«Россия запретила экспорт зерна с 15 марта».
«Москва временно не будет экспортировать пшеницу. От этого во многих странах обострятся проблемы со снабжением. Организация Объединенных Наций (ООН) опасается катастрофического сценария».
«Запрет России на экспорт зерна обеспокоил аграриев», - оповещает интернет.
Известно: многократно повторенное начинает восприниматься как непререкаемая истина. А как по-другому-то может быть: ведь все говорят. «Все говорят» - это вообще убедительнейшее из доказательств. На этом стоит вся многотрииллионная реклама.
Вот и г-н Бабкин, ни много ни мало глава "Ростсельмаша", на заседании в Торгово-Промышленной Палате говорил о запрете на экспорт зерна. Прямо так и говорил: аграрии недовольны, что вот прямо накануне сева им дали сигнал: не надо много сеять, потому что экспортировать запретили.
Дивны дела твои, масс-медиа! Ты образуешь параллельную реальность, в ней происходят свои события, вызывающие бурные эмоции, борение страстей, споры до хрипоты, готовые вот-вот перейти в мордобой, а в грубой физической реальности – ничего такого нет. При этом параллельная реальность для большинства гораздо реальнее физической.
Особую роль в росте и развитии виртуальной реальности играет привычка современного человека слушать вполуха и читать вполглаза. Выхватят что-то из середины текста – и давай строчить «каменты»: ведь главное – отписаться, высказаться, заявить о себе, иначе тебя забудут. И все эти «каменты» и «каменты на каменты» - кормят эту самую виртуальную реальность, которая наливается соком и жиреет, самодовольно хрюкая, словно хавронья мясо-сальной породы. Меня уже несколько раз спрашивали знакомые, соболезнующе покачивая головами: «Что ж вы теперь делать-то будете: экспорт ведь запрещён?»
Что же на самом деле происходит в области экспорта зерна?
Никакого запрета на экспорт за пределы ЕАЭС – нет. Экспортируй сколько хочешь и сможешь. В ЕАЭС входят пять стран: Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия. То есть экспорт перекрыт только в эти пять стран, притом не до конца времён, а до конца июня. Зачем это сделали? Это мера против особо ретивых зерноторговцев. Очень просто. В эти страны вывозили зерно беспошлинно, а потом его переправляли в другие страны. Вот этот-то канал и перекрыли. Остальные - в прежнем виде.
Каковы условия экспорта зерна? Высокой пошлиной (70%) облагается разница между ценой 200$ за тонну FOB (т.е. в порту, погруженное на баржу) и фактической ценой продажи.
Давайте решим задачку: цена зерна, по которой торговец его продал, была 300 $/Т. Сколько он получит денег «на карман»? Решение. 300-200=100. Из этих денег следует заплатить пошлину в 70%, это будет 70$. Остаётся 30 $. Их надо прибавить к тем, что он уже заработал, т.е. к 200 $. Значит, всего он заработает 230 $.
Если считать экспортную пошлину со всей цены в 300 $, то получается 23%. Много это или мало – не знаю. Разумеется, всякий продавец чего бы то ни было рад был бы не платить ничего, но ничего гигантского, ошеломляющего в этой пошлине нет. Тем более, что мы, аграрии, имеем кое-какие льготы, например, не платим налог на прибыль. Справедливо это или нет? Мне кажется, ничего особо несправедливого тут нет: заслуги наших аграриев в росте цены зерна на мировом рынке точно нет.
Нам, сельхозникам, важнее всего иметь долгоживущие правила игры; да и вообще всему реальному бизнесу они очень нужны. Хуже всего – дерготня: нынче то, завтра это. При таком подходе очень трудно планировать развитие.
Что у нас сегодня с экспортом? Мы продаём пшеницу зерноторговцам; в нашем хозяйстве мы это делаем сразу после сбора урожая: нам так проще и удобнее. Когда-то у нас была собственная зерноторговая компания в Азове, но потом мы её продали, т.к. всё-таки это не наш профиль, этим лучше заниматься профессионалам. Наши друзья-зерноторговцы говорят, что сегодня дела у них идут через пень колода – и не по причине запретов и пошлин. Суда (у нас их зовут «лодки») найти трудно. В Азовском море навигации нет по причине боевых действий, а мы ведь из Азова везли зерно… Хочется верить, что к моменту сбора урожая всё наладится: война войной, а обед по расписанию.
Эта маленькая история проливает свет на большую проблему современности: полный отрыв медиа от реальности. Все, буквально все журналистские материалы, которые мне приходится читать о вещах, которые я знаю предметно, т.е. из реальности, а не из прессы, представляют собой некие эмоциональные выкрики, где спутано всё со всем по причине того, что пишут это люди, для которых главное – поскорее выкрикнуть, чтобы не опередили. Встроить в этот информационный вал злонамеренные фейки – проще пареной репы. Да и встраивать-то особо не надо, фейки рождаются сами собой, потому что авторы репы от свёклы не отличают.
Думаю, если мы будем перестраивать всю нашу жизнь, в частности, проводить новую индустриализацию, нам понадобится серьёзное устрожение информационной политики. Для начала хотя бы прекращение анонимности в интернете. Чтобы у каждого вздора было имя, отчество и фамилия.
