Генерал

8 июня 2021 года Апелляционная палата Гаагского трибунала оставила в силе пожизненный приговор генералу Ратко Младичу, а генсек НАТО Йенс Столтенберг публично одобрил это решение. При этом мандат Совета Безопасности ООН у Международного Трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ), который и вынес приговор Генералу, истёк ещё в 2010 году, с того времени легитимность деятельности Международного остаточного механизма для уголовных трибуналов (так МТБЮ называется после 2010 года) весьма и весьма спорна.

Мое серьёзное изучение Сербии началось в 2000 году, когда в холле Исторической библиотеки я купил книгу Лилианы Булатович о генерале Младиче. Позже я познакомился со многими людьми, знавшими Генерала, воевавшими под его началом. Знакомство с Ним своего рода пароль и одновременно знак качества. Летом 2011 года я вместе с Дмитрием Стешиным и Александром Коцем ездил в село Лазарево, где был задержан Генерал. В реальности его местонахождение (как и первого президента Республики Сербской Радована Караджича) было хорошо известно властям Сербии. Белград не выдавал своих героев столько сколько мог выдерживать давление коллективного Запада.

В 2016 году, уже из-за Полярного круга, я написал письмо Генералу в нидерландском Схевенингене и получил очень светлый ответ от Него. Текст ниже я написал в мае 2013 года в Белградском ЦЗ (Центральни Затвор — тюрьма), это была моя первая статья из застенков.

14.06.2013

1995 год. Италия. Мы с отцом на пляже городка Риччоне. Мне 13 лет. В нескольких километрах от города авиабаза Авиано. С промежутком в несколько минут оттуда взлетают пары Ф-шестнадцатых и летят через Адриатику. Там, за морем – Босния. НАТО ввело бесполетный режим в небе Боснии, но на сухопутную операцию не решилось.

Многие мои будущие хорошие товарищи сейчас там, с шевроном ВРС на рукаве. Но пока мне всего 13 лет и до нашего знакомства ещё много лет. Газеты я начал читать вместе с отцом, как только научился читать. Но разобраться в боснийском конфликте тогда, через призму российских СМИ, было практически невозможно. Мы лежали на пляже, смотрели на взлетающие над нами Ф-16.

Я спросил: «Пап, а мы-то там, — махнул головой в сторону моря – за кого?».

Отец, не задумываясь, ответил: «За наших».

Я: «Пап. Ну а наши-то там, кто? Вон в газетах пишут, все они боснийские».

– «Сербы, конечно же», – сказал мне отец.

Весна 1999 года. Я заканчиваю 11 класс 501 московской школы. Ни про какой интернет мы ещё и не слышали. Но каждый вечер я внимательно просматриваю все газеты, новости на ТВ и записываю все о войне в Югославии в отдельный файл. Утром в школе перед занятиями мы с товарищем Пашей рисуем на доске карту Югославии и отмечаем, что вчера разбомбило НАТО и где, предположительно, сербское ВВС и ПВО сбило натовские самолеты и "Томагавки". Перед уроками проводим краткую политинформацию для класса. Тогда я окончательно определился с будущей специализацией.

13 мая 2013, Центральная тюрьма Белграда. Ко мне пришёл адвокат, доставший меня из 5-дневного вакуума. Товарищи нашли мне одного из лучших сербских адвокатов – Горана Петрониевича. Господин Петрониевич защищал в Гааге Слободана Милошевича, а сейчас входит в группу защитников первого президента Республики Сербской доктора Радована Караджича. С Гораном мы пересекались ранее – в мае 2009 года на конференции института славяноведения в конференц-зале президиума РАН. Конференция была в основном посвящена разоблачению мифа о геноциде в Сребренице. Нашли мы сразу же и много общих знакомых. Горан перечислял, кто из многочисленных сербских товарищей связался с ним, предложил свою помощь и передал привет мне. Приятнее всего было услышать, что «привет» мне передал из гаагского трибунала доктор Воислав Шешель и Дарко Младич – сын генерала Ратко Младича, главнокомандующего ВРС (Воjска Републике Српскоj).

26 мая Дарко крестил своего сына, внука Генерала. Я вспомнил 26 мая 2011 года – ровно 2 года назад в этот день в воеводинском селе Лазарево оперативниками БИА был захвачен генерал Младич. Когда оперативники зашли в крошечный домик, где Генерал был вынужден прятаться последние годы, он сидел за столом. Перед ним лежал пистолет ЦЗ (Црвена Застава) с патроном в стволе. Он не удивился незваным «гостям». Он ждал их много лет. Это ожидание подтачивало его здоровье, генерал был в глубокой депрессии. Он сказал им лишь одну фразу: «Я генерал Ратко Младич». ЦЗ остался лежать на столе. Сколько дней и ночей провел Генерал вот так, сидя и смотря на него. Ещё не так давно им открыто восхищались американские генералы, Уэсли Кларк держал его портрет на столе, а слова Генерала в ответ на предложение о возможной наземной операции НАТО в Боснии: «Тогда мы перейдем в контрнаступление по линии Триест-Вена» заставляли всерьез задуматься самых агрессивных «ястребов» в Пентагоне и Брюсселе. А теперь он был вынужден прятаться, буквально в сарае во дворе дальнего родственника.

Мы были в селе Лазарево с корреспондентами "Комсомольской Правды" в начале июня 2011 года, через пару недель после захвата Генерала. Видели этот домик. Издалека нас, не скрываясь, снимали на камеру непонятные люди в майках "Сочи-2014". Соседи отказывались разговаривать с нами без диктофона, убегая и закрываясь в домах. Лишь молодые парни, ремонтировавшие старенький "Москвич 2140", согласились ответить на пару наших вопросов без диктофона. БИА запугала всех соседей и строго-настрого запретила общаться с журналистами, угрожая нарушителям запрета назначить их «помогачами» — пособниками разыскиваемым МТБЮ в Гааге. А это уголовное дело. Много позже я уже случайно встречал жителей этого села, все они утверждали, что всё село знало, что Ратко Младич скрывается там. Вполне верю в это. Сербия – маленькая страна, здесь нет секретов – все всё знают.

Коллега Генерала – доктор Караджич жил совершенно иначе. Отпустил густую бороду, стал полностью неузнаваем, вновь женился, стал народным целителем, выступал в этом качестве даже на ТВ. А в любимой кафане сидел исключительно под собственным портретом. Вопреки сложившемуся мнению, эти двое никогда не ладили. Поэт и югославский диссидент-идеалист, искренне верящий в американскую свободу и демократию доктор Караджич и жёсткий прагматик, верящий только в силу и превосходство генерал Младич. После заключения Дейтонского договора, гарантирующего и до сегодняшнего дня существование Республики Сербской в Боснии, будущее самих Караджича и Младича гарантировало секретное соглашение с Ричардом Холбруком – они уходили из публичной политики. А международное правосудие их «не находило».

Пока существовала Югославия Слободана Милошевича, эти соглашения имели силу. После Революции 5 октября 2000 года пошел обратный отсчёт. Новые власти всегда знали, где находятся Младич и Караджич. Вопрос стоял лишь «когда». Когда новой элите Республики Сербия будет выгодно выдать их в Гаагу.

С год назад я общался с людьми, скажем так, приближенными к руководству Сербии. Разговаривали мы с ними про Младича с Караджичем и про будущее Косово. Младича и Караджича они назвали «необходимыми жертвами», мол, они должны пострадать ради лучшего будущего своего народа и страны. А вот про Косово жёстко отвечали – у нас в Конституции прописана неотъемлемость Космета. Я отвечал – с таким подходом – «пострадать ради будущего» – через несколько лет вы просто измените Конституцию. Прошёл год. В Брюсселе идут переговоры с Хашимом Тачи, а внутри Сербии общественное мнение готовят к референдуму по изменению Конституции.

8 мая 2013 года, когда меня захватили в аэропорту "Никола Тесла", по дороге в 29 Новембар – аналог Петровки, 38 – мы проезжали мимо МИДа Сербии.

Один из оперов спросил:

– Что, журналист, знаешь, что это за здание? Они отправят тебя домой. Не мы.

– Знаю, был там в гостях у Вука Еремича, когда он был министром иностранных дел.

– И что же обсуждали?

– Косово.

– Что ты об этом знаешь?

– Я там 5 раз был, а вы?

– Думаешь, нам тут легко?

Посмотрел на его свисающий поверх ремня живот. С таким брюхом, конечно же, нелегко.

В Гааге генерал вновь стал собой. Возродился как птица-феникс. Железный Главком Ратко Младич, который ведёт боевые действия с врагом в новых условиях. Уверен, что сидя в той каморке, Младич размышлял о том, что нужно было рвать шаблоны, захватывать Сараево, уничтожать АрБиХ (ВС боснийских мусульман), наступать на Загреб. Потому что «горе побежденным», а «победителей не судят». Соглашение с Холбруком было ошибкой. Но 26 мая 2011 года Генерал сделал правильный выбор. Он не прикоснулся к ЦЗ. И вновь громит Врага, теперь в МТБЮ. В глазах Истории он уже победил, а Враги проиграли.