Создание ООН было попыткой искусственно синтезировать глобальную империю, призванную уравновесить уже существующие. Звездный час молодой империи совпал с закатом старой – когда Суэцкий кризис, вызванный амбициями Великобритании, не совпадающими с ее реальными возможностями, был устранен миротворцами ООН при содействии СССР и США. Империя росла, развивалась, обрастала спутниками – многочисленные волонтерские предприятия, некоммерческие организации, фонды и иного рода структуры, уходящие куда-то в тень, опутали весь мир. Деньги, которые вливались в ООН и ее сателлиты, никем не отслеживались, что стало причиной множества обвинений в коррумпированности и легкомысленности; над сотрудниками никто не надзирал, что вылилось в ряд громких историй о чиновниках ООН, предлагавших детям из ЦАР еду в обмен на секс; жажда новых пожертвований привела однажды к провоцированию сотрудниками ООН эпидемии холеры на Гаити. Так, эта синтетическая империя вошла в наше время не глобальным рефери, разводящим по углам мирового ринга разъярённых боксёров, а назойливым комаром, сосущим кровь, разносящим болезни и надоедающим всем вокруг своим противным писком. Тем не менее, как в случае с другими подобными организациями вроде ОБСЕ или НАТО, ООН все еще предпринимает попытки продемонстрировать всем собственную важность. Принимаются декларации, утверждаются резолюции, направляются протесты – все это не играет в международной политике никакой роли, мнение ООН так же нерелевантно, как мнение Ватикана или какого-нибудь Совета Европы. Очередной попыткой ООН напомнить о себе стал договор о миграции – результат трудов крупнейшего экспертного совета по вопросу, который следовало бы обсуждать еще пять лет назад. Этот договор должен быть принят 10 декабря в Марракеше, Марокко.
Началось всё в 2016-м, когда все 193 члена ООН приняли декларацию о том, что ни одна страна не имеет права единолично заведовать мировыми миграционными процессами. Обама стал одним из инициаторов развития этой декларации до масштабов полноценного договора, что отлично вписывалось в контекст миграционной политики обоих его сроков. Мнение США, главного организатора будущего договора, резко сменилось со сменой команды, населяющей Белый дом. Трамп, во главу угла своей предвыборной кампании ставивший противодействие ордам мексиканских нелегалов, заявил, что США не будут подписывать договор, «противоречащий американской миграционной политике». Дело в содержании итогового документа, под которым его участникам предлагается поставить подпись. На сайте ООН можно найти такое описание: «Принятие соглашения предоставит уникальную возможность улучшить управление миграционными процессами, ответить на вызовы современной миграции и укрепить вклад мигрантов в устойчивое развитие». Отдельные же позиции, однако, выглядят не так размыто – они предлагают конкретные меры. Так, миграция, согласно тексту договора, признаётся универсальным человеческим правом – как право на жизнь или труд. Предполагается либерализация режима в отношении мигрантов – смягчение наказания при нелегальном пересечении границы, упрощение получения легального статуса, запрет на помещение нелегалов под арест, как это было недавно в США. Сам же договор, по словам его составителей, не является обязательным к исполнению и призван лишь облегчить взаимодействие государств и мигрантов и найти между их интересами равновесие. Множество примеров принуждения к исполнению «необязательных» договоров видели вышеупомянутые ОБСЕ и Совет Европы, а долгие споры Евросоюза с рядом входящих в него государств заставляют сомневаться в возможности достижения равновесия между интересами агрессивного надгосударственного формирования и отдельной страны.
Западные СМИ уже два года регулярно и с удивлением обнаруживают, что у «расистского и отсталого режима Трампа» по всему миру, оказывается, есть единомышленники. То венгры выдворят из страны враждебные НКО, то поляки откажутся принимать орды варваров, то итальянцы начнут охоту на этническую преступность. Исключением не стала и история вокруг договора ООН – вдруг выяснилось, что не только Трамп не желает видеть свою страну наводненной чужаками. Например, в парламенте Болгарии вокруг договора развернулись ожесточенные споры. Местное правительство очень болезненно воспринимает все попытки сверху навязать определенные алгоритмы действия в отношении мигрантов – сказывается близость Турции, исправно пропускающей в Европу беженцев из Сирии, примкнувшего к ней Ирака, Афганистана и ряда других стран, искалеченных войной. Даже бельгийский парламент не согласился с собственным премьером, пожелавшим подписать договор, хотя, казалось бы, именно бельгийское правительство должно поддерживать все идеи глобалистов. Отказ от подписания Чехии, Хорватии, Польши и Венгрии не стал сюрпризом – равно как и отзыв своей подписи Австрией, действующей главой Евросоюза. В Британии же, все еще следующей заветам Обамы и постоянно прописывающих в заспанных городах толпы пакистанцев, индусов, арабов и ещё Бог знает кого, противодействие стало неожиданностью. Пришло оно снизу – петиция о неучастии Британии в договоре за 11 дней набрала сто тысяч подписей, что автоматически обязывает Парламент рассмотреть её. На фоне массового отказа от договора внимание крупных СМИ привлекла Канада, обычно никому не интересная – там парламент решил одобрить документ, несмотря на слабые возмущения местных консерваторов.
А что же Россия? Достаточно пройти по улице любого крупного города, чтоб увидеть то, что для нас потоки мигрантов составляют не меньшую угрозу, чем для западных стран. Оставим рассуждения о том, какие дети будут ходить в российские школы через 20 лет, и взглянем на заявления российских чиновников касательно пресловутого договора. Так, заместитель Лаврова Александр Панкин выразил надежду в отсутствии обязывающей силы у документа, ведь почти все положения договора вступают в противоречие с российским миграционным законодательством. Тем не менее, Россия будет в числе стран, которые подпишут договор. Видимо, наших дипломатов успокоил рекомендательный характер документа, хотя даже с учетом неукоснительного соблюдения этого характера демонстрацией твердости намерений послужил бы сам жест выхода из договора, противоречащего не только российскому законодательству, но и концепции нашей миграционной политики, подразумевающей возвращение русских из-за рубежа.
Договор – порождение современного и прагматичного, чисто глобалистского взгляда на мир. Народы, культуры и нации ничего не значат для чиновников Организации Объединенных Наций, а в мире, подконтрольном этим чиновникам, обстановку определяют интересы государств и миграционных потоков – именно между ними всем добропорядочным членам ООН предлагается искать равновесие. Отказ внушительного ряда государств от участия в самодурствующей затее пластмассовой империи, возомнившей себя всемирным законодателем – щелчок по носу прагматиков, заставляющих нации Европы оплачивать собственное растворение.
