"Колоски" (Польша, Россия, Нидерланды, режиссёр — Владислав Пасиковский, в ролях: Мацей Штур, Ирениуш Чоп, Збигнев Замаховский, Данута Шафлярска, Ежи Радзивилович, Сюзанна Фиалова, Войцех Зилински, Данута Борсюк, Анджей Масталеж, Анита Поддебняк).
Франтишек Калина (Иренеуш Чоп) едет на побывку в родное село после двадцатилетнего трудового стажа в Америке. По прибытии он обнаруживает загадочные тени в лесу, разлитое в воздухе напряжение и брата Юзека (Мацей Штур), встречающего его у ворот с топором в руке. Дальше — хуже. Население городка отмечено печатью вырождения, местный мент источает холод полярных льдин, а старый священник явно переживает в душе свою личную трагедию. Франтишек понимает, что все в деревне не просто недолюбливают Юзека, но и под предлогом — "за какую команду болеешь?" — не прочь от души отметелить парня. В окна их дома летят камни, на дороге, вдоль личного пшеничного поля, преследует странный автомобиль, и у Франтишека появляется стойкое ощущение, что за всем этим привычным ужасом провинциального быта скрывается кошмар куда более глобального толка. Постепенно он выясняет, что Юзек занят странным "коллекционированием". Парень собирает надгробия старого еврейского кладбища, уничтоженного во время войны, которые немцы использовали для укрепления дорог, а предприимчивые соседи — для обустройства своих усадьб, и перевозит могильные плиты на свое поле. Столь необычное поведение вызывает ненависть у односельчан, которые однозначно причисляют Юзека к "жидовским" прихвостням. Поначалу Франтишек пытается вразумить брата и рассказать ему о том, как он насмотрелся на евреев в Америке, это, мол, такой народ, от которого следует держаться подальше. Но вскоре патологическая любовь Юзека к "неотеческим" гробам увлекает и его самого. Братья начинают копаться в прошлом, к большому неудовольствию односельчан, и вскоре ситуация становится ещё более взрывоопасной.
В 1941-м году в деревеньке Едвабне, расположенной на восточной границе Польши, "добрые католики" сожгли в амбаре около сотни евреев, своих соседей, не пожалев и маленьких детей. До этого большая часть семитов, проживающих в Едвабне, была уничтожена крайне зверским способом своими односельчанами с молчаливого согласия оккупантов и местной церковной власти. Предлогом стал даже не антисемитизм, а банальный передел собственности — "освобождённые" от семитов земли крестьяне просто поделили между собой. Преступление потом списали на немцев.
Эта история легла в основу "Колосков" (по-польски название можно более точно перевести как "Последствия после жатвы"), вызвавших в Польше негодование правых сил, отказ многих кинотеатров прокатывать картину и прочие скандалы и дебаты, свойственные нашему времени. К слову, в России фильм также вышел в ограниченный прокат, без всякой рекламы, несмотря на продюсерское российское участие в создании ленты. Хотя куда более правильным было бы ввести просмотр такого кино в обязательный минимум школьной программы.
Режиссёр Владислав Пасиковский использовал для точки отсчёта книгу Яна Томаша Гросса "Соседи", опубликованную в 2000-м году (к слову, Гросс — польский еврей, эмигрировал в Америку еще в 1960-е), но предпочёл упаковать трагедию в жанр не столько социальной драмы, сколько пограничного вестерна. Того самого жанрового витка, где герой-одиночка приезжает в маленький городок и обнаруживает там крайне нездоровую атмосферу. Но вместо традиционной для американского фронтира "начинённой гуманизмом пули", учитывая местный колорит, в ход идут крестьянские вилы, косы и топоры.
Уникальность подхода заключается и в том, что столь мощно раскрытая тема практически обошлась без евреев в кадре. Вернее — без живых евреев. Ещё совсем недавно кинофестивали были под завязку забиты европейскими лентами о том, что "холокост не должен повториться", но ни одна из них не преследовала цель взглянуть на проблему шире критики, уже ставшего банальным в искусстве, нацистского антисемитизма. Но противоречие современной Европы, в которой отлично уживаются новые суды над палачами Освенцима и усиление влияния ультраправых политических сил, рано или поздно должно было выстрелить подобной картиной. Интересно и то, что Пасиковский, ранее выступивший сценаристом фильма Анджея Вайды "Катынь", рискнул играть на антипатриотическом поле в стране, где до сих пор к евреям относятся примерно так, как в романах Чарльза Диккенса. Тем более что "Колоски" преследуют явную цель утрировать происходящее — обитатели злополучной деревни словно списаны с дегенеративных "местных" из другой картины — "Избавления" Джона Бурмана. А финал и вовсе балансирует, как говорится, "на грани". При этом "Колоски" производят сильнейшее впечатление мастерским нагнетанием саспенса, того самого "праздника общей беды", от которого не спрятаться, не скрыться. Но то, что память должна проступить кровавыми стигматами на теле нации, явно не устраивает современную Польшу. Но не отменяет факт геноцида, осуществлённого непосредственно руками народа. Достаточно вспомнить аналогичные события в Радзивиллове, Виндзе, Вонсоши и других населённых пунктах, чтобы навсегда забыть о так называемых "перегибах на местах" в отдельно взятой Едвабне.
