За пределами постоянных новостей о конфликтах на Украине и Ближнем Востоке притаился хаос южноамериканского региона. С 7 января в Эквадоре творится абсурдный хаос, будто бы рождённый воображением южноамериканского писателя в жанре магического реализма: представители картелей захватывают тюрьмы, оттуда сбегают осуждённые наркобоссы, и их же сподручные бандиты пленяют телеведущих, требуя выкуп в прямом эфире. Президент страны Даниэль Нобоа тем временем вводит режим "внутреннего вооружённого конфликта", устанавливает комендантский час, утверждает указ с перечнем из 22 картелей, которые отныне считаются террористическими организациями, — до этого, видимо, всё было нормально. За этим следует, что вооружённым силам и полиции президент развязывает руки — даже в случае превышения полномочий силовикам предусмотрена амнистия. В целом шаги по стабилизации ситуации, которые предпринимаются президентом страны, кажутся максимально логичными, однако чего Даниэль Нобоа не учитывает (или делает вид, что не учитывает?), так это повальную коррупцию любого исполнительного органа и давным-давно укоренившуюся структурную связь между госструктурами и картелями. Отсечь наркобандитов попросту невозможно, ведь они плоть от плоти того же самого Эквадора. Или, по крайней мере, вся та серая экономика Эквадора, вне которой и без того бедное население и вовсе обнищает. По итогу основной удар от новообъявленных террористов пришёлся на крупнейший город Эквадора — Гуаякиль — по той причине, что именно через его порты проходит большая часть наркотрафика, и следовательно, именно здесь сосредоточен основной костяк действующих ОПГ. Жители города уже давно знают, какие районы разрешено посещать, а какие — нет. В свете нынешнего разгула картелей в жизни рядового эквадорца в Гуаякиле прибавилось лишь то, что улицы постоянно патрулируются вооружёнными людьми в камуфляже и на броневиках — не только просто вооружёнными людьми.
Эквадорские соседи и сочувствующие обещались стране помочь, а заинтересованный в трансляции своего влияния Вашингтон предложил моральную и лишь немного материальную поддержку без ввода военного контингента, потому что Ближний Восток пока важней, нежели активное следование стародавней доктрине Монро.
В конце октября прошлого года своеобразной сенсацией оказалось то, что в результате президентских выборов на место президента эквадорцы выбрали Даниэля Нобоа — молодого политика с блестящим, как его отбеленные зубы, американским образованием и гигантским наследством в виде банановых плантаций отца-монополиста Альваро Нобоа (который, кстати, аж пять раз баллотировался в президенты, да всё неудачно).
Молодой президент, относящий себя к левоцентристам, обещался извести на корню картели и всёвозрастающее уличное насилие, увеличившееся в два раза к его инаугурации. Вот только незадача: Нобоа сильно ограничен в сроках, так как в связи с импичментом прошлого президента Гильермо Лассо и внеочередными выборами банановый принц занял высший пост Эквадора лишь на 18 месяцев. Результаты и реализация обещаний нужны прямо здесь и сейчас, и поэтому президент объявил меры по борьбе с картелями, опираясь на опыт соседа Сальвадора: во-первых, надо раздуть размеры пенитенциарной системы, а во-вторых, забить тюрьмы бандитами настолько плотно, насколько это возможно. А за защитой самого себя и экономической поддержкой Нобоа по старой памяти и старым чертежам прошедшим ноябрём ездил в Вашингтон на переговоры с представителями Международного валютного фонда и прочих достойнейших контор, что вкупе с американским образованием и рядом недвусмысленных заявлений, сделанных в ходе кампании, показывает: молодой президент в своих решениях будет опираться на одобрение со стороны США. Отсюда и попытки даже в ситуации "внутреннего вооружённого конфликта" хоть риторикой, да угодить большому североамериканскому брату: в разгар картельного разгула Нобоа заявил, что с Вашингтоном "будет обмен украинского и российского металлолома на современное оборудование на 200 млн долларов". Думается, куда именно отправится "украинский и российский металлолом", — секрет Полишинеля.
Вместе с тем, обновление оружия, которое несомненно порадует лоббистов американского ВПК, не решит проблем кошмарной, почти наркотической зависимости эквадорской экономики от транзита психоактивных веществ и средств для их производства. Страна не существует в вакууме — по соседству с ней расположена Колумбия, производящая кокаин. А к северу, в очень удобной морской связи с эквадорскими портами, расположены штаты западного побережья Мексики Халиско и Синалоа — эти названия давно ассоциируются с одноимёнными картелями, а не с красотами мексиканской природы. Вся эта с виду нехитрая, но на деле очень комплексная система с производителем, транспортировщиком и поставщиком пропускает через себя почти 1 800 тонн кокаина в год на 18 миллиардов долларов, поступающих главным образом в США и расходящихся далее по носам и венам благодарных клиентов (данные за 2022 г. и от Bloomberg со ссылкой на колумбийских экономистов, так что сейчас реальная цифра ещё больше). И неспроста Нобоа в указ о 22 картелях, приравнивающихся к террористическим организациям, внёс некоторые банды, чьи следы ведут не в Мексику, а как раз наоборот — из неё. Вот только если такого количества шороху в Эквадоре навели только местные картели, то что же будет при поддержке мексиканских коллег, давно разросшихся до масштабов полноценных государств в государствах?
И поэтому стоит сменить ракурс: произвол картелей в Южной Америке — это, к несчастью, уже само собой разумеющееся и закономерное явление. Подобная вольница возникла не на пустом месте, а быстро выросла из напитанного кровью чернозёма вашингтонской внешней политики XX века. От Венесуэлы до Чили — все латиноамериканские страны в разной степени испытали на себе либерально-демократические ценности США. Будь то экономические санкции или прямое силовое вмешательство Америки — всё это привело к тому, что у слабых южноамериканских стран в череде вечных кризисов получались лишь проваливающиеся государства. На их фоне картели спокойно сколачивались, обеспечивая как приток средств, так и какую-никакую безопасность. После же неудавшейся "Войны с наркотиками" и новыми рекордами производств в Колумбии вашингтонским функционерам пора было избрать иную политику в отношениях с картелями. Сыграл свою роль и афганский провал: современные американские морпехи, вдохновившись примером дедушек — ветеранов Вьетнама, крышевавших южноазиатскую торговлю опиатами, вместо того чтобы душить наркобизнес Афганистана, стали под чутким присмотром родных спецслужб его осваивать. Но после ухода из края воинственных пуштунов этот источник прибыли оказался потерян, а на полях, где недавно цвёл опиумный мак, сегодня растёт пшеница — такие пасторальные снимки из космоса в конце того года демонстрировала Би-би-си.
Сын бананового короля в рамках стратегии пересмотра отношений с картелями приходится очень кстати: ни к чему иметь в американском мягком подбрюшье взрывоопасные и непредсказуемые квазигосударства-картели, если можно интегрировать картели в структуру существующего государства и на выходе получить лояльное, прибыльное и работящее государство-картель.
