастополя.
Проскуряков М. Н. Сейчас, эта информация была закрытой, вспоминают жертвы репрессий в Крыму. Конечно, это реанимировать не нужно, но во время оккупации Крыма небольшая часть татарского населения, представителей националистов, сотрудничали с фашистами. То же самое имело место и на Украине.
Максим Меденцев. Я знаю. Мой родной дядя Кузя, был одним из организаторов Севастопольского подполья во время войны, и они сталкивались с этим делом.
Так вот, мать моя была строителем, заканчивала в Бахчисарае техникум. По конкурсу их направляли - самых лучших учеников – на восстановление Севастополя. И она прошла как самый лучший специалист.
Проскуряков М. Н. Ну, восстановление – это с середины 48-го по середину 52-го год, примерно, если говорить об основной части работ, которые были запланированы.
Максим Меденцев. Мать была начальником участка Севастопольского водоканала. Строила городскую канализацию. А начальником всего Водоканала был Горячко.
Проскуряков М. Н. Не слышал. Здесь альбом посвящен 49-51 годам. Но это мы посмотрим.
Максим Меденцев. А в это время она восстанавливала один из домов на улице Очаковцев. Это рядом с Большой Морской и стадионом «Чайка». Так что истории наших родителей пересекаются.
Проскуряков М. Н. В 1948 году, как я уже говорил, предложили отцу возглавить восстановление Севастополя. Он ответил: «я подумаю». Это было перед окончательной беседой с Родионовым. Думал он не долго, на следующий день говорит: «я готов». Но поставил свои условия: полная независимость, чтобы никто в дела не вмешивается, ну и так далее.
Это, может быть громко сказано, аналогично ситуации описанной у Льва Толстого. Во время войны 12-го года, когда Кутузова назначили верховным, он императору поставил условие: никакого вмешательства, полная власть, безраздельная. И более того – это у Толстого, я больше нигде не встречал описания этого диалога, - что император вообще не должен появляться в войсках. Это всё было принято.
В результате он предложение принял, и вскоре приступил к формированию инженерно-технического состава. У него в этом была полная инициатива. Привлек он своих коллег, которых еще по путейскому институту он знал, по Днепрострою, по строительству мостов, по работам во время войны. Ну, в общем, люди проверенные, надежные. И коллектив оказался у него очень работоспособный.
Возник такой нюанс, что, конечно, на таком посту надо быть членом партии. Он не был членом партии. Почему не был? Ну, тут были свои причины. Хотя у него отношения всегда с партийными работниками были замечательные. К нему хорошо относились. Он был человек прямой, непосредственный. Причем это без какой-либо рисовки. Это было по существу. Люди, с которыми он общался, в том числе и крупные партийные работники, разбирались, кто есть кто, так что его все всегда хорошо воспринимали и как личность и как специалиста в своей области. Но с советскими бюрократами и конъюнктурщиками он никогда не находил общего языка.
Максим Меденцев. Вы сказали, что он сформировал команду.
Проскуряков М. Н. Да, сформировал команду. Да. И вот вступление в партию. Его еще на Украине спрашивали: «- А почему не вступаете в партию?». Хозяин сам спрашивал. Ну, это он мне рассказывал уже недавно. Ну, как на исповеди отвечает: «- Грешен, батюшка».
Максим Меденцев. Ха, ха (смеется). А хозяин – это имеется в виду…
Проскуряков М. Н. Хрущев. Да, «- Грешен, батюшка». «- А что такое?». «- Да вот, знаете, на Лубянке пришлось посидеть». «- Да как так?». «- Ну, так, по недоразумению». Это было в Вологде. Пришли в его квартиру люди, которые плохо говорили по-русски, с акцентом. Ну, латыши, видимо, или кто там. Давай, собирайся! Его отца хотели забрать. А он лежал больной с температурой, с высокой. «- А! Ну, тогда ладно. Тогда ты с нами пойдешь». Забрали сына. Ему было тогда 18 лет.
Максим Меденцев. Вместо отца забрали сына?
Проскуряков М. Н. Да, заложником. И вот он Хрущеву все это рассказывает. И как сидел он там на Лубянке - это уже отдельная история. Сейчас я не буду на этом останавливаться. Там были высокие люди, которые прогуливались по двору. Всякие разговоры слышал там интересные. Ну, и его мать через какого-то знакомого левого эсера (они тогда были в коалиции с большевиками) пробилась на прием к Дзержинскому. И его выпустили. Но он это не афишировал, не рассказывал. А при вступлении в партию о подобных вещах надо говорить. А почему раньше не рассказали? Хрущев сказал: «- Ну, ладно. Вы кому-нибудь еще рассказывали об этом?». Он говорит: «- Нет, никому. Только Вам». «- И не говорите никому!».
Максим Меденцев. Ха, ха (смеется).
Проскуряков М. Н. «- Мне рассказали и достаточно». Вот так. А в связи с Севастополем – тут уже надо вступать. Там уже такой пост! Ну, он говорит: «- Да, что ж, давайте. Я готов». И ему кандидатский стаж оформили за два месяца! Так что туда он уже поехал членом партии. И возглавил строительство.
Вот в этом альбоме отражены некоторые этапы этого строительства, восстановления. Сам процесс и все эти обстоятельства подробно описаны в книге его заместителя. Его заместитель был один из немногих, кого он не сам привлек, а ему назначили.
Максим Меденцев. По партийной линии, да?
Проскуряков М. Н. Можно считать, что и так. Но это очень удачное оказалось назначение, потому что они сработались, подружились. И это был положительный человек, военный строитель он был. Военный инженер, на 10 лет моложе отца.
Максим Меденцев. А как звали и какая книга?
Проскуряков М. Н. Его звали Моторин Дмитрий Кириллович. Книжка называлась, ну, я уж не помню… «Восстановление Севастополя» [3]. Она у меня есть. Я Вам экземпляр просто вручу.
Максим Меденцев. А у Вас несколько экземпляров?
Проскуряков М. Н. Да, у меня несколько. И там написано: главный редактор – Проскуряков Николай Константинович. И там вся история подробно расписана. Процесс строительства, фотографии, ну, и мой отец давал материалы. Так что я тогда на этом подробно останавливаться не буду.
Попутно замечу, что в 1983 году Н.К. Проскуряков опубликовал статью «Трижды рожденный Севастополь», в одном из номеров журнала «Коммунист» [4], где достаточно подробно изложена история вопроса и приведены интересные конкретные цифры, что может представить интерес в Вашей предстоящей избирательной компании.
Максим Меденцев. Сколько лет ушло на восстановление Севастополя? Вы сказали, что Сталин приказал: «за 3-4 года».
Проскуряков М. Н. Да, вот так и ушло, три - четыре года. Там такой был нюанс…
Максим Меденцев. Извините, что перебиваю, для сравнения сказать, вот в тех материалах, которые я Вам дал, там речь идет о том, что если будут сейчас восстанавливать, то на это должно уйти до 10 лет, там 5-10. Но, если пользоваться современными строительными технологиями, то можно уложиться в 2 года. Там есть какие-то супер продвинутые технологии.
Проскуряков М. Н. Понятно.
Максим Меденцев. Но вот сроки так навскидку получаются даже больше, чем тогда.
Проскуряков М. Н. Да, 3-4 года. Но из руин. Отдельно было Управление такое же, которое занималось военными объектами, портовыми сооружениями, причалами, секретными подводными сооружениями и прочее. Он к этим закрытым делам прямого отношения не имел.
Но личные отношения с Черноморским флотом были самые наилучшие. С начальником штаба флота С.Г. Горшковым отношения сложились дружескими и таковыми оставались и в дальнейшем.
Еще в 53-м году, по-моему, когда было 300–летие Переяславской рады…
Максим Меденцев. В 54-м.
Проскуряков М. Н. В 54-м Крым передали Украине. И тогда главой Украины был Кириченко, может быть слышали?
Максим Меденцев. Фамилию слышал.
Проскуряков М. Н. Алексей Илларионович Кириченко был первый секретарь ЦК. И вот как раз при нем была вот эта самая передача. А он еще знал моего отца по Киеву. И уже в Москве он в чем-то не сработался с хозяином, и неожиданно довольно рано его отправили на пенсию.
И они с отцом перезванивались. Он перезванивался, уже будучи на пенсии, с Прониным – это председатель Моссовета во время войны, и с Винтером – начальником строительства Днепрогэса, и с Кириченко тоже.
Кириченко как-то зашел к отцу, как говорится, «на чашку чая». И я оказался случайным свидетелем примерно следующего разговора.
«- Николай Константинович! А почему Вы не герой соцтруда?». А он отвечает: «- Да вот по Вашей милости». «- То есть как это?». «- Ну, как? Вот тогда передали Крым Украине, и возникли разные оргвопросы, в том числе и по поощрениям и наградам для строителей Севастополя. Вы сказали: «нет, все отменить, мы сами все решим». Вот и решили таким образом». «- Ай-яй-яй! Какую же я глупость допустил! Я это дело постараюсь исправить, позвоню Николаю, чтобы это дело исправить». Николай – это Подгорный, председатель Верховного Совета в то время. Николай сам «загремел» скоро, был отправлен в отставку.
Ну, это так сказать, из области уже эмоций.
Вот альбом. Здесь есть снимки, изображены руины, какие были сразу после освобождения. В Севастополе осталось целым только три дома. Абсолютно все дома были разрушены.
Максим Меденцев. Из моей севастопольской семейной истории. Дядя Кузя, который подпольщик, поскольку отличился во время войны, ему командование после окончания войны разрешило перевезти всю семью из-под Белгорода в Севастополь. Семья там под Белгородом голодала. Ему командование дало мешок картошки. Он с этим мешком картошки приехал, накормил их, собрал и увез в Севастополь. И они жили, я знаю, очень долго в землянке. Т.е. город уже был восстановлен, а они все еще жили в землянке. У них там был участок с огородом. По-видимому, восстановление города продолжалось еще долго? Все ли население было вовлечено в строительство? Кто работал?
Проскуряков М. Н. Поскольку стройка была специального статуса, по указанию с самых верхов, то, конечно, ее обеспечили кадрами. Выпускники ремесленных училищ были, выпускники строительных техникумов и так далее. Это было обеспечено довольно неплохо. А местные жители тоже, конечно, безусловно, принимали участие. Еще до 48-го года, когда началось именно это авральное восстановление. Уже за 3-4 года. С середины или с конца 1948 года это началось. До этого тоже шли там восстановительные работы. Но они были рассчитаны на десятилетие и более. Все это шло медленно. А здесь такой был рывок сделан!
В Севастополе, к слову сказать, Вы возможно сами знаете, троллейбус был пущен, чего раньше не было. И был троллейбус пущен также и по маршруту Симферополь-Ялта, на курорт.
Максим Меденцев. Троллейбусы на то время – это новые технологии. А Симферополь-Ялта – это я знаю, я ездил по этому маршруту на троллейбусе. По поводу севастопольского троллейбуса. Моя мать много лет проработала в троллейбусном депо дворником. И я свое детство провел в троллейбусном депо. Мне лет 6 было, я ходил в детский сад при троллейбусном управлении. Это был на то время современный детский сад, новое здание!
Проскуряков М. Н. Да, троллейбус Симферополь-Ялта – это очень удобно для туристов. Комфортно: троллейбус доезжает до курорта.
Мы сейчас «пройдемся» по альбому, потом Вы наметите, что Вы снимете. Здесь фотографии представлены парами: одна фотография – до восстановления, где все разрушено; другая – после восстановления. Это для сравнения сделано.
Так. Вот здесь у нас что было? Графская пристань. Вот она после освобождения. Вот она же после восстановления в 51-м году.
Максим Меденцев. А снимали с того же ракурса, да?
Проскуряков М. Н. Да!
Максим Меденцев. Специально для отчетов о строительстве?
Проскуряков М. Н. Я Вам точно не скажу, но похоже, что да. Действительно, с того же. Вот так это все смотрится.
Максим Меденцев. Понятно. Мастера снимали.
Проскуряков М. Н. Да. Это работал фотограф профессиональный. Он снимал еще визит Рузвельта. Рузвельт был в Крыму, когда была известная конференция. Там есть снимки - вот в той книге они есть. У отца все эти снимки есть, но только не в альбоме, а где-то в другом месте. Когда Моторин издавал книгу, отец ему дал фотографию, где Рузвельт на виллисе сидит. Его сопровождает Громыко рядом, пешком, и еще кто-то. Молотов тоже рядом. А вроде бы Молотов тогда был в опале. И вот ему в редакции говорят, что надо бы...
Максим Меденцев. Другую фотографию? Ха, ха (смеется).
Проскуряков М. Н. Нет, не другую. Визу! Попытайтесь, может быть Громыко подмахнет, и тогда мы это опубликуем. Громыко завизировал, и эта фотография попала в эту книжку.
Максим Меденцев. А вот интересно. Полгода назад, может быть даже год, большая дискуссия была [5]. Насчет того, что на привокзальной площади стоял памятник Сталину, потом его убрали, а сейчас пошла волна, что давайте восстановим. И прошлым летом был концерт на ракушке на Приморском. И Сергей Курочкин спел песню «Верните Сталина» на привокзальную площадь [6]. И она пользовалась большой популярностью.
Проскуряков М. Н. В Севастополе, да?
Максим Меденцев. Он спел в Севастополе, да, а разошлось по интернету. И вот было бы любопытно: Сталин, если вдруг есть, фотография памятника Сталину именно на привокзальной площади.
Проскуряков М. Н. Сейчас посмотрим, да. Ну, насчет того, что там памятник Сталину – это, как говорится, Вам карты в руки. Должна решать Дума Севастопольская, должны решать местные власти. Это Путин так скажет: «- Вот, пускай решают на месте».
Максим Меденцев. Это Панорама, небось, да?
Проскуряков М. Н. Да. А это она после восстановления.
Максим Меденцев. Кстати, я разговаривал в каком году? В 13-м я был году, еще до воссоединения. Разговаривал с музейными работниками. У меня там очень добрые отношения. Вот они мне рассказывали, что сейчас нынешнее состояние Панорамы, оно критическое: там чуть ли не крыша обваливается.
Проскуряков М. Н. Вот как!
Максим Меденцев. Да, запущено. И вот это было в 13-м. А как вот сейчас – сейчас Панораму сделали объектом федерального значения. И у Музея федеральный статус. Теперь будут восстанавливать.
Проскуряков М. Н. А где будут памятник Сталину? На вокзале?
Максим Меденцев. На вокзале, прямо в скверике перед старым зданием вокзала.
Проскуряков М. Н. Вот смотрите: вокзал после освобождения.
Максим Меденцев. Вот где-то здесь памятник стоял.
Проскуряков М. Н. А, вот он! В 51-м году.
Максим Меденцев. Вот он!
Проскуряков М. Н. Сталин стоит! Конечно!
Максим Меденцев. Вот эта фотография была в интернете опубликована. Может, не именно она, а такого же вида.
Проскуряков М. Н. А вот Большая Морская. Руины на площади Нахимова после освобождения. А вот – после восстановления.
Максим Меденцев. Так, а где же это площадь Нахимова? Какой это ракурс? С какой стороны? А! Ну, все понятно. Вот Покровский собор, а вот здесь была «Единая Россия», штаб по предварительному голосованию в Государственную Думу. Все понятно. Здоровско это все! Такое…
Проскуряков М. Н. Ну, сейчас такие снимки, может с трудом найдешь.
Максим Меденцев. Да их и нету! Я думаю, это уникальное!
Проскуряков М. Н. Руины здания горисполкома.
Максим Меденцев. Обалдеть! Сейчас здесь Совет. Т.е. представительный орган власти. А через дорогу – исполнительная власть, Правительство. Современное здание. Да, это тоже уникальное!
Проскуряков М. Н. А вот здание горисполкома после восстановления. А вот новая площадь Пушкина.
Максим Меденцев. Так, а где ж эта площадь Пушкина?
Проскуряков М. Н. Вот смотрите, пожалуйста! Площадь Пушкина.
Максим Меденцев. Все ясно. Это сейчас площадь Суворова. Это вот когда от вокзала поднимаемся на основное кольцо. Ну, короче, здесь памятник Пушкину, а сейчас, по-моему, вот сюда перенесли. Теперь тут памятник Суворову стоит. Эта площадь переименована. А вот здесь – сквер ленинского комсомола направо. А слева здесь здание суда и МВД. Это тоже интересно.
Проскуряков М. Н. Детский сад. А это – уже построенный. Видите: за 3-4 года такое подняли!
Максим Меденцев. А вот интересно, застройка в основном трехэтажная, да? Четырех, может быть.
Проскуряков М. Н. Трех-четырех, да.
Максим Меденцев. Это было какое-то ограничение?
Проскуряков М. Н. Может быть это было с учетом традиций, которые были до того.
Максим Меденцев. Я понял: это было восстановление. Какой дом был до того, таким его и восстанавливали.
Проскуряков М. Н. Ну, не совсем. Были и новые всякие предложения. А вот здание холодильника после освобождения.
Максим Меденцев. О! Холодильник – это я знаю. У меня вот возле здания холодильника дядю Кузю немцы в плен взяли. Здесь и сейчас вдоль горки старые шахты. Там матросы прятались. Там его немцы в плен взяли.
Проскуряков М. Н. Вот после восстановления.
Максим Меденцев. Кстати, насчет холодильника. Перед ним вот здесь привокзальная площадь. Мать моя канализацию восстанавливала. Она говорит, что здесь была насосная станция центральной городской канализации, выход в море.
Проскуряков М. Н. Еще чаю желаете?
Максим Меденцев. Да, еще можно.
Проскуряков М. Н. Аня!
Максим Меденцев. И на месте главной насосной станции раньше стоял храм. Ну, я не знаю, какая его судьба была до того, как он был разрушен. То ли его еще до войны убрали. Но центральную насосную станцию построили именно на месте храма. Не очень хорошее дело.
Проскуряков М. Н. Да.
Максим Меденцев. А сейчас его восстановили, храм. И прям вот здесь на этом месте новый отстроенный такой красивенький храм.
Проскуряков М. Н. О-о!!! Руины школы № 9 на Северной стороне.
Максим Меденцев. На Северной?
Проскуряков М. Н. Да. Вот пожалуйста! Так что сопоставления такие сейчас не найдешь!
Максим Меденцев. Конечно! Руины школы № 9 напомнили мне нынешнее состояние моей родной школы-интерната, в которой я воспитывался и учился. Школа-интернат № 3. Всего 5 школ-интернатов в городе. Вообще школ штук 70. Из них пять – это интернаты, т.е. где дети живут и учатся на гос. обеспечении. Из них одна школа-интернат (это 4-я), она для слаборазвитых. Там учатся дети с дефектами речи, и отставанием в умственном развитии. Третий интернат – он для нормальных детей. И он прямо возле Малахова Кургана находится. И я приехал на этот раз, специально пошел посмотреть. Мне учителя и ребята жаловались, что его закрыли. Школу закрыли, интернат закрыли под предлогом, что его будут перепрофилировать то ли в детский дом, то ли чего. А слухи ходят, что на самом деле его отберут. И сделают там социальную службу. Т.е. чиновники отобрали школу у детей. Расформировали. И вот я пришел посмотреть в каком она состоянии. Всё сыпется! Вот дыры в заборе, когда я там учился еще сорок лет назад, в первый класс пошел, у нас там в заборе дыры были. Мы через них лазили. Вот то же самое осталось. Ничего не сделано. Только хуже стало. Т.е. видно, что нужно восстанавливать. Ну, конечно, не в таком катастрофическом состоянии, но штукатурка на голову падает. Представляете? Задача восстановления школ – она актуальна вот сейчас вот. Никто ничего не ремонтировал за эти годы.
Проскуряков М. Н. Сапун гора, обелиск. Чаю сейчас Вам налью.
Максим Меденцев. Ага.
Проскуряков М. Н. А это печенье Вы не пробовали?
Максим Меденцев. Не пробовал, но сейчас попробую.
Проскуряков М. Н. Допивайте чай. Давайте сейчас налью.
Максим Меденцев. Да, на Сапун горе, возле этого обелиска – это близко мне. Воспоминания с детства такое, что взрослые дядьки, которые ветераны войны, - они там плакали. Я никогда не видел, что они плачут, а тут...
Проскуряков М. Н. А это еще не смотрели?
Максим Меденцев. Это – нет. А! Это место я знаю. Это где катера на Северную отплывают. Вот здесь, кстати сказать, историческое место. Вот это вот именно место. Здесь где-то табличка висит, что во время первой обороны города отсюда начинался мост на Северную, по которому эвакуировались войска. Но, поскольку в советские времена это была территория спортивного клуба Черноморского флота, она была закрыта. И вот эту табличку никто не видел никогда. А мы были мелкими мальчишками, мы сюда лазили. Приезжали с улицы Горпищенко всем двором, человек 10. Пробирались вот с этой вот стороны через пирс. Там забор, мы переплывали. И дальше здесь уже вольготно существовали в закрытой территории. Там плавали, купались, прыгали с вышки. Это очень известное у нас место.
Проскуряков М. Н. Отца нет уже в живых. Он у меня умер на 101-м году жизни.
Максим Меденцев. Ничего себе!
Проскуряков М. Н. Да. Ну, у него наследственность такая. Родился в 1900-м, умер в 2001-м. Мать моего отца по линии матери была Богословская. Из духовенства, в Вологде. А один из Богословских, отец Константин, был репрессирован, даже уничтожен, причислен к лику святых. Это по линии Богословских. Моя бабушка, мать отца, была Богословской по матери. Ну, я их, конечно, не знал. Она умерла примерно в 20-м году от «испанки». Вскоре умер и ее муж, мой дед.
А Лужкова вспоминают в Севастополе?
Максим Меденцев. Да, вспоминают. Его любят. Он в свое время там понастроил много.
Проскуряков М. Н. Нет, с него же началось. Он же поднял вопрос!
Я Вам скажу, есть такая деталь. Когда было 100-летие Хрущева, по-моему, оно было в 94-м году, в колонном зале Дома Союзов было мероприятие по этому поводу. Ну, там выступали и «за» и «против». Широкое было мероприятие.
В перерыве мы зашли «за кулисы» и отец подошел к Лужкову, завязалась беседа о московских строительных делах.
Беседа была продолжена примерно через одну – две недели в кабинете Лужкова, по его приглашению, продолжалась более часа.
Максим Меденцев. Ничего себе!
Проскуряков М. Н. Да! Николай Константинович рассказывал о проблемах строительства в Москве своего периода, и со своих позиций.
Потом речь по инициативе отца зашла и о Севастополе, и мэру Москвы были переданы многие из обсуждаемых нами документов по Севастополю. Надо полагать, эти материалы оказались полезными при озвучивании проблемы Севастополя и Крыма в целом на состоявшихся вскоре после этого заседаниях Государственной Думы.
Максим Меденцев. Удивительно!
Михаил Николаевич, наша беседа уже близится к концу. Вы рассказали об очень интересных вопросах из истории восстановления Севастополя, о том, как Ваш отец руководил работами по восстановлению. Я уверен, что читателям будет очень интересно об этом узнать. Хотелось бы надеяться, что и руководство страны обратит на это внимание и использует опыт старшего поколения при реализации новых планов по развитию города Севастополя.
Проскуряков М. Н. Коньячку рюмочку?
Максим Меденцев. Ой, нет, спасибо!
И большое Вам спасибо за удивительную беседу!
СПИСОК ПЕРВОИСТОЧНИКОВ
1. Проскуряков Николай Константинович (1900-2001), почетный строитель Москвы и Севастополя, «Отличник городского хозяйства Москвы». Биография. Электронный ресурс. URL:
http://www.biograph.ru/index.php?id=975:proskuryakovnk&Itemid=29&option=com_content&view=article
2. В Севастополе планируют построить новый город за $120 млрд. По своим масштабам проект сравнивают с олимпийским Сочи. Электронный ресурс. URL: https://news.mail.ru/economics/25427197/?frommail=1
3. Д.К. Моторин. Возрожденный Севастополь: очерки о восстановлении города, 1944-1953 гг. / ред. Н.К. Проскуряков; АН СССР,
Ин-т славяноведения и балканистики. - М. : Наука, 1984. - 272 с.
4. Н.К. Проскуряков. Трижды рожденный Севастополь // Журнал «Коммунист», 1983 г.
5. Иван Вишневский, Музыкальная экология Крыма, 4 сентября 2015. Электронный ресурс. URL: http://www.zavtra.ru/content/view/muzyikalnaya-ekologiya-kryima/
6. Сергей Курочкин. Песня «Верните Сталина», август 2015 г. Электронный ресурс. URL: https://www.youtube.com/watch?v=BjHIcUuP-c0
В полный размер
В полный размер
