Хочу поговорить про выборы. Так и слышу голос булгаковского Воланда: «И Вы не могли найти в наше время другой темы?!» Да, прямо сейчас тема выборов, возможно и не самая актуальная. Но времена стремительно меняются и мы, как говорили еще древние римляне, меняемся вместе с ними. И вполне вероятно, что в нашей стране властям придется привлекать к управлению и государственному строительству народные массы гораздо раньше и гораздо шире, чем это предполагают некоторые эксперты.
Я совершенно не идеализирую, скажем так, буржуазную систему выборов и констатирую, что на сегодняшний день существуют успешные государства, в которых ротация в системе власти происходит по другим принципам. И наоборот, есть страны со всеми внешними признаками буржуазной демократии с просто ужасающим уровнем жизни.
И в этом нет ничего нового и необычного, любая власть предпринимает меры для своего самосохранения, как она это понимает и пытается создать у народа впечатление, что, говоря цитатой из того же Булгакова, «На свете нет и не было более прекрасной власти, чем власть императора Тиберия!» Серьезные проблемы начинаются там, где власть сама начинает верить в свою пропаганду и на ее основе принимать управленческие решения, серьезно расходящиеся с жизнью. А выборы существуют в системе буржуазной демократии (несмотря, сомнительность самого этого словосочетания), которую мы взяли за образец в 1991 году, для коррекции власти и для ее обратной связи с народом. И при всех своих недостатках, в большинстве стран на Земле они выполняют эту функцию. Да, выборы - это важнейший элемент саморегуляции общества, без которого через некоторое время власть может оторваться от народа, превратиться в «черный ящик» с непредсказуемыми и непонятными для народа решениями и вообще может начать жить своей, отдельной от народа жизнью.
Поэтому в буржуазном обществе выборы, как правило, не покушаясь на основы системы, служат для обратной связи между народом и властью, интеграции во власть наиболее активных и перспективных деятелей оппозиции, да и вообще, сама оппозиция является тоже некоей теневой «властью», которая вполне может стать властью основной, а не врагом, которого уничтожают, если н не сдается. Поэтому лидеры оппозиции, имеющие в народе реальную поддержку, является уважаемыми политиками, к чьему мнению власть вынуждена прислушиваться. Разумеется, все это происходит не потому, что политики в буржуазном обществе столь благородны и относятся друг к другу уважительно. Скорее, наоборот, мы видим, особенно в США, что они ненавидят друг друга до кровной мести, подтверждая тезис о том, что в животном мире внутривидовая конкуренция самая жестокая, но сложившийся баланс сил не позволяет им уничтожить друг друга и узурпировать власть.
В свое время в университете нас учили, что если на выборах какая-то партия или кандидат получают порядка 60 процентов голосов, то демократичность таких выборов сомнительна, так как в буржуазном обществе не может быть такого единомыслия. В свете этого мне кажется интересной идея о недопущении политического монополизма, как это делается в рыночной экономике, где отступления от принципа конкуренции моментально сваливает всю экономику в коррупцию и вырождение. Поэтому в любой стране с такой экономикой целые структуры следят, чтобы принцип конкуренции соблюдался. А в политике разве не так? Разве не нужен некий аналог антимонопольного комитета и антимонопольного законодательства в политике? По-моему, нужен ещё больше. Было бы правильно вести нормы, которые предписывали, что, если какая-то политическая сила набирает, к примеру, те же 60 процентов голосов в парламенте, то есть конституционное большинство, она должна быть разделена на несколько фракций, чтобы ни одна из фракций сама по себе не могла контролировать работу парламента и решать все вопросы самостоятельно, без коалиции с другими. Вот вам система сдержек и противовесов.
Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Я во многом понимаю усилия так называемой «партии власти» по сохранению своего доминирующего положения, поскольку наша политическая система вообще и выборы в частности находятся под сильнейшим давлением США и их сателлитов, которые вмешиваются в выборы в неугодных им странам самым бесцеремонным образом. И, ограждая политическую систему от иностранного влияния, порой заходят слишком далеко, а некоторые вообще ставят под сомнение необходимость проведения выборов в нашей стране. И здесь, я считаю, необходимо идти по другому пути. Наоборот, выборы в России должны быть максимально демократичными. Но, при этом, должны быть разработаны чёткие и жёсткие критерии отсечения от политической жизни деструктивных сил. И не надо лицемерить, это не будет никаким наступлением на демократию. Напротив, это будет её защитой. Критерии, по которым политические силы и политики могут участвовать в политической жизни, должны быть максимально широкими и понятными. Например, я считаю, что к политической жизни в России, помимо организаций, официально признанных террористическими, экстремистскими или иностранными агентами, ни в коем случае не должны допускаться те, кто ставит под сомнение территориальную целостность нашей страны, роль СССР в Великой Отечественной войне или в любой форме поддерживает нынешний украинский режим. По-моему, это очень широкие критерии, в которые может уложиться абсолютное большинство политических сил самых разных взглядов.
Кроме того, необходимо принять меры для широкого привлечения к выборам избирателей. Ведь ясно, что чем больше избирателей придёт на выборы, тем точнее будет во власти народное представительство. А даже наши враги говорят про нас «патриотическое большинство». Да, мы такие и есть. Порой друг так не похвалит, как враг обругает. И я не вижу ничего, кроме плюсов, если такое большинство будет играть в политике более активную роль. Такая, я бы сказал, электоральная мобилизация. В этом смысле очень важно перенесение выборов на удобное для людей время – с начала осени на декабрь или март, как это было раньше, серьезное упрощение избирательного законодательства, широкий и простой допуск к выборам кандидатов и их защита от снятия под надуманными предлогами, максимальное увеличение представительства партий, потому что, как справедливо заметил Маяковский, «малые» могут реально защищать свои интересы, только если сгрудятся в Партию, а «голос единицы тоньше писка, кто его услышит, разве что жена, и то, если она не на базаре, а близко». Выборы должны быть простым и понятным делом, как и избирательное законодательство, которое, говоря юридическим языком, должно соответствовать принципу правовой определенности.
И здесь мы подходим к важному моменту. Порой нам внушается, что выборами ничего нельзя изменить, а потому и участвовать в них не имеет смысла, прямо в духе Марка Твена: «Если бы выборы что-то решали, нам бы не позволили в них участвовать!». Да, в ряде случаев это так, а в последнее время, например, в США, где мировая финансовая олигархия пытается узурпировать власть, это видно невооружённым взглядом.
Но ведь есть и яркие примеры обратного, подтверждения того, как всего лишь избирательным бюллетенем жители разных стран меняли свою историческую судьбу! И как раз эти страны наиболее близки нам. Таких примеров теперь достаточно в странах Африки, Азии и Латинской Америки. И нет ничего зазорного в том, что именно с этим странами, а не с Западной Европой и США, у нас, как писал Лев Гумилёв, положительная комплементарность или совместимость. Эти страны сейчас активно развиваются и нам пора отказаться от устаревшего принципа европоцентричного мира.
Посмотрите на Никарагуа, где после разрушения СССР наши союзники и друзья сандинисты и их лидер Даниэль Ортега в 1990 году были отстранены от власти, но в 2006 году Ортега и сандинисты на выборах вернулись к власти и с тех пор стабильно поддерживаются никарагуанским народом. Или более свежий и более жёсткий пример – в 2019 году избранный народом Президент Боливии Эво Моралес был свергнут в ходе инспирированного американцами госпереворота. Но путчисты не учли баланс сил и под активным давлением большинства населения вынуждены были провести честные выборы, на которых партия Эво Моралеса триумфально вернулась к власти.
Совсем недавний случай – выборы в 215-миллионой Бразилии, где народ в самом прямом смысле на выборах изменил ход истории. Напомню, в 2016 году в Бразилии под сильнейшим американским давлением была отстранена от власти популярная президент Дильма Русеф, а самый сильный на то время кандидат, социалист Лула да Сильва, один из основателей БРИКС и соратник Фиделя Кастро, отрыв которого от кандидата от «правых» Жаира Болсонару, измерялся двузначными цифрами, был посажен в тюрьму и провел в ней 580 дней. Выборы президента в 2018 в отсутствие устраненных сильных соперников стали для поддержанного американцами Болсонару легкой прогулкой.
Но в 2021 году все обвинения с Лулы были сняты, и он вернулся к власти. Те, кто следил за бразильскими выборами, помнят, что по накалу они дали бы фору самому захватывающему футбольному матчу. Итоговый официальный отрыв от Болсонару в 1.8% никого не должен обманывать – для сохранения власти Болсонару задействовал весь административный ресурс, все силы крупного капитала и СМИ, полицию и армию. И все равно глас народа оказался сильнее! Результат народного выбора принес пользу и нашей стране - в недавнем голосовании на Генеральном Ассамблее ООН по антироссийской резолюции о выплате так называемых «репараций» Украине, Бразилия, все последние 4 года исправно голосовавшая против России, воздержалась. Теперь все страны БРИКС и кандидаты в БРИКС по антироссийским резолюциям голосуют или за нашу страну или не поддерживают США и их сателлитов. Можно сказать, что, если на стороне наших противников крупный капитал, но на стороне нашей страны народы мира и демократия.
Глас народа – глас божий, говорили древние римляне, и искажать его не только недопустимо с моральной точки зрения, но и политически абсолютно недальновидно.
