В настоящее время оцениваемая примерно в 1 триллион долларов в течение следующих 10 лет, американская программа ядерной модернизации столкнулась с техническими и управленческими проблемами, что привело к повторным перерасходам средств и графика. Эти перерасходы настолько велики, что они спровоцировали нарушение Закона Нанна-Маккарди, который требует, чтобы Конгресс США был уведомлен, когда оборонные программы превышают определенные пороговые значения затрат. Недавно было два таких уведомления: первое в январе 2024 года для новой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Sentinel и второе в апреле2025 года для программы модернизации радара последней конфигурации бомбардировщика B-52. А новая подводная лодка с баллистическими ракетами класса Columbia может спровоцировать еще одно нарушение: согласно отчету Счетной палаты США за сентябрь 2024 года, трудности со строительством головной подводной лодки могут привести к перерасходу средств, который почти в пять раз превысит первоначальные оценки ВМС.
Чтобы помочь разобраться в проблеме стоимости, затрагивающей все три этапа модернизации ядерного арсенала США, помощник главного редактора Bulletin of the Atomic Scientists Франсуа Диас-Морен поговорил с Джоном Вольфсталем, ядерным экспертом и директором по глобальным рискам Федерации американских ученых. Вольфстал, который является членом Совета по науке и безопасности Bulletin, изучал этот вопрос более десяти лет (ранее в мае 2025 года он написал статью для Федерации американских ученых, в которой он сказал, что расходы «продолжают выходить из-под контроля»).
Беседа опубликована 29 мая 2025 года на сайте Bulletin.
Франсуа Диас-Морен: Я хочу начать с вопроса: почему вы сейчас написали о стоимости программ США по созданию ядерного оружия?
Джон Вольфстал: Я не знаю, почему в этой среде, в этой экономической ситуации, с более широкими тенденциями в политике США, ядерный бюджет не получает большего внимания. Как я уже упоминал несколько раз, независимо от того, считаете ли вы, что нам абсолютно необходимо иметь большой ядерный арсенал со многими различными типами, или считаете, что нам следует жить в мире без ядерного оружия, никому не выгодно иметь большие программы с огромными перерасходами, задержками в графиках и без каких-либо четких указаний на то, что они будут работать более гладко в будущем.
Если мы посмотрим на последнее десятилетие, то не только увидим рост расходов на эти программы, но и увидим, что бюджетные требования будут медленно поглощать другие части оборонного бюджета и приведут к сокращению ядерных возможностей. Это происходит не из-за какого-либо стратегического решения, а из-за неправильного управления и дефолта. И большинство людей, которых я знаю, хотя и не все, считают, что это не способ добиться сокращения ядерных вооружений или улучшить ядерную стабильность. Скорее, это рецепт большего риска. Поэтому этой статьей в FAS я хотел попытаться освежить память людей о том, что проблема расходов не нова. Мы знаем об этом, но ситуация продолжает ухудшаться и будет ухудшаться до тех пор, пока не будут привлечены политические решения на более высоком уровне.
Диас-Маурин: Я думаю, большинство наших читателей уже знают, что ядерное оружие стоит дорого. Но ваша статья не совсем об этом. Скорее, о том, что расходы, как вы говорите, выходят из-под контроля. Что вы имеете в виду? Не могли бы вы немного рассказать, что происходит с этими расходами?
Вольфстал: Когда я впервые взглянул на эту проблему в 2009 году, после того как вошел в администрацию Обамы, было ясно, что администрация Буша не вкладывала деньги в поддержание безопасного арсенала. Они отвлекали деньги от наблюдения за запасами, что является базовыми, не вызывающими споров мерами по поддержанию безопасного арсенала. Поэтому президент Обама и вице-президент Байден немедленно предприняли шаги, чтобы убедиться, что мы сохраняем наше оружие в безопасности, инвестируя больше денег в программу, которая не обязательно была частью пражской повестки дня. Это был просто здравый смысл: вы не хотите, чтобы оружием пренебрегали. Вы не хотите, чтобы оно рисковало взорваться, и вы не хотите рисковать необходимостью вернуться к ядерным испытаниям.
Но в 2010 году президент Обама принял ряд обязательств, чтобы убедить Сенат одобрить новый договор СНВ. И в то время он обязался потратить 88 миллиардов долларов в течение 10 лет на модернизацию арсенала. Когда я ушел из правительства в 2012 году, уже было ясно, что полный объем этой модернизации будет намного больше, но никто никогда не рассматривал, каким именно будет этот объем. Итак, Джефф Льюис и я вместе с нашим научным сотрудником в Центре Джеймса Мартина по исследованиям в области нераспространения в Монтерее провели этот первый анализ в 2014 году. И мы пришли к цифре, основанной на собственных оценках правительства, что модернизация ядерного арсенала США и поддержание того, что у нас было, обойдется в 1 триллион долларов в течение 30 лет.
В то время нас критиковали за то, что мы якобы были паникёрами, антиядерщиками, раздували бюджет и пытались нападать на программу поддержки. И были также комментарии, и это в статье, что люди говорили: «Это доступно. Это небольшая часть оборонного бюджета, и это исторически очень мало». Они посмотрели, во сколько обошлась модернизация во время администрации Рейгана, и это было около 6 процентов оборонного бюджета в то время. Так что для них это должно было быть меньше.
Теперь перейдем к апрельскому (2025 г.) отчету Бюджетного управления Конгресса, и мы не только потратим триллион долларов за 30 лет, но и потратим триллион долларов за 10 лет, потому что все эти программы оказались намного сложнее и намного дороже. Это отчасти из-за политических решений, принятых первой администрацией Трампа, которая выдала эти контракты до того, как они стали зрелыми, подрядчикам из одного источника и откусила больше, чем мог прожевать оборонно-промышленный комплекс.
Во-первых, у нас есть программа МБР (Sentinel) с первоначальной оценкой около 60-70 миллиардов долларов, которая сейчас превышает 140 миллиардов долларов. Затем программа бомбардировщика B-21 засекречена (ожидается, что бомбардировщик B-21 поступит на вооружение к 2027 году, чтобы постепенно заменить бомбардировщики B-1B и B-2 в течение 2030-х годов. В общей сложности ВВС, как ожидается, закупят не менее 100 бомбардировщиков B-21). Программа была засекречена по просьбе покойного сенатора Джона Маккейна. Поэтому мы даже не знаем, каковы эти бюджетные расходы. И, честно говоря, я думаю, что Бюджетное управление Конгресса, вероятно, недооценивает эти расходы, потому что ВВС всегда хотели исключить расходы на исследования и разработки.
Затем, подводная лодка класса Columbia была отложена по ряду причин. Я думаю, что это, вероятно, связано не столько с программным неумелым управлением, сколько с реальными недостатками в нашем оборонно-промышленном комплексе. И у меня нет цифр прямо перед глазами с точки зрения роста числа подводных лодок, но нет сомнений, что МБР стала ярким примером перерасхода средств.
А затем в апреле 2025 года появился отчет о том, что B-52, нынешний ядерный бомбардировщик, фактически нарушил руководящие принципы Закона Нанна-Маккарди, поскольку он превысил допустимые перерасходы и теперь считается программой, находящейся под угрозой. Так что проблема стоимости не является уникальной для какой-либо одной программы. Проблема в том, что Министерство обороны пытается модернизировать каждую ступень ядерного сдерживания США одновременно, одновременно пытаясь построить истребители и ударные подводные лодки следующего поколения, а также заниматься ремонтом, который относится к оборонной промышленной базе с обычной стороны. Но оно просто не может сделать все это, и все будет становиться все дороже и дороже.
Диас-Морин: Вы упомянули, что бомбардировщик B-52 нарушает Закон Нанна-Маккарди, который требует, чтобы военные службы уведомляли Конгресс, когда программа превышает выделенную ей стоимость или график. В 2024 году программа Sentinel ICBM также нарушила Закон Нанна-Маккарди, показав беспрецедентный рост бюджета на 37 процентов по сравнению с предыдущими оценками и как минимум двухлетнюю задержку графика. Но насколько мне известно, ничего не произошло, и программа, скорее всего, будет продолжена. Означает ли это, что Конгресс в конечном итоге не имеет права голоса в отношении таких нарушений?
Вольфстал: Это всегда вопросы политической воли. Конгресс принял закон, и при администрации Байдена был соблюден Закон Нанна-Маккарди. После нарушения он требует, чтобы Министерство обороны повторно подтвердило, что альтернатив для программы нет и что предпринимаются необходимые шаги для перемещения денег из одной части оборонного бюджета, чтобы покрыть дефицит и поставить программу на прочную основу. В этом случае именно заместитель министра обороны по закупкам и обеспечению Уильям ЛаПланте сертифицировал программу при бывшем министре обороны Ллойде Остине и определил, что альтернативы нет, что я не считаю правдой. Теперь мы знаем, что Minuteman III может быть продлен: вероятно, придется продлить срок службы некоторых нынешних МБР Minuteman III, чтобы компенсировать задержку в новой программе МБР Sentinel.
Любые заверения в том, что программа ставится на прочную основу, теперь полностью развеяны тем фактом, что они даже не уверены, какие бункеры у них будут: нужны ли им все новые бункеры? Могут ли они перепрофилировать старые бункеры, как будто они возвращаются к чертежной доске бункеров? Конгресс должен взять эту сертификацию и проанализировать ее. Часть проблемы заключается в том, что обоснование Закона Нанна-Маккарди засекречено и не было опубликовано. Фактически, Федерация американских ученых подала запрос FOIA на сертификацию Закона Нанна-Маккарди, потому что мы хотели бы знать, какой анализ был проведен в попытке соблюдения закона. Но, как мы видели в этой среде, закон - это то, что говорят судьи, и Конгрессу придется отстаивать свои политические и юридические права, потому что они не будут просто так переданы им администрацией Трампа.
Диас-Маурин: Какая именно альтернатива программе МБР Sentinel? И вообще, все ли программы ядерной модернизации одинаково необходимы для национальной безопасности?
Вольфстал: Это совершенно правильные вопросы. И то, что мы, похоже, делаем, это говорим: «Мы приняли решение 10 лет назад, и пересмотреть эти решения невозможно, и мы должны продолжать делать это, несмотря ни на что». Но это не тот способ, которым должна осуществляться ядерная стратегия, и тот факт, что они не пересмотрели основные концепции, говорит мне о том, что они просто не заинтересованы или не способны выполнять тяжелую работу по управлению этим арсеналом.
Если Трамп определит — а это его право — что нам нужно поддерживать 400 боеголовок на МБР, есть много способов сделать это. Во время администрации Обамы в 2016 году мы предложили взять 200 самых надежных Minuteman III и просто установить по две боеголовки на каждую из них. Вы значительно снизите риск надежности программы МБР, потому что вы можете взять самые надежные, самые современные из Minuteman III и поддерживать по две боеголовки на каждой. Это не будет риском спровоцировать атаку, потому что России или Китаю все равно придется нанести удар по 200 неподвижным наземным целям. Таким образом, у вас все еще будет «Ядерная губка» и очень заметное сдерживающее средство («Ядерная губка» — это концепция, иллюстрирующая, как шахты поглотят сотни российских (или китайских) ракет и боеголовок, чтобы уничтожить шахты МБР США, прежде чем эти противники смогут начать атаку на другие цели).Но это было отвергнуто ВВС как неработоспособное, хотя оказалось, что программа Sentinel также неработоспособна.
Тем не менее, есть альтернативы. Например, могут ли Соединенные Штаты вернуться к чертежной доске и разработать мобильные МБР? Могут ли Соединенные Штаты построить новую МБР, но в меньшем количестве? Могут ли Соединенные Штаты просто загрузить боеголовки на подводные лодки и иметь меньше МБР? Еще в 2018 году Global Zero провел анализ под названием «Альтернативный обзор ядерной политики», в котором говорилось о переходе к ядерной диаде, состоящей только из подводных лодок и бомбардировщиков. Таким образом, существует множество способов, с помощью которых Соединенные Штаты могли бы поддерживать очень надежные ядерные сдерживающие и боевые силы, не тратя более 140 миллиардов долларов на новую МБР, которая, вероятно, не будет развернута в течение более чем десятилетия, что, я думаю, даже очень оптимистично.
Диас-Морин: Возвращаясь к вашей статье, вы, кажется, описываете системную неспособность Министерства обороны США соблюдать бюджет и график своих ядерных программ. Что можно сделать для улучшения надзора за этими программами?
Вольфстал: Это сложные вещи. Я не сижу в хорошем неправительственном офисе без правительственной ответственности и говорю, что это легко. Эти программы сложные. Но именно поэтому мы в 2014 году предположили, что эти вещи такие сложные. Мы не должны делать их все одновременно. Разнесите их. Инвестируйте. Сначала займитесь подводной лодкой, потому что подводная лодка необходима. Они стабилизируются. Обороноспособность есть. Затем, если вы собираетесь заняться бомбардировщиком, вы знаете, есть объяснения, почему вы, возможно, захотите сначала заняться обычным бомбардировщиком. Может быть, вы захотите немного отложить эту программу. Но когда дело доходит до МБР, эту программу можно было бы легко отложить еще на десятилетие.
Я все еще думаю, что есть много веских причин сказать, особенно если вам в любом случае придется продлевать срок службы Minuteman III: остановить программу Sentinel. Вернуться к чертежной доске. Переоценить, сколько боеголовок вам нужно, что нам придется сделать в любом случае, поскольку Новый СНВ-3 закончится. А затем выяснить, какой лучший, самый надежный способ сохранить эти возможности. Может быть, это новая МБР, может быть, мобильная, может быть, стационарная. Но купите себе пять лет, необходимых для того, чтобы понять, как выполнить эту программу, и в то же время поставьте некоторые из этих других программ на прочную основу, потому что те же люди, которые управляют финансами, оборонной промышленной базой, контрактами, долгосрочными закупками, оборонными подрядчиками, выполняют все эти программы. Но в сутках не так уж много времени, и сейчас мы сталкиваемся с ежегодным оборонным бюджетом в триллион долларов, который все равно не способен обеспечить даже самые элементарные вещи, которые большинство людей назвали бы необходимыми: поддержание хорошо оснащенных, мотивированных военных сил, заботу об их здоровье, закупку современных средств связи, командования и управления, повышение устойчивости, подготовку к будущему войн (будь то искусственный интеллект, кибернетика, некинетика) и все эти разные вещи.
Очень немногие думают, что ядерное оружие — это самое важное, что делает Министерство обороны. По мнению многих людей, это оружие необходимо, но не самое важное. Итак, как нам правильно рассчитать размер этих инвестиций? Возможно, вы остановите некоторые программы, а может быть, замедлите некоторые из них. Но прямо сейчас в Министерстве обороны не происходит никакой стратегической расстановки приоритетов. Я не думаю, что у министра обороны Хегсета есть база знаний по этим вопросам, и я не думаю, что у людей, которых он привел под свое начало, есть какой-либо опыт управления этими ядерными системами. И Белый дом не осуществляет контроль в этой области. Поэтому единственный вариант — чтобы Конгресс активизировался, а экспертное сообщество, сообщество гражданского общества, бюджетные управления Конгресса мира привлекли внимание к этой проблеме, попытались создать импульс для какого-то здравого анализа и изменений, чтобы поставить эти программы на более прочную основу.
Диас-Морин: Позвольте мне здесь немного выступить в роли адвоката дьявола. Всякий раз, когда в Конгрессе проходят слушания по оценке угроз, вы получаете экспертов и военных, которые свидетельствуют, что Соединенным Штатам необходимо срочно модернизировать все три опоры своего ядерного арсенала одновременно, чтобы отреагировать на растущие ядерные амбиции Китая и вероятный конец контроля над стратегическими вооружениями с Россией. По их мнению, полная программа ядерной модернизации является необходимой страховкой для национальной безопасности. Что бы вы им сказали?
Вольфстал: Я бы сказал, что сейчас у нас пять ног ядерного арсенала, а не три. У нас есть подводные лодки, МБР и бомбардировщики, но у нас также есть крылатые ракеты большой дальности и тактическое (нестратегическое) ядерное оружие. Так что у Соединенных Штатов уже есть больше, чем триада. Риск заключается не в том, сможем ли мы поддерживать ядерное сдерживание, а в том, сможем ли мы поддерживать эффективное ядерное сдерживание, пытаясь купить новые системы, которые не будут доставлены вовремя, не будут иметь оперативных возможностей, которые они изначально были разработаны, и что мы закончим разоружением или сокращениями либо по умолчанию, либо из-за неправильного управления. Поэтому перед нами стоит выбор не поддерживать большой арсенал или разрабатывать супербольшой арсенал. А в том, сможем ли мы определить путь поддержания разумного арсенала, который может сдерживать наших противников и защищать наших союзников, или мы упадем со скалы, потому что не сможем эффективно управлять этими программами. И это не я утверждаю, что мы можем жить с меньшим количеством ядерного оружия. Просто нам нужна стратегия. Затем нам нужно задействовать возможности и ресурсы для достижения этой стратегии, быть внимательными к ней и быть эффективными в ней.
В 2009 году я подготовил часть речи в Праге для президента Обамы, и люди, как правило, смотрят только на одну часть этой речи или на другую, но редко читают ее целиком. Обама сказал, что мы должны подтвердить свою приверженность миру без ядерного оружия. Но пока существует ядерное оружие, оно должно быть безопасным, надежным и эффективным. Эти две вещи идут рука об руку, и прямо сейчас мы находимся на пути к тому, чтобы не стремиться ни к миру без ядерного оружия, ни к поддержанию безопасного и эффективного ядерного арсенала. И в результате мы рискуем не получить ни того, ни другого, и это рецепт настоящей опасности.
Диас-Морин: Когда мы возвращаемся к вопросу надежности по всем ногам, все сводится к надежности плутониевых питов, взрывного ядра ядерного оружия (запускает цепную реакцию деления в боеголовке – В.О.). В рамках ядерной модернизации США Национальное управление ядерной безопасности Министерства энергетики запустило амбициозную программу по производству новых плутониевых питов в Лос-Аламосской национальной лаборатории в Нью-Мексико и на площадке Саванна-Ривер в Южной Каролине. Но эта программа также сталкивается с перерасходом средств и производственными проблемами. Что вы думаете об этой программе?
Вольфстал: Я все еще полагаюсь на исследование 2006 года, проведенное консультативной группой JASON, которая пришла к выводу, что наши рудники, вероятно, будут надежными в течение как минимум 100 лет. Однако это сводится не к внутренней воспринимаемой надежности отдельного рудника или даже отдельной ракеты или подводной лодки. Это к тому, считает ли противник, что Соединенные Штаты способны и готовы запустить ядерное оружие в ответ на ядерную атаку или стратегическую угрозу Соединенным Штатам или их союзникам? Потому что если они это сделают, то неважно, надежно ли наше оружие на 98 процентов или на 94 процента. Важно просто то, что мы повлияли на наших противников и наших союзников, чтобы они знали, что обязательство США заслуживает доверия.
Наша самая большая проблема сейчас — это не техническая надежность наших программ. Самая большая проблема в том, что никто не верит, что президент Трамп когда-либо рискнет безопасностью Соединенных Штатов, чтобы защитить своих союзников, и противники серьезно сомневаются, что Трамп вообще запустит ядерное оружие США в ответ на атаку России или Китая, потому что он пытается заключить экономические сделки с теми, кого он пытается сдержать ядерным оружием. Так что наши проблемы не будут решены финансово. Их нужно решить политически.
Теперь, в той мере, в которой нам нужно, чтобы ядерное оружие было достоверным, пока мы не достигнем более стабильного результата, нам нужно убедиться, что мы не тратим деньги и не тратим эти фонды и скудные ресурсы на программы, которые не будут строить то, для чего они предназначены. К сожалению, это то, что мы делаем прямо сейчас. Мы не только пытаемся построить самолет, пока мы летим на нем. Мы пытаемся построить самолет, пока он пикирует в землю, и траектория уже задана. Первое правило рытья ямы, когда вы в ней, — перестать рыть. И любой разумный аналитик посмотрел бы на программу МБР Sentinel и сказал бы: «Это должно вернуться к чертежной доске».
Диас-Морин: Последний вопрос, прежде чем я завершу это интервью. Президент Трамп только что объявил о своем плане построить так называемый проект ПРО «Золотой купол» за три года стоимостью не более 175 миллиардов долларов. Помимо возможности построить такую сложную систему за столь короткое время, что вы думаете о ее оценке стоимости?
Вольфстал: Все, что мы узнали о противоракетной обороне за последние 50 лет, игнорируется администрацией Трампа. Их оценки легко занижены на порядок, и любая защита, которую они обеспечивают, будет настолько ограниченной, что будет почти незначительной. Более того, стремление к противоракетной обороне «Золотой купол» заставит наших противников строить больше ракет, более маневренных ракет и полагаться на ложные цели, что позволит им сделать любую национальную оборону неэффективной. Эти средства было бы гораздо лучше потратить на другие оборонные и не оборонные приоритеты. Идея о том, что мы построим какую-либо эффективную оборону в течение следующих трех лет, является просто фантазией.
