Дорога в грядущее

«Не беда что сапоги выглядят немодно
Но зато среди тайги танцевать в них можно».

Из песни «БАМовский вальс» группы «Самоцветы»

Моё детство сопровождалось песнями о БАМе – их пели не только Иосиф Кобзон и Муслим Магомаев, закованные в строгие костюмы, но и юношеские ВИА – вокально-инструментальные ансамбли, облачённые в броские, сильно приталенные пиджачки да разухабистые «клеша» по моде семидесятых. «Слышишь время гудит БАМ! На просторах крутых БАМ! И большая тайга покоряемся нам!», «Веселей, ребята, выпало нам строить путь железный, а короче – БАМ», «Лишь ветры гуляли по этим дорогам, теперь по дорогам идут поезда», - неслись бравые ритмы из радиоточки. Иной раз пробивало на лирику: «Искры пляшут на ветру, / Вьются над палаткой. / Танцплощадка поутру / Станет стройплощадкой». Кружился БАМовский вальс, а ребята и девчата, прибывшие со всех концов необъятной страны, влюблялись, как это бывает лишь в юности.

Менялась и популярная география – заучивались названия Тында, Усть-Кут, Беркакит. Они - как поэма, как далёкая грёза! То был финальный и невероятно интенсивный всплеск советской романтики, смешивавшей любовь, комсомол и весну, а ещё – выполнение социальных задач и преодоление трудностей. Наша романтика слыла не печальной и отрешённо-индивидуалистической, но созидательно-трудовой и коллективной. Дорога, как символ – тут БАМ становился квинтэссенцией всего того, о чём пелось в бардовских песнях предыдущего десятилетия: дороги трудны, но хуже без дорог.

У нас круглая дата - в 2024 году отмечается 50 лет с момента основного этапа строительства Байкало-Амурской магистрали. Этому посвящена экспозиция «Города и вокзалы. Архитектурное наследие БАМа» в Государственном Историческом музее. Основной упор сделан на проекты пунктов, посёлков и станций, хотя, тут имеются личные вещи, сувениры, документы.

Биография БАМа началась давно – ещё до революции, но в начале XX века не было тех мощностей, дабы претворить столь грандиозный и в чём-то авантюрный план. Об этом замысле вспомнили в 1920-1930-х годах, но и тогда сие оказалось невозможным в намеченном объёме. Возникла аббревиатура БАМ и удалось возвести ряд объектов. Лишь к началу 1970-х, когда темпы развития общества позволили тратить колоссальные ресурсы, о БАМе вновь заговорили. И тема зазвучала громко!

Леонид Брежнев в одном из своих выступлений, в частности, сказал: «Байкало-Амурская магистраль — железная дорога, которая пересечёт всю Восточную Сибирь и Дальний Восток. Вдоль неё вырастут посёлки и города, промышленные предприятия и рудники. Эта стройка станет всенародной. В ней примут участие все республики и, в первую очередь, наша молодёжь». Для привлечения кадров в апреле 1974 года на XVII съезде комсомола БАМ объявили Всесоюзной ударной стройкой, и первый отряд был сформирован прямо на съезде.

На фотографиях, представленных в залах экспозиции – младые покорители тайги, их работа, отдых, культурный досуг. Предполагалось, что молодёжь сформирует в новых городах и посёлках особую цивилизацию. Впрочем, так и вышло – БАМовцы – народ интересный. Ехали пассионарии – не только «за туманом и за запахом тайги», но и за высокими надбавками. Плакаты, призывавшие комсомольцев покорять пространство и время, изображали красивых людей, живущих напряжённой и яркой жизнью.

На выставочных стендах – эскизы и макеты будущих поселений, как их задумывали строители. Показано, что в проектировании принимала участие каждая республика, и это должно было отразиться в уникальном колорите станций. Вокзал, декорированный грузинскими авторами, должен был отличаться от украинского или эстонского, а негласную столицу БАМа – Тынду оформляли москвичи. Дизайн вокзалов сочетал в себе традицию и современность. Всё это можно узнать из документального фильма – он тоже демонстрируется на выставке. Вот – фотография, на которой макет посёлка Алонка представляют молдавские архитекторы, а тут – литовцы, далее – мастера с Кавказа. БАМовская эпопея – это ещё и дружба народов, причём не отчётно-плакатная, но реальная.

Часть экспозиции размещена в так называемых ЦУБах – цельнометаллических унифицированных блоках цилиндрической формы. В подобных ЦУБах или, как их называли – цубиках проживали БАМовцы. На одном из стендов – разворот журнала «Юный техник» за 1976 год. Из публикации, сделанной для подростков, легко уяснить, почему такая форма – оптимальна для районов Сибири и Крайнего Севера, в условиях постоянного перемещения. В ЦУБах долго сохраняется тепло, а снег их не заваливает – он с них попросту соскальзывает. К тому же они эстетически привлекательнее, чем обыкновенные вагончики для рабочих – нет ощущения халупы и загона. Перед нами – фотография БАМовцев в таком цубике – опрятно и добротно.

Впрочем, на выставке есть и другие варианты времянок – например, деревянные коттеджи-общежития, созданные архитектором Александром Лысогором, выпускником МАРХИ, который одним из первых прибыл на БАМ, а точнее - в посёлок Ургал. Велись градостроительные дискуссии – как должны выглядеть города и посёлки будущего? Журнал «Современная архитектура» печатал результаты тех споров, где рождалась истина. В 1970-х царила архитектурная мода на мозаичные панно – ими украшались НИИ, школы, вокзалы и предприятия. Для БАМовских построек были сотворены мозаики с этническим колоритом всех пятнадцати республик. Рождалась оригинальная эстетика БАМа, как отдельной цивилизации.

Для ребят шили и специальную одежду – на выставочной витрине мы видим типовую БАМовскую штормовку. Несмотря на унификацию, это смотрелось шикарно, сильно, а молодые люди, приезжавшие со стройки, продолжали носить эти куртки. Хотя, многие оставались в Улькане, Ургале, Ние, Куанде и прочих городках да посёлках, чьи названия звучали, как нечто запредельно-эльфийское. Активно созидались новые семьи – мы видим фотографии комсомольских свадеб, да и рождаемость на БАМе оказалась высокой – люди воспринимали освоенные территории, как нечто своё, где можно «пустить корни».

В БАМовских городках вовсю кипела творческая жизнь – туда с удовольствием ехали артисты - как исполнители классического репертуара, так и развлекательные эстрадники. Это было престижно – выступить средь таёжных просторов. Вот – плакат «Мастера искусств – строителям БАМа», где в скрипичный ключ вплетены гирлянды из цветов. Художники тоже отправлялись на БАМ, чтобы создавать большие серии картин и рисунков. В те годы была распространена практика творческих командировок – в том числе на строительство народнохозяйственных объектов. В экспозиции представлено несколько таких произведений. Лиричен портрет некоей строительницы Светы Глазуновой, сделанный Николаем Башариным, а тут – зарисовка Сергея Кирпичёва «Юные хоккеисты» Из цикла «БАМ строится и живёт». К сожалению, тут нет картин самого знакового БАМовского мастера Владимира Жемерикина, писавшего полотна из жизни БАМа.

Строительство Байкало-Амурской магистрали было настолько востребованной тематикой, что это вызвало появление брендированной продукции – сейчас это называется «мерч» (от английского merchandise). Эмблема БАМа красовалась на самых разных предметах. На выставке явлены спичечные коробки, портсигар с рельсами, уходящими вдаль, пряжки ремней, шкатулки. А вот – роскошное хрустальное блюдо «БАМ», сотворённое на Ленинградском заводе художественного стекла в середине 1970-х.

Отовсюду слышалась песня, и в ней говорилось о том, что БАМ – логическое продолжение Космоса, главной русской мечты: «И пусть уже распахнута космическая даль, / Идёт-грядёт великая земная магистраль. / Проложим за Байкалом мы невиданный маршрут. / До отправленья поезда осталось пять минут». Всё двигалось, стремилось и звенело! И эту эпоху до сих пор огульно кличут Застоем?! В 1970-х шло такое бурное развитие, что нам в пору лишь позавидовать.

С началом Перестройки стало модно, прибыльно и круто обгаживать всё советское, включая явные свершения. Не избежала этого и БАМовская магистраль - её всё чаще называли «дорогой в никуда» и «тратой сил в пустоту». В тенденциозно-претенциозном фильме Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли» (1992) прямо вещалось о тупиковости великой стройки: «Вы когда-нибудь были на БАМе? Давайте проедемся с нами. Сколько искалеченных молодых судеб! Как искалечена, испоганена вся земля, убито всё живое вокруг этого Вечностроя!» Тогда всё и вся ставилось с ног на голову, а белое называлось чёрным. Один из прорабов рыночной экономики – Егор Гайдар изливался не менее велеречиво: «Проект строительства Байкало-Амурской магистрали — характерный пример социалистической стройки века. Проект дорогой, масштабный, романтический. Подкреплённый всей мощью советской пропаганды, экономически абсолютно бессмысленный».

Однако же как показала реальность, БАМ – это действительно дорога в грядущее, а Владимир Путин высказался по данному вопросу максимально чётко: «БАМ был не только колоссальной стройкой, но и большим вызовом для страны. Он и военно-стратегическое значение имел, и народнохозяйственное. Работа проходила в очень сложных климатических, геологических условиях, по сути, требовала огромного напряжения сил от всего государства и, безусловно, прежде всего от тех людей, которые там работали. В 90-х годах возникли трудности, прежде всего экономического характера, даже встал вопрос о том, нужно ли было стране так напрягаться, для того чтобы возводить эту магистраль. Но это всё с началом двухтысячных годов, в середине двухтысячных годов не только прошло, а стало очевидным, что БАМ в высшей степени востребован, но и его уже не хватает».

Сейчас уже нет сомнений в том, что Байкало-Амурская магистраль была задумана и претворена в жизнь не просто так, лишь бы кричать лозунговые словеса о гигантских темпах. Это – путь величия русского духа. От всей экспозиции веет энергией Большого Дела, и как пелось в лёгкой песенке вокально-инструментального ансамбля: «Дорога железная, как ниточка, тянется. / А то, что построено, все людям останется...»