В зависимости от контекста, термин «долгосрочный» может относиться к разным периодам времени, в геостратегии чаще всего применяется, когда речь идёт о десятилетиях, реже поколениях. Как правило, деление не имеет смысла, так как сказанное справедливо в обоих случаях. Однако, существуют вопросы, которые актуальны именно в разрезе поколений, даже десятилетий для них мало. Для упрощения понимания, будем называть данный временной горизонт в рамках геостратегии - «долговечный», а ещё более продолжительный, который исчисляется веками – «многовековой».
Долговечное процветание, устойчивость и развитие стран / этнических систем основывается на трех элёментах / факторах: естественные производительные силы (ЕПС), пассионарность, развитие науки и технологий. Долговечное планирование, рассматривающее горизонт нескольких поколений, наблюдаемые эффекты и влияния которого будут проявляться уже во второй половине XXI века и далее, должны идти по трём указанным направлениям.
В отношении ЕПС необходимо воссоздание структуры КЕПС / СОПС, о чем писалось ранее. Вопросы планирования и управления пассионарностью требуют создания системы «Скрытого Основания», что является сложной проблемой, но, с высокой долей вероятности, имеющей решение на стыке духовных, социальных и культурных технологий. В части долговременного планирования науки ситуация кажется самой простой, так как существует множество различных комиссий, советов, академических и научно-исследовательских институтов, как международных, так и российских, под эгидой РАН.
Однако, анализ ранее сделанных прогнозов показывает слабую предсказательную силу, высокое влияние конъюнктуры, политического заказа, личных амбиций, страхов и борьбы за ресурсы со стороны авторитетных ученых, монополизирующих экспертизу. Любое выходящее за пределы очерченных границ мнение встречается в штыки. История науки полна примерами, как автор нового, прорывного открытия или теории годами был вынужден преодолевать корпоративное сопротивление научной среды, игнорирующей полученные результаты и доводы. К сожалению, с возрастом творческие способности уходят, а мотивация сохранности, консервации социального статуса наоборот усиливается.
Привычное долгосрочное научное планирование синхронизировано с циклами финансирования, охватывает горизонт ближайших лет, во многом носит научно-прикладной характер. Для большей части отраслей и направлений этого более чем достаточно, но для космических исследований, энергетики будущего, биотехнологий и т.д. традиционные принципы научного планирования, а также связанные с ним отраслевые программы, недостаточны.
В дополнение к традиционным подходам любая думающая о будущем страна должна формировать систему долговечного развития. Суть последнего в выявлении пределов научного знания, прогнозировании возможности их преодоления/прорыва и оценки практических перспектив оного. Данные планы не должны опираться на мнения и оценки: маститых ученых (необъективны), экспертов и авторитетов из других областей знания (профаны и необъективны), профессиональных управленцев (профаны). Необходим поиск очень талантливых / гениальных относительно молодых ученых, в традиционном понимании этого слова.
Последние должны тонко чувствовать развитие и нюансы научного знания и мироздания, ощущать пределы познания, быть фанатами науки, не растерять идеализм в пользу удержания статуса, не испытывать пиетета перед академиками, но сохранять уважение (кого планируют перерасти, тем не завидуют), быть патриотом. С учетом гениальности (делает то, что никто до него даже представить не мог), речь идёт о будущих основателях научных школ, у которых ещё не началось творческое затухание и «искра творца» пылает вовсю. Вот именно на основании предвидения, ощущений и мнений подобных людей должны строиться государственные долговечные научные прогнозы.
Таких людей очень сложно найти, но это нужно делать обязательно, после чего привлекать их к работе, собирая оценки и прогнозы, параллельно помогая со становлением собственной научной школы. Как только начинается бронзовение, прекращается личное расширение границ познания, онтология перестаёт меняться, учёный мягко и незаметно убирается из перечня участников, «переводится» в состав уважаемых мэтров, в неформальной табели, т.е. становится не актуальным для данной задачи. Данный процесс должен идти постоянно, корректируя и актуализируя государственный долговечный научный прогноз.
Последний должен быть закрыт грифом, ведь по значимости и ценности это уровень секретности первой степени. Абсолютное большинство, включая молодых гениев, чьи оценки и прогнозы используются, не должны даже знать о наличии подобных документов и работ. "Общение происходило в формате интервью и доверительных бесед, протокол не вёлся". В качестве агрегаторов, консолидаторов должны выступать «исполнительные секретари», очень талантливые аналитики, способные собрать, синтезировать цельную картину, но не имеющие личных интересов в развитии того или иного направления науки. Людей подобного уровня мало, но задача по их поиску, подготовке и участию решаема. У них тоже есть период активной работы на максимуме, но он может растянуться на пару десятков лет.
И, да, планы проведения и финансирования фундаментальных исследований и стратегий России должны основываться на результатах долговечного научного планирования, пусть даже в РАН и министерствах об этом и не подозревают...
