ФРС США 1 февраля 2023 года повысила ставку федеральных фондов на 0,25% в диапазон 4,25-4,75%. Ставка поднимается не первый раз, формально для борьбы с инфляцией, которая в годовом выражении по индексу потребительских цен достигала 9% в июне 2022 года и снизилась до 6,5% в декабре 2022 года. Казалось бы, ФРС США хорошо делает свою работу, поскольку последовательное повышение процентной ставки снижает потребительскую инфляцию.
Заголовок данной статьи может вызвать возражения, дескать, ставки ФРС США и госбанков России нельзя сопоставлять прямо, поскольку банки, страны и операции разнятся значительно. Госбанки собирают деньги населения для их вложения в гособлигации и предоставления российским организациям, исходя из приоритетов и программ развития экономики России. ФРС США вроде делает деньги из воздуха, но также вкладывает их в гособлигации и облигации государственных ипотечных корпораций, исходя из приоритетов и программ американского правительства.
Рядовые россияне и российские предприятия вроде не получают кредиты по ставке 4,75%, и это подтверждает тезис о несопоставимости ставок в двух странах. Но все же в России по льготным кредитам для государственных приоритетных программ процентные ставки близки к 4,75%. В США средняя ставка в ноябре 2022 года по ипотечным кредитам и автокредитам была 7%, по карточным кредитам – 19%, по кредитам малому бизнесу по специальным программам – 10,5%, доходность корпоративных облигаций хорошего кредитного рейтинга (как в России год назад до отзыва рейтингов) – 6,4%, облигаций среднего рейтинга – 8,9%.
Ставки выше 4,75% по обычным вкладам в трех крупнейших российских государственных банках найти непросто, для этого надо «продраться» сквозь маркетинговые ухищрения типа лесенки процента в разные месяцы, выплаты процента в конце длинного срока, приобретения других услуг банков или предложений для новых клиентов.
Например, СберВклад в рублях с открытием в офисе и без подписки Сберпрайм+ дает 3,95% на четыре месяца, на год – 4,55%, на три года – 4,95% с выплатой процентов в конце столь длинного срока. В ВТБ накопительный счет «Сейф» дает 5%, вклад «Стабильный» на три года дает ставку 8,39%. В Россельхозбанке вклад «Комфортный» дает ставку до 4,75%, хотя есть и вклад «Доходный» со ставкой до 7,4% без гибких условий снятия.
При сопоставлении процентных ставок в США и РФ лучше использовать вклады с гибкими условиями снятия и пополнения без потери процентов и с небольшим неснижаемым остатком, поскольку гипотетически гособлигации США ликвидны, и их можно быстро продать без потери процентов, за исключением случаев покупки гособлигаций год-два назад с низкими ставками, рыночная стоимость которых сейчас сильно просела, и инвесторы при их продаже уйдут в минус.
Одновременно с очередным повышением ставки ФРС с 1 февраля сделано небольшое, но важное уточнение методики подсчета индекса потребительских цен. Ранее цены отчетного месяца сравнивались с ценами аналогичных месяцев предыдущих двух лет в среднем. Теперь сопоставлять будут отчетный период с одним предыдущим. Казалось бы, статистическая мелочь, но эта мелочь резко увеличивает базу сопоставления и снижает темп прироста цен отчетного периода.
Менее классическое сравнение инфляции за текущий месяц с предыдущим месяцем, а не с месяцем годом ранее, уже дало остановку потребительской инфляции в США с ноября 2022 года. Изменение статистической методики позволит скачком занизить инфляцию также и в годовом выражении, где-то около 4% к лету и еще меньше к осени этого года. Зачем же тогда ФРС продолжает повышать процентные ставки, если статистическое снижение инфляции может спрогнозировать даже толковый выпускник университета?
Основной причиной сначала разгона, а затем торможения американской потребительской инфляции были скачки цены сырья и особенно нефти на фоне геополитической напряженности вокруг Украины. Об этом «Завтра» писала неоднократно, например, в ноябре 2022 года в статье «Запад и послабления санкций для российской нефти: сбить инфляцию и заработать».
Теория монетарного регулирования указывает, что повышение ставки ФРС увеличивает ставки потребительского и ипотечного кредитования, снижает покупательную активность населения, принуждает производителей прекращать повышать цены или даже снижать их. Но только ФРС США напрямую никак не кредитует рядовых американцев и даже не рефинансирует банки на такое кредитование, хотя когда-то подобная ставка называлась именно ставкой рефинансирования.
ФРС США выкупает государственные облигации США по указанным ставкам, а также ипотечные облигации государственных ипотечных корпораций. То есть фактически ставка ФРС является ставкой кредитования федерального правительства США. ФРС является крупнейшим единичным кредитором и своим огромным эмиссионным размером старается диктовать процентную ставку другим кредиторам, иностранным и частным. Называется это красиво – операциями на открытом рынке. Оттого и ставка называется «ставкой федеральных фондов», как связка двух федеральных ведомств США: ФРС и правительства.
Странности реакции ФРС США на статистически снижающуюся инфляцию находят объяснение, если акцентировать внимание на поведении крупных иностранных кредиторов федерального правительства США. По данным Минфина США, Япония и Китай являются с огромным отрывом крупнейшими иностранными кредиторами США с вложениями более 1 трлн. долл. В ноябре 2022 года по сравнению с ноябрем 2021 года эти страны сократили вложения в американские казначейские облигации на 18%. Понятно, что с Китаем у США геополитическая напряженность, но Япония является союзником США, а сокращения близки по величине. Многие европейские союзники США также снизили вложения, а удерживаются от снижения в основном оффшоры.
Кредиторы правительства США понимают возросшие риски американских облигаций, не только инфляционные (на фоне высокой и лишь статистически снижающейся инфляции), но и кредитные (на фоне продолжения роста госдолга в 2022 году и очередного «потолка»). «Завтра» недавно писала об инфляционной специфике бюджетной политики США и выходе этой политики из-под контроля в январской статье «Бюджет США: между инфляцией, студенческими кредитами и Украиной». В той статье отмечалось, что американское правительство планировало более быстрое инфлирование доходов и медленную индексацию расходов бюджета, но по факту столкнулось с отставанием роста доходов от официальной инфляции и требованиями по опережающей индексации расходов.
Ошибочные действия ФРС США по продолжению повышения процентной ставки в сочетании с неспособностью Минфина США сдержать ведомственных лоббистов, требующих индексации расходов, эскалируют стоимость госдолга США. Одно дело, когда госдолг составляет 123% ВВП при средней процентной ставке по госдолгу 1,5%, и совсем другое – при ставке уже 4,5-4,75%. Гособлигации США выпускаются с широким спектром сроков погашения, но все же с доминированием коротких сроков. Уже за 2022 год процентные расходы в бюджете выросли в 1,5 раза по сравнению с 2020 годом, а через три года увеличатся и станут самой большой статьей бюджета, превысив две крупные медицинские программы и вдвое превысив бюджет Пентагона.
Хронический бюджетный дефицит как термин общественных финансов в переводе на термины корпоративных финансов означает хронические убытки. Крупная корпорация с большими хроническими убытками сталкивается с обрушением рыночной цены акций, как Tesla, и даже с реструктуризацией долга и банкротством, как ранее Boeing или General Motors. Кредиторы федерального правительства США, точнее, ключевые аналитики и руководители кредиторов, хорошо знают историю банкротств США. Федеральное правительство США дважды объявляло дефолт в XX веке (в 1933 и 1971 годах), хотя учебники продолжают навязывать миф о безрисковом статусе американских облигаций.
Банковская система России с доминированием в ней крупных банков в собственности государства устояла во время беспрецедентных западных санкций. Буквально, в России впервые за все новейшие кризисы не упал ни один банк, даже не было крупных новых программ помощи банкам. Российские госбанки сохранили умеренную прибыль за 2022 год, судя по предварительным пресс-релизам. Будь такие санкции, гипотетически, введены против Британии, ее банки рухнули бы очень быстро, как в 2008 году, когда трем из пяти крупнейших банков потребовалась государственная докапитализация, а британский госдолг по итогам того кризиса удвоился. Главное заключается в устойчивости и разумности размеров самих российских банков и российского государственного долга относительно ВВП.
В США в 2008 году в обиход было введено словосочетание «слишком большой, чтобы упасть» (Too-big-to-fail), намекая на господдержку в случае кризиса. Кризисы 2008 и 2020 годов и их последствия взвинтили американский госдолг, который достиг 31,4 трлн. долл. (или, как уже отмечалось выше, 123% ВВП) на конец 2022 года. Такой долг, невиданный со времени окончания Второй мировой войны, породит большие проблемы в случае необходимости дальнейшего наращивания для поддержки экономики и банков при следующем кризисе. К прямому федеральному долгу по облигациям также следует добавить как минимум долг государственных ипотечных агентств, а это еще 8 трлн. долл., а также гипотетический антикризисный пакет на минимум 5-6 трлн. долл. на случай очередного кризиса и «завала» банков. Суммарно 175% ВВП.
Госдолг России примерно 23 трлн. руб. или 18% ВВП по итогам 2022 года, активы Сбербанка были 39 трлн. руб., ВТБ – 20 трлн. руб., Россельхозбанка – 4 трлн. руб. на начало 2022 г. (более поздних данных в открытых источниках нет). Российские банки кредитуют реальный сектор и обладают реальными активами, поэтому даже в сложные предыдущие кризисы они получили поддержку (суммарно за много лет) на триллионы рублей, а не на десятки триллионов.
Для США отсутствие явных финансовых проблем России как бельмо на глазу. С их точки зрения скверным примером является ситуация, когда у крупной страны нет видимых проблем при отключении от западной финансовой системы. Что, если такому примеру последуют другие страны, как это уже начали делать Япония и Китай, выходящие из американских облигаций, или как Франция времен Шарля де Голля в 1965-1971 годах? Для нас же вполне вероятно, что отключение от западной финансовой системы означает не только автаркию, подобную советской или корейскому чучхе, но и отключение от скрытых проблем западной системы.
Санкционное и экономическое противостояние России и Запада – на много лет. К счастью, наши руководители усвоили уроки Горбачёва и Ельцина, проводивших агрессивную долговую политику с опорой на западные кредиты для гипотетического ускорения экономики. Подобное нынешнему примерное равенство процентных ставок США и РФ наблюдалось в начале 2008 года, накануне Глобального финансового кризиса. США тогда пошли по пути агрессивного наращивания госдолга, а Россия – разумной девальвации и бюджетной устойчивости, так что и новейшая история говорит о нашем лучшем опыте выхода из кризисов. Поэтому, даже несмотря на санкции, долговой кризис России пока не грозит, а вот кредиторы американского правительства волнуются и вынуждают ФРС повышать процентную ставку как отражение рисков.
Автор – доктор экономических наук, Профессор Департамента общественных финансов Финансового университета
