Не устаю удивляться эффекту притяжения мыслей. Стоило мне написать об анонимности в интернете и порассуждать о том, что было БЫ, если бы полная информация о каждом лежала в открытом доступе, за что на меня накинулись возмущённые читатели, как пришло известие, что нечто подобное, и даже больше того – уже осуществляется. В Китае.
Став во главе Китая, Си Цзиньпин начал с жесткой борьбы с коррупционерами в рядах партийцев, а теперь намерен взяться за все общество. С помощью цифровых технологий и big data система будет анализировать данные о каждом гражданине, присваивая ему индивидуальный рейтинг. Законопослушных обладателей высокого рейтинга ждут льготы и поощрения, низкого – трудности и остракизм
Я не хочу обсуждать технические детали - меня интересует сам принцип.
А принцип состоит в том, что человек перестаёт быть анонимным и соответственно жизнь его больше не тайна. Всем заинтересованным может стать в любой момент известно, кто он такой, где учился, чем занимался, куда ездил и т.д. и т.п. Это ужасно! Это новый тоталитаризм! Совершенно верно – тоталитаризм. Только нового в нём ничего нет. Напротив, он стар, как мир.
Именно ТАК человечество жило многие-многие века и тысячелетия. Это, по сути, деревенский, местечковый образ жизни, где каждый знал всё о каждом. Точно так же было в заводском цеху, в рабочем посёлке, во дворе ведомственного дома. У каждого подъезда сидели старушки, которые следили за всем, происходящим во дворе, делали замечания всем детям двора, а не только своим: это была форма социального контроля. Разумеется, нельзя было жить без прописки или не там, где прописан. Нельзя было уклониться от записи ребёнка в школу или от прививки.
А вот что писал отец демократии Бенджамин Франклин: «Стук твоего молотка, который твой кредитор слышит в 5 часов утра и в 8 часов вечера, вселяет в него спокойствие на целых шесть месяцев; но если он увидит тебя за бильярдом или услышит твой голос в трактире в часы, когда ты должен быть за работой, то он на следующее же утро напомнит тебе о платеже и потребует свои деньги в тот момент, когда их у тебя не окажется». Что вы хотите - деревня! Все за всеми приглядывают.
Твёрдый и неуклонный социальный контроль – необходимейшая вещь. Все религии пытались интериоризировать, т.е. поместить внутрь человека, этот контроль, но до конца это не удалось ни одной из них. Без внешнего контроля большинство людей разбалтывается и идёт вразнос.
Только исторически недавно, на рубеже XIX и XX веков, когда деревня хлынула в город, когда города неконтролируемо разрослись, возникла та самая анонимность, за которую многие так пылко ратуют. Приехать невесть откуда невесть зачем, затеряться в каменных джунглях, и делать такое, о чём в деревне и помыслить совестно – так нынче живут миллионы. И не моги ничего ни у кого спросить и проверить, поскольку privacy.
Наша эпоха – это эпоха диктатуры privacy. Но жизнь не стоит на месте, она развивается, и развивается, как установлено, по спирали. И вот сегодня, на новом её витке, человечество снова приходит от предельной анонимности – к предельной антианонимности.
На новой технологической базе возрождается Деревня.
Снова о каждом всё известно или может быть легко узнано. Притом не только формальные характеристики вроде образования, или местожительства, или рода подлинных занятий. Можно узнать вещи почти интимные: вкусы, взгляды, интересы. И от всевидящего контроля не спрятаться-не скрыться. Ты теперь не анонимен, а контроль – невидим. Что-то вроде нового Господа Бога.
Кто будет этим недреманным оком? Разумеется, государство. Оно наконец технически сможет стать тоталитарным. То, что в прежние времена называлось тоталитаризмом, - это были лишь дальние подступы к нему.
«Меньше государства!» - был давний лозунг Маргарет Тэтчер. Маркс тоже рассуждал об отмирании государства при коммунизме. Но сменилась эпоха, и государства становится не меньше, а больше. Некоторые говорят даже о грядущем цифровом концлагере, который покроет собою всё пространство жизни.
Мне кажется, условный тоталитаризм (лучше сказать – этатизм), когда государство является главной организующей силой общества, может быть и ужасным, и прекрасным – в зависимости от целей этого государства. Целью государства должно быть БЛАГО, если угодно ПРАВДА, а не балансировка интересов сильных людей и их групп, а то и просто обслуживание интересов транснациональных корпораций, как происходит ныне. Государство блага и правды не только не должно отделять от себя церковь, более того – в некотором смысле оно само должно стать своеобразной церковью. С.С. Сулакшин выработал идею «нравственного государства». При всей внешней наивности эта концепция по сути очень верна. Если государство – нравственное, очень даже полезно, если оно будет охватывать всё пространство жизни и всех контролировать. Оно будет принуждать к правильному, достойному поведению, соответствующему высшим, божественным целям. Если этого нет, то цифровые технологии превратят жизнь в худший род ада.
